Макар Троичанин - Кто ищет, тот всегда найдёт

Лишь бы не провалиться в верхнекупольные понижения сопротивлений, которые логично объяснить локальными зонами разуплотнения, вызванными вторичными рудообразующими метасоматическими процессами, приуроченными к глубинным зонам повышенной трещиноватости, способствующим внедрению малых интрузивов. Именно в таких зонах и размещены Алёшкины месторождения, и, значит, такие локальные геоэлектрические образования могут быть отнесены к числу поисковых признаков. Вот оно где, моё месторождение! Дело осталось за малым: найти контактово-метаморфический купол и гидротермальную воронку в нём. Конечно, в воронке не всегда будет руда, и не всегда промышленная, но это уже не моя забота. Если обнаружатся дополнительно геохимические ореолы, то шансы резко возрастут. Такие же ореолы на флангах купола бесперспективны, потому что ничего, кроме мелкого оруденения в слабо проработанных метасоматическими растворами зонах, не фиксируют.

Очень хотелось бы аномалии естественного электрического поля и положительные магнитные не даечного характера, наблюдающиеся в пределах купольной геоэлектрической воронки, связать непосредственно с рудными телами, как делают в экспедиции, но для этого, к сожалению, нет оснований. Во-первых, нет чёткого совпадения, и, во-вторых, концентрации рудных минералов и размеры рудных тел недостаточны для образования надёжных аномалий, и поэтому логичнее связать их с обогащением вторичной колчеданной минерализацией, в частности, для магнитных аномалий — с пирротиновой. Колчеданная минерализация развита в регионе повсеместно. Можно лишь констатировать, что наличие этих аномалий увеличивает поисковую значимость геоэлектрического признака. Аномалии ЕП, наблюдающиеся на флангах геоэлектрического купола, бесперспективны так же, как и геохимические ореолы. То же относится и к отрицательным магнитным аномалиям. Наличие положительных и отрицательных аномалий свидетельствует о разновременности пирротиновой минерализации. Широко и интенсивно распространенная обратно намагниченная минерализация лучше отвечает раннему типу, приуроченному к глубинным разломам. При образовании купольных структур она частично или полностью уничтожалась тепловыми потоками или переоткладывалась в виде бедной и прямо намагниченной в гидротермальных ореолах. Поэтому любые отрицательные магнитные аномалии всегда бесперспективны, где бы они ни наблюдались.

Всё! На этом я выдохся. Быстренько, пока не забыл, аккуратненько нарисовал это всё в произвольном вертикальном масштабе на отдельном листе так, чтобы можно было приложить к графикам и к разрезу ОМП, и получилась у меня наипервейшая во всей округе модель. Определение это, подаренное профессором, очень мне нравилось. Оно, несомненно, звучнее штампов «типовое месторождение», «типовая структура» и т. д. и своей необычностью и звучностью уже внушает доверие. Я его ещё больше усилил, добавив «геолого-геофизическая», поскольку модель отражает синтез представлений и фактуры, и был несказанно доволен собой, надеясь не без оснований, что и Алексей будет доволен мной. Вечером, перед отъездом, я на всякий случай прорепетировал защиту идеи в нашей аудитории в присутствии авторитетного специалиста по моделям, профессора социологии, и он одобрил и особенно возрадовался, когда узнал, что старался я не для себя, а для дяди.

Одна из моих золотых заповедей: если что-то не хочется делать — не делай, потому что всё равно ничего хорошего не получится. Заповедь сработала и на этот раз.

Добирались до экспедиции на местном автобусике, двадцатиместном газике, продуваемом через неплотно прилегающие стёкла в окнах, кое-где забитых фанерой, насквозь. Железный кузов без внутренней обшивки не сохранял тепло, но интенсивно впитывал холод, а драные сиденья из дерматина леденили зад. Впрочем, моему тощему заду обледенение не грозило, поскольку мне на ближайшие два часа досталось стоячее место. Конструкторы чуда пассажирской техники совсем не предполагали стоячих пассажиров, навесив крышу так низко, что мне, гиганту, пришлось подобно Атланту держать её на бычьей шее и геркулесовых плечах. Превратившись в живую пружину между потолком и полом, я почти не мёрз, и если бы кто-нибудь из сидящих вздумал со мной поменяться, я бы ещё крепко подумал. Правда — недолго.

Окончательно замёрзли, когда чапали на негнущихся конечностях с полкилометра от остановки до конторы экспедиции, да ещё против ветра, задувавшего в самую душу. Когда подходили, интерес к каким-либо научным занятиям окончательно вымерз, и хотелось только одного: занять где-нибудь в заднем углу местечко у батареи и, оттаивая, покемарить.

Конечно, не вышло. Конференция началась, не дождавшись нас, и когда мы, звеня сосульками и скрипя суставами, ввалились в зал, все удобные задние места оказались заняты. Однако, наше появление произвело настоящий фурор: во-первых, все были нам рады, а ещё больше тому, что сидели в тепле, и во-вторых, мы взбодрили безнадёжно засыпающее сообщество, включая и докладчика. Пришлось неуклюже пролазить на передние места и преть в одёжке до перерыва. Естественно, ни о какой целебной дремоте и речи не могло быть. Впереди торчали всевидящие затылки начальства, а сзади караулили каждое движение любопытствующие взгляды скучающей аудитории. Можно было только оглядеться, пока докладчик восстанавливал прерванный бубнящий ритм косноязычной речи.

Смотрю, в президиуме пристроился сбоку-припёку Гниденко и что-то усердно строчит, наверное, дельные замечания по докладу. Эти президиумные всегда что-нибудь пишут, давая понять остальным, что у них ни минутки нет свободной. Или боятся заснуть у всех на виду. Я им сочувствую. Если бы я был начальником, то садил бы президиум в задних рядах около батарей. Сидит бедный Стёпа, пыжится, глаза опустил, никого не замечает, будто нет никого, кроме него, даже старых знакомых не видит. Весь белобрысый, но уже с глубокими залысинами, с прилизанными мягкими волосами, с прижатыми тонкохрящеватыми ушами — вылитый бюрократ-чинуша с неуловимым взглядом. Такими не делаются, а рождаются.

У меня колоссальная сила воли, и если я как следует напрягусь, вопьюсь в кого пронзительными глазами, то тот обязательно ответно взглянет. Если мне это не надоест. Ну, думаю, Стёпа-кореш, счас я в тебя такую прану пущу, что ты свои занятые зенки быстро поднимешь. Устал, правда, боюсь, как бы ещё чего не пустить. Многие не поймут, что это тоже прана, только бракованная. Напружился, что есть силы, аж шея вспотела, вперился в него пронзительным взглядом, а он знай себе пишет, ни ответа, ни привета, не знает, наверное, что я на него гляжу. В глазах рябит, слёзы скапливаются… ну, наконец-то, не выдержал и посмотрел встречь. Я ему дружески моргаю, спуская слезу на щеку — не дрейфь, мол, геноссе, прорвёмся. А он строго так, без всякого живого выражения посмотрел на меня пару секунд и опять упёрся носом в писанину. Совсем зазомбировали парня. В перерыве обязательно надо будет подбодрить. В крайнем случае, уговорю Когана, чтобы взял к нам хотя бы оператором.