Макар Троичанин - И никаких ХУ!

- Да я не за себя беспокоюсь, - смущённо прогундосил потенциальный чемпион, - за общее дело, - и, поморщившись, потёр выпирающие коленные шарниры.

- Ничего себе – за общее! – взъярился Бен-Григорион. – Общее – это: доверили – беги! – Григорий быстро сообразил, что если самоотвод Циркуля удовлетворят, то бежать придётся ему, бедному еврею, поскольку его ходули-бегули по длине – вторые в местном клубе любителей бега. – Стыдно слышать, что старший научный сотрудник, обязанный быть моральным авторитетом для молодых НС и МНС, не готов быть один за всех и предпочитает, чтобы все были за одного. Не цените вы нашего доверия, Арсений Иванович, и потому я настаиваю, чтобы бежал он и никто другой. – У перенервничавшего Бена взмокло не только лицо, но и ладони, которые он судорожно вытирал о полы пиджака. – Что хотите делайте, а я вместо него не побегу!

- Что ты кипятишься без толку, - охладил его Макс. – Тебе никто и не доверит ответственного дела.

Зашевелился и виновник скандала в благородном семействе, повернулся всем корпусом к дублёру.

- Напрасно ты так, - попенял СНС МНСу. – Не скрою: именно тебе я хотел передать самое святое, - он сделал паузу, чтобы подчеркнуть последующие слова, - доверие товарищей.

- Кушай сам на здоровье! – окрысился неблагодарный воспитанник, встал и отошёл к окну.

- Конечно, - продолжал воспитатель, педагогично пропустив мимо хрящеватых ушей бестактную грубость, - надо вам признаться, что я, к стыду своему, - он смущённо улыбнулся, - ни разу в жизни, если меня не подводит память, не переходил с шага на иноходь, не говоря уж о рыси.

- Никто и не заставляет тебя рысить, - успокоил Старче, - протрясёшься трусцой позади всех и дуй в очередь за грантом.

Циркуль виновато покачал головой:

- Где уж мне! Бегули мои давно заржавели и, очень может быть, что рассыплются уже на первом круге. К тому же нет никакой гарантии, что моей физэнергии хватит даже на один круг трусцой. – Он резко вытянул ходули вперёд, и все услышали отчётливый треск в коленях. Наступила неуверенная тишина, нарушаемая лишь шумным сопением Кинг-Конга. Наконец, Викентий Алексеевич обратился к теоретику:

- Ты как?

Тот пожал плечами, искоса взглянув на несговорчивого кандидата, смазавшего концовку многолетних исследований.

- Ясно, что мои выводы верны для неповреждённых механизмов, и поэтому я умываю руки. – И все умыли, отдавая инициативу начальнику. Циркуль облегчённо вздохнул и счастливо заулыбался. – Однако, - зачем-то продолжил Старче по достаточно выясненному вопросу, - логично было бы – и справедливо! – поручить профсоюзу…

- Марье Ивановне? – уточнил шеф.

- Можно для кворума привлечь и девчат. Так вот, поручить им, для очистки совести, проверить – доверяй, но проверяй, так нас учили! – наощупь состояние всех его членов на предмет пригодности к осуществлению своих функций. Нужно будет задокументировать фото.

Циркуль по-молодому сорвался с места.

- От кого бы другого, но от тебя я не ожидал такого… Сколько выпито, сколько выкурено, и на тебе! Хорошо! Сдаюсь! Режьте меня, ешьте меня с потрохами!

- Было бы что, - обронил кто-то.

- Согласен трусить, - Циркуль тяжело и безнадёжно вздохнул. – Но это будет уже второй труп.

- Ничего, - утешил добросердечный начальник, - у нас и так перебор в штатном расписании. – После такого утешения Арсений Иванович смирился с собственной героической кончиной и молча снял самоотвод.

- А можно мне вместо Арсения Ивановича? – подал голос самый молодой и самый незаметный среди местного научного сообщества.

- Что – вместо? – не сразу сообразил опешивший начальник.

- На два круга, - объяснил яснее ясного Валёк. Все разом повернулись к нему и уставились на выскочку холодным оценивающим взглядом кобры.

- А сумеешь? – засомневался опытный спортселекционер, критически разглядывая неражий механизм, никак не соответствующий требованиям Старческой теории.

- Сумею, - уверенно заявил малец-наглец.

- Вот! – счастливая покровительственная улыбка широко разлилась по всему гладкому лицу шефа. – Взял и залил – и никаких пожарных! А? Не нужны никакие теории и не страшны никакие расстояния! Берите пример с молодых, старпёры. Меньше слов, а больше дела!

- С таким необдуманным подходом институт быстро прикроют, - остерёг зарвавшегося руководителя Макс.

Дурацкая улыбка сразу сошла с лица Викеши, и, немного успокоившись, он деловито осведомился у невозмутимого Валька:

- Со здоровьем как?

- Не жалуюсь.

- Господи! Как приятно слышать – хотя бы один не жалуется.

- Подумаешь, два круга! – гортанно прокричал Кинг-Конг, стремительно вскакивая со стула, и можно было ожидать, что вскочит и на него. – Да я одной левой четыре пробегу… если с привалом и пунктом питания…

- Где стройные грузинские газели в длинных белых платьях, - подсказал Макс, - подают охлаждённый «Цинандали» в запотевших бокалах.

Вахтанг глубоко вдохнул бодрящий запах витаминного вина, облизал губы и поднял обе руки.

- Гордым архаром пронесусь, обгоняя горный ветер…

- Особенно, если он навстречу, - уточнил Циркуль, но Кинг-Конга уже было не унять.

- Запиши, дарагой, запиши и меня. Первым пиши! – Но остальные архаровцы гордо и независимо затаились на своих вершинах, устремив недоступные взгляды мимо невыдержанного козла в безоглядную даль.

- Ну, молодец, Вахташа! – похвалил дорогой. – Настоящий горный мужчина… с Воробьёвых гор.

- А то! – довольный собой, подытожил горец.

Одна из незыблемых вершин вдруг зашевелилась, и оттуда донеслось:

- Я, пожалуй, тоже рвану, - выпалил, решившись на самопожертвование, Царевич, и даже слегка тронутые ржавчиной волосы его вдруг вспыхнули ярким пламенем, мордастые щёки порозовели, а конопушки вокруг носа потемнели. – Мы, хотя и не горные, но тоже не лыком шиты.

- Та-а-к… - опять расплылся в довольной улыбке Викентий Алексеевич.

- А я, что, рыжий? – вскочил и сел Фигаро, одёрнутый Витьком за полу пиджака. – Меня тоже включи.

- Ну, если Фиг не рыжий, то я тем более, - тряхнул чубом Гусар и изящно смазал пальцем по усикам. – Записывай, Алексеевич, и меня до кодлы. – И объяснил своё нерыжее решение: - Девки сейчас, знаешь, какие? Не убежишь – не отобьёшься! Так что тренировка не помешает.

- Тихо, тихо, господа, - совсем развеселился организатор, - не толпитесь, всем хватит.

Зинуля с Нинулей громко завизжали, изображая радость слабого пола за сильный, захлопали в ладошки, стреляя подкрашенным дуплетом по всем подряд, и даже пропищали:

- И никаких ХУ! – спрятав покрасневшие от счастья мордашки в ладошки.

- Ну, что, подводим черту? – спросил довольный начальник. – Отводы будут? Нет?

- Включите и меня, - неожиданно попросил Доу-Джонс.