Макар Троичанин - И никаких ХУ!

- Если я встану, у тебя в глазах будет двоиться.

Все радостно заржали, и каждому захотелось увидеть четвёртую даже ценой раздвоения в глазах, а забытый Макс с обратным «чпоком» принял естественные формы.

- Раз, два, три, - начал считать институтское поголовье пастух, - а ты чего влез в строй? – накинулся на Старче.

- Так вы меня не так поняли, - стал оправдываться отщепенец, - я – против, но и – за. – Опешивший Викентий Алексеевич смотрел на него округлившимися непонимающими глазами.

- Ещё один мудрец с коротким и сверхобъёмным ответом, - обронил Макс, с любопытством вглядываясь в знакомого до облупления товарища.

- Объяснись, - попросил начальник.

- Всё очень даже просто, - расшифровал единство противоположностей мудрый философ. – Я – принципиально против футбола, но в принципе – за участие в команде, вот и всё, - и примирительно виновато улыбнулся, и все заулыбались, поняв нехитрую подоплёку замудрёной хилософии.

- Выкрутился, Петя, - больше всех обрадовался Макс. – Учись, Бен.

- Хватит вам язвить! – опять подала голос Марья Ивановна. – Простите заблудшего барана – он осознал свои заблуждения.

- Осознал? – строго спросил шеф.

- Служу футбольному союзу! – азартно рявкнул баран.

- Кстати, - Викентий Алексеевич наморщил лоб от внезапно набежавшей мысли, - как назовём команду? – и с тайным желанием неуверенно предложил: - Может, «Спартаком»?

Безымянная команда зашевелилась, расстроив шеренгу, и стала усаживаться на стулья для облегчения мыслительного процесса.

- Нельзя, - безапелляционно отверг ВИП-предложение Макс. – С главной командой страны будут путать. И потом, придётся на сборы в Турцию и на Кипр летать – там, говорят, обалденные толчки – а я кипрского языка не знаю.

- А какие знаешь? – поинтересовался Циркуль.

- Два знаю, - неопределённо ответил полиглот, - и, конечно, как и всякий культурный человек – международный английский.

- Да ну? – засомневался друг. – Что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь шпрехал на инглиш. Скажи что-нибудь.

- Пожалуйста, - не замедлил Макс. – Ху из ху! Понял, неуч?

- Чего ж не понять? – ответил Циркуль. – Всё равно, что по-нашему, только последние буквы не выговариваются.

Зинуля с Нинулей прыснули тоненькими смешочками и отстранились от чертежей, чтобы не испортить необходимую Родине продукцию.

- Опять вы за своё? – укоризненно попенял друзьям начальник. – Лучше бы бренд команде сбрендили, - и ко всем: - Название давайте, шевелите черепками!

Посыпались занятные предложения, одно другого завлекательнее: «Серебряная раковина», «Золотой унитаз», «Хрустальный калорифер», «Труба-дело», «Помпа», а сообразительный Витёк предложил их «Селтик» переименовать в наш «Септик». Когда разнобойные страсти поутихли, чинно поднял руку Доу-Джонс:

- Может – «Фортуна»? – посоветовал более-менее приглядное.

- Неплохо, - одобрил Викентий Алексеевич, - удача нам ой как не помешает! Ещё кто предложит что-нибудь вразумительное? – И тут подал голос Серёга, возбуждённый занимательной викториной:

- А если совсем просто: ФК «Сантехника», - предложил Серый совсем серое, но рифмованное название.

- Ни за что! – решительно возразил Григорий. – Хочешь, чтобы зрители вопили: «Давай, вымогатели!»?

- Опять вы там развели базарную несусветь? – подала голос и Марья Ивановна. – Вспомните-ка, кто явился инициатором футбольной команды?

- Ясно, кто, - первым догадался Фигаро. – Викентий Алексеевич.

- А ты как думаешь, Макс? – обратилась к главному базарнику.

- И думать нечего, - откликнулся тот. – Федя прав: Викеша.

- Ну?

- Что ну? – не понял сообразительный заводила. – Ты что… считаешь…

- Конечно.

Макс вскочил со стула, хлопнул себя по ляжкам и в восторге покрутил отсутствующей талией.

- Ну, Марья! У тебя не голова, а реактор на быстрых нейтронах! – Повернулся лицом ко всем: - Ну, что, олухи царя канализационного, слышали, как называется ваша команда?

Все недоумённо молчали, и опять первым высказал догадку Фигаро:

- «Ну» - да?

- Сам ты нуда! Недонумок! – похвалил шарадист. – Проясняю: Ви-ке-ша!

После краткого молчаливого недосознания присутствующие, встав в одном порыве любви к начальствующему лицу, разразились дружными аплодисментами, перешедшими в оглушительную и долгую овацию, а именитый крестник покраснел и слабо сопротивлялся согласно установленного для таких торжеств регламента:

- Ну, зачем так? Неудобно как-то! Смахивает на культ личности.

- Не беспокойся, - успокоил распорядитель, - мавзолея мы тебе не построим: не на что. Приняли? – обратился к викешенцам. – Против есть? Нет. Воздержавшиеся? Нет. Точка!

Викентий Алексеевич обречённо вздохнул:

- Пусть будет так: против всех не попрёшь – Старче доказал нам это на собственной шкуре, - и радостно засмеялся: - А, правда, классное название? – и сразу же сделал строгое официальное лицо, чтобы не подумали, что он чрезмерно тщеславен. – Поскольку наш клуб «Викеша», - одноимённое лицо, не сдержавшись, улыбнулось, - обрёл официальный статус, предлагаю незамедлительно избрать руководящий орган в лице президента, исполнительного директора и главного тренера. В ответственной роли президента вижу только одного из нас… - все скромно потупились или отвернули безразличные ожидающие рожи, - …а именно… - слышен стал реактивный гул гонявшихся друг за другом мух, - …Марью Ивановну. – Разочарованные глаза поднялись, обмякшие рожи повернулись, несостоявшиеся претенденты ожили, а Макс даже подпрыгнул, словно надутый, и весело закричал:

- Марья Вановна, пожалте к рулю, - и, поклонившись, сделал мах опущенной рукой, словно очищая дорогу избраннице.

А она неторопливо, с полным дамским достоинством отодвинулась от кульмана, поправила причёску, подтолкнула вечно сползающие очки и только тогда вышла к ликующему народу.

- Не пожалеете? – скептически оглядела анархистскую орду.

- Не, - пообещал Макс, - костьми ляжем, - и подтолкнул локтем костлявого друга.

И тот подтвердил:

- Живота не пожалеем, - и похлопал соседа по излишним накоплениям.

- Все, как один… - обнадёжил и Старче.

Мамма-мия удовлетворённо и загадочно улыбнулась.

- Посмотрим, - не поверила болтливому мужскому обществу, положила руку на высокую грудь – многим тоже захотелось – и серьёзно произнесла, грозно сверкнув очками: - Клянусь верно и честно служить клубу. – Одноклубники честно вздохнули, сделав верный выбор, а она не замедлила дёрнуть за вожжи: - В таком случае, слушайте первый указ: исполняющим директором назначаю Викентия Алексеевича.

- У-у-у, - загудел неспокойный контингент, а Старче на правах старшего даже позволил себе выразиться более резко:

- Началось… ничто не ново в здешнем мире: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.