Макар Троичанин - И никаких ХУ!

- А задняя? – поинтересовался Макс.

- Задняя упёрта в землю носком, как в трамплин.

- И что, так и побежишь на полусогнутых?

- Тебя-то, на карачках, точно обставлю.

- Хватит вам, болтуны! – остановил перепалку по поводу перспективной стартовой позиции тупой тренер. – Встали, наконец. Ещё раз: вни-ма-а-ние! – И опять помешали. – Гусар, чего ты дёргаешься туда-сюда? Не в седле ведь!

- А я два раза сфолил, - объяснил паралитик.

- Ну?

- Значит, надо меня по правилам дисквалифицировать. Я пошёл?

- Да пошёл ты! – в сердцах послал его Викентий Алексеевич, но не туда, куда тому хотелось. – Встань и не дёргайся. Ещё раз, - и быстро скомандовал: - Внимание! Марш!

Валёк, Доу-Джонс и Царевич рванули что есть мόчи, остальные – не торопясь, что есть мочи΄. И самым последним – Циркуль без задних ног, то есть, без тапочек, замешкавшихся на старте. Он ещё больше увеличил лидерство с конца, когда зачем-то обогнул не одну, а обе штанги, и приплёлся, не запыхавшись, когда остальные, даже Макс, уже отдышались.

- Зачем тебя носило вокруг обеих штанг? – негодуя, спросил Викентий Алексеевич. – И почему босиком?

- А он, - объяснил Макс, - заблудился между двух столбов, и греческие атлеты всегда бегали босиком.

- Ботало! – щедро оценил Циркуль помощь друга. – Просто я забыл, вокруг которой надо закругляться, вот и обогнул обе на всякий случай, чтобы ты не придирался.

- Какой сообразительный! – похвалил шеф. – Недаром кандидат наук. Только вот своей сообразительностью доказал ты свои никудышные спринтерские возможности.

Циркуль виновато и согласно улыбнулся.

- Видишь ли, я вообще не сторонник спринтерских забегов в жизни. Предпочитаю размеренную неторопливую иноходь, согласно народной мудрости: тише едешь – дальше будешь.

- От того места, куда едешь, - продолжил пузатый человек из народа. – Умный вроде бы мужик, а дурак! Чем ещё будешь мучить? – обратился к другому умному, но не дураку.

Викентий Алексеевич ещё не совсем пал духом и бодро ответил, еле разжимая сведённые обидой губы:

- Согласно курсу подготовки юных футболистов, - который он успел купить вчера вечером, - теперь мы должны освоить комплекс специальных гимнастических упражнений, - и начал перечислять по памяти: - на общее растяжение мышц…

- Это для Циркуля, - сразу определил Макс.

- …для укрепления мышц живота…

- А это для тебя, - отпасовал Циркуль другу, и все рассмеялись, радуясь удачной игре в стенку.

- …для укрепления икроножных мышц…

- Для Гусара и Фигаро, - назначил гимнастическую процедуру самым шустрым Старче, - без укрепления ног после тренировок по девкам не набегаешься.

- …для укрепления мышц шеи…

- Пускай Бен укрепляет, - заикнулся было Фигаро, но Старче не дал закончить обоснование:

- Слушай, Викентий, - взмолился он, - давай, мы все твои упражнения потом сделаем, после тренировки. А сейчас – погоняем мяч?

- И правда, - неожиданно, вопреки всем дисциплинарно-воспитательным правилам, поддержал его играющий тренер. – Сыграем – посмотрим: может, и команды не получится, и упражнения не понадобятся.

- Я тогда на йогу перейду, - сообщил заранее разочарованный Серый. – Встал на голову и стой себе, никому не мешая, где-нибудь в уголке. Даже читать можно.

- Смотри, только не перепутай, где нижнее, а где верхнее отверстия, - предупредил Фигаро.

А Викентий Алексеевич совсем разобиделся, как будто у него отнимали любимую игрушку.

- Не хотите развиваться по научной системе – и чёрт с вами! Гоняйтесь без науки, футдебилы!

- Ур-р-ра-а! – заорал Витёк, схватил футбольный мяч, подбросил вверх, неуклюже размахнулся закостенелой ногой и промазал. Он опять подбросил, врезал так, что мяч еле взлетел, и теперь уже схватился за ступню: - О-ё-ёй! Камень! Его надо не пинать, а перекатывать руками.

Валёк подобрал недалеко укатившийся «булыжник», помял как арбуз, пощупал со всех сторон, проверил и второй, подкинул несколько раз ногой, не опуская на землю, и авторитетно изрёк:

- Слабы, надо поднадуть. Есть - чем? – спросил у накуксившегося директора, а тот перевёл вопросительный взгляд на президентшу.

- Вот, - подала она иглу для надувания ниппельных мячей.

- А насос? – требовательно спросил подчинённый.

- Забыла, - созналась Марья Ивановна, густо покраснев и по-девчоночьи похорошев.

Исполнительный директор сокрушённо вздохнул, осуждая неисполнительность президентши.

- Ничего, обойдёмся, - успокоил Циркуль. – Давай, Макс, послужи отечественному футболу.

- Что ты затеял? – подозрительно взглянул на него футбольный мессия.

- Будешь насосом, - толково объяснил Арсений Иванович. – Ложись на спину. – Заинтересованный насос послушался. Технический руководитель насосного проекта взял мяч, вставил в ниппель иглу, придержал пальцем со свистом выпирающий из сферы воздух. – Хватай иглу зубами, сожми губы и не давай воздуху выходить.

- Пусть и другое место зажмёт, - подсказал Старче, и Макс послушно ёрзнул, сжимая ягодицы.

- А ты, - обратился экспериментатор к Вальку, - держи прибор в руках и скажешь, когда надуется до кондиции. – Манометр с готовностью опустился на колени и взял мяч в ладони, придерживая над лицом поверженного. – Приготовились! – У Макса вздулись и покраснели щёки, а глаза начали заметно округляться. – Терпи! – приказал Циркуль и обнадёжил: - Получишь дарственную на ноу-хау. – Снял тапочек, поставил мощную ступню 44-45-го размера на пухлый животный мех гомо-компрессора и сделал с десяток энергичных ритмических качков, пока Валёк, вспотевший от ответственности за жизнь старшего научного сотрудника, не прохрипел сдавленным голосом:

- Хватит! – и с трудом выдернул мяч из иглы, намертво зажатой в зубах побагровевшего Макса.

- Максик! Родненький! – кинулась к поверженному мужу псевдоцыганка. – Ты живой? – Женщины всегда в ответственные моменты задают глупые вопросы. – Что они с тобой сделали? – причитала, силясь приподнять страдальца за мощные боровьи плечи. – А ещё друзьями называются! – она метнула на Циркуля бездонную адову темень сузившихся в гневе глаз. – Смотри, как осунулся! Совсем плоским стал, - всхлипывала без слёз. – Тебе больно, да? – Села рядом, обняла за плечи. – Пойдём домой. В холодильнике есть твои любимые «Три толстячка». Выпьешь, успокоишься, телевизор посмотришь, а я чего-нибудь вкусненького сварю.

- Придётся тебе его поить и кормить через железную соску, - посочувствовал называющийся другом.

- Изыди, змея! – выдрав из зубов чуть ли не перегрызенную иглу и отстранив искусительницу, вскричал оживший Максик и бодро поднялся на ноги. – Годится? – спросил у тренера.

- Вполне, - уважительно ответил тот. – Вы, Максим Евгеньевич – гигант!

- Какой он гигант? – не унималась липучая опекунша. – Не мучайте его, отдайте мне. Максик, у тебя же серьёзный синдром хронической усталости, может, скорую вызвать?