Игорь Данилевский - Сессия: Дневник преподавателя-взяточника

Я вручаю Хисамовой зачетку и вдруг, повинуясь какому-то внезапно нахлынувшему чувству, говорю ей:

– Спасибо.

Она смотрит на меня так же удивленно, как если бы я, будучи банкиром, предложил ей взять беспроцентный кредит на несколько лет.

– За что?

Я вздыхаю и отвечаю совершенно искренне:

– За то, что учитесь.

Она ничего не отвечает и, не прощаясь, выходит из аудитории.

В одиннадцать утра я, как штык, у Г-103 – точнее, в своем излюбленном закутке за поворотом. Но проходит сначала пятнадцать минут, потом полчаса – никого. На звонки и эсэмэски не отвечает ни одна староста. К счастью, я знаю, что у первой группы из потока ноль-семь тремя этажами выше сейчас должен проходить зачет, и, выматерив про себя проявивших безалаберность помощниц, начинаю подниматься к Г-400. Навстречу мне попадаются знакомые студенты – как раз те, что меня сейчас больше всего интересуют. Некоторые из них говорят «здрассьте», но в большинстве своем огибают меня кругами, не поздоровавшись. В чем, черт возьми, дело? Довольно быстро в поле зрения возникает Гульнара Габдулхакова. Я к ней питаю самые теплые чувства, поскольку она – одна из самых добросовестных старост, что мне когда-либо встречались. Однако и Гульнара бежит мимо, и такое впечатление, что совсем не собирается останавливаться – словно у нас и не было никаких договоренностей, и не должно было быть рандеву еще тридцать с лишним минут назад.

– Здрасте! – говорит мне она скороговоркой вместо обычного «Здравствуйте!» и продолжает чесать в направлении расположенного посреди коридора буфета.

– Здрасте, – в тон ей отвечаю я. – Гульнара, скажите мне, пожалуйста: вы почему не пришли в назначенное время?

– Все сами будут сдавать! – выпаливает она.

Шок. Ступор. Транс. Нокдаун.

– Что – совсем все? – задаю я от неожиданности весьма по-дурацки звучащий вопрос.

– Все абсолютно. Если кто-то захочет договориться, сам к вам подойдет – я этим заниматься не буду. Извините, я сейчас очень тороплюсь на другой зачет. До свидания.

– До свидания… – только и могу вымолвить я.

Произошло что-то не просто неординарное, а совсем из ряда вон выходящее. Но что? И спросить ведь не у кого! Все только виляют и убегают.

Я медленно спускаюсь на первый этаж и, шаркая, как паломник в бреду, направляюсь к сто третьей аудитории. Может быть, имеет смысл постоять на этом месте – когда-то весьма успешном для меня? Помолчать, помедитировать, наконец, и что-то само собой прояснится?

Всё еще пребывая в прострации, начинаю входить в узкое жерло коридора. И в этот момент меня сзади окликает знакомый голос:

– Игорь Владиславович, можно с вами поговорить?

Я оборачиваюсь: ну, так и есть – Ира Донскова. Плотненькая хохотушка с вечно лукавым выражением лица, она выполняет функции старосты группы, когда их блатная Нателла, досрочно закрыв очередную сессию благодаря бабушке, сваливает в Москву. Я уже работал с Ирой и в прошлом, и в позапрошлом семестре. Недостающие до полного комплекта финансовые средства от своей группы она доносила весьма успешно – ни за кем из ее одногрупников-балбесов мне самому бегать не пришлось, и общаться один на один на допсессии – тоже.

– Можно, Ира!

– Здравствуйте! – улыбается она.

– Здравствуйте! Вы по поводу экзамена, конечно?

– Да. После того, что случилось, мне Нателла сказала – если хочешь, занимайся. Ей, типа, проблемы не нужны.

– А что именно случилось?

– А вы не в курсе, да? – Донскова складывает губы в ироничный бантик.

– В курсе, но только в самых общих чертах, – вру на ходу я. – Мне бы хотелось узнать детально.

– Во вторник к нам на зачет пришел завкафедрой или еще кто-то из начальства, вызвал всех старост и сказал, что если кто-то будет собирать деньги, то его отчислят. После этого Нателла и сказала мне: «Ты можешь, если хочешь, взяться за это». Но она сама связываться не будет.

– Вам это сказал завкафедрой? – как громом пораженный, говорю я.

– Кажется, да.

Я стою, не зная, как мне реагировать. Ну, и скотина Бочков! Как бабки, так ему подавай в первых рядах, а как делать что-то, так он, значит, играет в строгого и принципиального профессора!

– А что мы делать сейчас будем, Игорь Владиславович? Желающие-то есть! – вновь с улыбкой говорит Донскова.

– Кроме вас, Ира, это сколько человек?

– Еще двое на пятерку и четверо на четверку.

– Они раньше уже сдавали? – на всякий случай спрашиваю я.

– Да. Но сегодня Нателла уже всё отдала обратно.

– Угу, ясно…

…Мной по-прежнему владеет мандраж, но приходится срочно брать себя в руки.

– Так, Ирина! Я сначала должен до конца все выяснить, и только потом я смогу вам ответить – да или нет.

– У меня сейчас новый номер, – предупреждает она. – Давайте, я вам дозвон сделаю, и вы сохраните его.

– Ладно.

Секунд через десять номер Донсковой определяется.

– Хорошо, Ира. Я сброшу вам информацию не раньше, чем завтра после обеда, потому что только в час будет заседание кафедры.

– Ладно, договорились. Я на вас надеюсь – мне ведь, сами знаете, нужна пятерка – у меня все пятерки в зачетке.

– Я понимаю. Значит, до завтра. Всего хорошего.

– До завтра! До свидания.

…Проходит минута. Я стою ошеломленный, не зная, куда податься. В ногах чувствуется такая слабость, что очень хочется куда-то присесть. Единственная скамейка находится метрах в пяти от меня, однако сейчас мне кажется, что и это – далеко. Я всё же поворачиваюсь в искомом направлении, но тут же сзади раздается еще один знакомый голос:

– Игорь Владиславович! Можно вас на минуту!

Конечно: это обаятельная девчушка из группы Донсковой; светлая шатенка, как и сама Ирина. Я не вел у них практику и до сих пор не знаю, как ее зовут, но она всегда мило улыбалась мне при встречах, а в прошлом году на лекциях сидела в первых рядах. Хорошистка или отличница из числа тех, кто мне искренне симпатизирует. Она быстро подбегает, но не в одиночку – видно, как вслед за ней устремляются еще три юных леди. Ближайшую из них я хорошо помню, ибо внешность у нее примечательная – черты лица, напоминающие о барышнях эпохи института благородных девиц в Смольном. Канун октябрьской революции – дочка какого-нибудь дворянина или почтенного чиновника на фотографиях той поры, в изобилии представленных в музеях. Да и рост очень приличный, выше моего собственного.

– Здравствуйте, Игорь Владиславович! – выкрикивают они мне почти хором. – Мы не знаем, что нам сейчас делать.

– Вам нужны только хорошие оценки, верно? – сразу перехожу к сути я.

– Да! – начинает говорить одна за всех та милашка, которая позвала меня первой. – Но мы же не ходили, мы ничего не знаем, а нам сказали, что не вы у нас принимать будете, а заведующий кафедрой и еще кто-то. Мы вообще не готовы, и поэтому хотели бы поговорить. Может, как-нибудь получится?