Александр Анянов - Рожденные ползать

Я смотрел на Полину через налитый в стакан тягучий ликер. Зеленая жидкость размывала очертания, делала их призрачными, нереальными. Неужели, я женатый человек? Почти два года в браке, а все никак не могу поверить.

Полина Углова, коренная сибирячка из Новосибирска происходила из семьи, назвать которую простой советской было очень сложно. Когда-то в стародавние времена, через деревню, где проживали предки ее отца, проезжал сосланный в Сибирь декабрист. С этого дня (а, точнее, ночи) Угловы стали вести свое дворянское происхождение. Правда об этом в семье говорилось только шепотом, по причинам вполне понятным в стране, руководимой партий рабочих и крестьян.

Но порода дала себя знать. С тех давних пор все мужчины в роду Угловых обладали прямым древнегреческим носом и имели склонность к наукам. Папа Полины, выбился практически в академики и являлся секретным химиком. Настолько секретным, что любая бумажка, выходящая из-под его пера, тут же получала соответствующий гриф. Даже мусор за ним выносили специально подобранные уборщицы в звании не менее майора КГБ. В общем, было только известно, что он продолжает работы средневековых алхимиков, пытавшихся получить золото из свинца или олова. Так как СССР испытывал недостаток даже этих металлов, ЦК Партии решил сделать ход конем и издал секретное постановление. Оно касалось разработки специальных технологий, позволяющих добывать золото прямо из обыкновенной грязи, благо этого стратегического продукта у нас было больше, чем во всех остальных странах мира вместе взятых. Удачное завершение исследований давало реальную и быструю возможность СССР осуществить свои давние планы — догнать и перегнать Америку. Денег на эту программу страна не жалела, поэтому семья химика не бедствовала.

Полинина мама тоже являлась достаточно неординарной личностью. Дело в том, что все женщины ее семьи обладали сильными паранормальными способностями. Какую-то их прабабку, бывшую польской цыганкой, даже сожгли на рыночной площади в Кракове за умение вызывать дожди и засухи. Вероятно потому, что все предки испокон веков специализировались на проблемах климатических явлений, мама окончила соответствующий институт и пошла работать в метеорологическую службу Новосибирской области, где быстро выдвинулась в начальники отдела прогнозов.

Понятное дело качество метеопрогнозов оставляло желать лучшего, но на материальное состояние работников отдела это никак не влияло (как впрочем, и везде в СССР). Беда пришла, откуда ее совсем не ждали. Однажды первый секретарь обкома поехал на охоту, естественно проверив перед этим прогноз погоды. Ожидался ясный солнечный день. Вместо этого, попав в лесу под проливной дождь, большой человек стукнул кулаком по столу. «Привязать премии этих шарлатанов к качеству прогнозов», — кричал он. — «Не будут угадывать погоду — пусть лапу сосут!».

Естественно весь отдел знал о природных способностях своей начальницы. Когда прогноз не оправдывался (а это бывало часто) у нее в кабинете постоянно толпились сотрудницы с заплаканными глазами.

— Галина Степановна! — умоляли одни. — Совсем обувка у детишек прохудилась. Нам никак нельзя без премии. Разгоните облака!

— Нет, не могу больше, — упиралась Степановна. — Это столько энергии отнимает. Я потом три дня болею!

— Ну, пожалуйста! — плакали другие. — Ну, в последний раз! Ну, хотя бы только над обкомом партии.

Доброе сердце Полининой мамы, в конце концов, сдавалось, и она делала, то о чем ее просили. Во всей области шел дождь, и только над серой бетонной коробкой областного комитета КПСС сияло солнце через огромную дыру в облаках. После этого отдел получал очередную премию на радость всем: и беспартийным, и коммунистам. Хотя справедливости ради, настоящие партийцы могли бы и отказаться от денег, потому что вышеуказанных явлений, согласно канонам социалистического материализма, просто не существует в природе.

Школьные подружки Полины тоже, как на подбор, были яркими личностями. Они все, как одна, мечтали стать звездами: кто-то знаменитой актрисой, кто-то популярной певицей, в крайнем случае, диктором центрального телевидения. Одна Полина категорически не хотела звездить.

У нее была мечта, совершенно странная для девушки-подростка (хотя и очень неглупая для женщины зрелых лет). Полина хотела быть Музой. Да, да, именно так — Музой с большой буквы. Как Лиля Брик у Маяковского, как Гала у Сальвадора Дали или Маргарита у Мастера. Гений показывал бы ей свои работы, делился планами на будущее, а она критиковала его и так бы они вместе вошли в Историю. Навечно вдвоем: Гений и Муза, Муза и Гений.

Однако ей не везло. Вместо вхождения в историю она обычно в них просто влипала. К тому же в школе все пацаны были сплошной серостью — просто глаз не на кого положить. Чтобы приблизиться хоть немного к своей мечте, Полина решила после окончания десятого класса стать критиком. Театральным или литературным, каким получится. Главное начать вращаться в обществе молодых талантов, а там уж она сумеет не проглядеть того единственного, о ком она мечтала всю свою жизнь.

Как обычно, мама испортила все. Хотя она и разгоняла мыслью облака, но обеими ногами твердо стояла на земле.

— Ты с ума сошла! — замахала Галина Степановна руками. — Сколько этих самых критиков нужно на всю страну? Десять, двадцать? Опять же профессия, сродни летчику-испытателю, даже опаснее. Чуть что не так сказал или написал и все — враги сбили. А парашютов критикам не выдают.

Полина пыталась что-то возразить, но мама даже не дала ей открыть рот.

— Иди-ка ты лучше на дошкольное отделение — будешь заведующей детсадом. Представь, выйдешь замуж за офицера и уедешь с ним на дальнюю точку. Ну, какая там для женщины работа? А детские садики, они везде есть. И детишки твои собственные вместе с тобой под присмотром и вся семья в сытости.

Девушка представила себе, как она толстая в белом халате ходит и покрикивает на детей, а потом ворует у них еду с кухни. При одной мысли об этом ее передернуло от отвращения. Нет, что угодно, только не дошкольное! И за офицера она тоже замуж не выйдет никогда!

И тут, случайно появилась информация, что в далекой Риге существует институт инженеров Гражданской Авиации. Она представила себя в голубой облегающей форме Аэрофлота, а главное, где-то очень далеко от маминых советов и поехала в Прибалтику поступать.

В институте поиск непризнанных талантов, из которых благодаря ее любви и заботе могли бы вылупиться новые Эйнштейны, продолжался. Полина была девушкой очень красивой и недостатка в мальчиках не испытывала. Однако и в Риге выявить потенциального гения оказалось очень не просто. Тогда рамки поисков решено было сузить. Теперь явное предпочтение отдавалось иностранным студентам. Иностранцы казались ей особенными, очень романтичными, загадочными и, соответственно, более способными и одаренными, чем соотечественники. Что поделаешь, перефразируя известную поговорку: «Нет таланта в своем отечестве».