Александр Анянов - Рожденные ползать

— А, новенький. Что ж вы мне голову морочите. Сказали бы сразу, что офицер. Для техсостава у нас бесплатно. Что будете заказывать?

Жизнь начала казаться мне сказкой, и я попросил принести мне овощной салат, солянку на первое, бефстроганов — на второе и компот из сухофруктов.

Пообедав на халяву и размышляя, что мне уже начинает нравиться служба в армии, я не сразу заметил, как в столовой появился какой-то майор. Был он невысокого роста со светлыми, практически белыми, волосами. Увидев мою гражданскую одежду, офицер направился прямиком ко мне и спросил:

— Лейтенант Анютов?

— Да, это я, — отпираться показалось мне бесполезным.

— Майор Чернов. Начальник штаба второй эскадрильи, — представился офицер. — С прибытием. Ну, пошли устраиваться, по дороге поговорим.

Я подхватил сумку со своим нехитрым барахлом, и зашагал следом. По дороге, вспомнив облезлое здание гостиницы и статьи в советских газетах о хорошем обеспечении офицеров жилплощадью, а также, обещание, данное жене, что перевезу ее к себе, я решил сразу взять быка за рога:

— Слышал, — обратился я к своему спутнику, — что холостяки живут у вас в гостинице. Однако я собираюсь привезти сюда жену, поэтому не могли бы вы сразу же дать мне отдельную квартиру? Пусть хоть и однокомнатную.

Начштаба остановился так внезапно, что я по инерции врезался в него.

— Квартиру? — ошеломленно переспросил он, но, быстро придя в себя, проинформировал:

— Квартир в гарнизоне свободных нет. Да и в гостинице мы тебе пока комнату дать не сможем. Так что, с женой, скорее всего нечего не выйдет. Придется вам пару лет пожить раздельно. Ну а тебя самого, мы конечно, со временем в гостиницу поселим.

Теперь уже я изумленно уставился на него:

— Куда же мы тогда идем!?

— На КДП.

Тут мне объяснили, что мест в гостинице, оказывается, тоже нет. Поэтому, временно, я буду жить на контрольно-диспетчерском пункте — «КДП».

Трехэтажное здание КДП, увенчанное большой стеклянной будкой, являлось местом, откуда производилось руководство полетами и вряд ли предназначалось для проживания. Поэтому, в состоянии, близком к шоковому, я тащился вслед за Черновым. По дороге майор поймал какого-то бойца, с лычками старшего сержанта на погонах и тот, долго ковыряясь в замке, открыл нам дверь с надписью «Парашютный класс».

Пока я оглядывал стены, завешанные схемами укладки парашютов, сержант принес раскладушку, раскатал на ней матрас и бросил сверху комплект чистого белья. Постепенно, в мое сознание стал снова проникать голос Чернова:

— … вот такие дела. Устраивайся, в ближайшее время найдем тебе что-нибудь в гостинице, не волнуйся. Ужин с 6-ти до 8-ми. Где столовая ты уже знаешь. Завтра построение в 8:30 утра перед штабом полка. Познакомлю тебя с личным составом. Ну, бывай! До завтра.

Когда дверь за майором закрылась, я кинул свою сумку под раскладушку и подошел к окну. Внизу находилась большая площадка с прямоугольными бетонными плитами. Она была разрисована какими то непонятными желтыми линиями и белыми квадратами. На равном расстоянии друг от друга располагались стоящие в ряд десятка два фонарных столбов. От площадки рулежная дорожка вела к виднеющейся неподалеку взлетной полосе.

Я застелил белье на раскладушке и попробовал читать, однако минут через десять это занятие мне надоело. До ужина оставалось еще три часа, и было принято решение сходить в гостиницу, чтобы посмотреть, как устроился счастливчик Алик.

Медленно бредя по дороге, новоиспеченный офицер с интересом оглядывал мир, в котором ему предстояло провести ближайшие два года. Ничего особенного. С одной стороны дороги — большой стадион с футбольным полем, с другой — стандартные пятиэтажки из бывшего белым, в далеком прошлом, кирпича. Чуть в стороне от дороги, за невысокими кустиками ограды, пряталось гарнизонное кладбище. Беглый анализ надписей на обелисках под красными звездами свидетельствовал, что от старости тут мало кто умирал.

В мрачном состоянии духа, я поднялся на второй этаж гостиницы и нашел комнату под номером «216». На соседней двери висел листок в линеечку, видимо вырванный из ученической тетради. На нем синей шариковой авторучкой было написано объявление. Оно гласило: «В субботу здесь состоится вечер-пьянка, посвященный дню рождения ст. л-та Петрова». Чуть пониже красовалась приписка карандашом: «Генеральная репетиция намечается завтра в 108-ой. Филона и Телешова просим не беспокоиться!».

Похоже, что в гостинице обитали ребята веселые. Я вздохнул и постучался в 216-ую. Мне открыл молодой парень в спортивном костюме, холеное лицо которого, показалось мне почему-то знакомым. Узнав, что я к Алику, он отступил на шаг в сторону и пропустил меня внутрь. Оказалось, что они живут вместе и служат в одной и той же, первой эскадрилье.

Алик представил меня.

— Сергей, — веско и солидно произнес в ответ его товарищ.

Тон, которым это было произнесено и пауза после имени, казалось, явно предполагали еще и отчество. Однако, как-то неловко замявшись, Сергей с явным сожалением промолчал.

Я начал рассказывать им о своих злоключениях. Бармин слушал, сочувственно кивая головой. Зато Сергей, уже через пару минут прервал меня на полуслове и прочитал лекцию о том, как нужно бороться за свои права, и что он бы, на моем месте, дошел даже до командующего округом.

Рассеянно слушая его, я вдруг заметил в комнате третью койку.

— Здесь кто-нибудь спит? — спросил я с надеждой.

— К сожалению, это место уже занято, — ответил Алик. — На ней спит Юра. Кстати, из вашей эскадрильи парень. Он тоже двухгодичник, и тоже, из нашего института. Они вместе с Сергеем на одном курсе учились. Только на год раньше нас закончили. Думаю, завтра на построении ты с ним познакомишься.

— А как я его узнаю?

Мои собеседники переглянулись.

— Его ты сразу узнаешь! — усмехнулся Сергей.

Разочарованный, я стал прощаться и Бармин пошел проводить меня. В коридоре, я поделился с ним своими подозрениями, что где-то раньше видел этого Сергея.

— Ну, ты даешь! — расхохотался Алик. — Ты это что, серьезно? Не можешь вспомнить?

— Нет.

— Ну, давай, давай, напрягай мозги! Подсказываю: наш институт… Механический факультет… Ничего не говорит? Комсомол….

Я неожиданно вспомнил, где видел этого парня. Это же наш институтский секретарь комитета комсомола! А его ж за что?

Сергей Сергеевич Крохоборцев, окончил то же учебное заведение и тот же механический факультет, что и мы с Аликом.

До четвертого курса института, Кроха, как называли его в те далекие времена, ничем не выделялся среди своих товарищей. Однако на четвертом, совершил поступок, во многом определивший его дальнейшую судьбу. Поступок этот заключался в женитьбе на, мягко говоря, не самой красивой студентке того же института, у которой Сергей, к тому же, был даже не в первом десятке.