Масахико Симада - Повелитель снов

Я никогда не спрашивал господина Ямага, что ему снится. Мне совсем не хотелось читать его сны, а он ненавидел тех, кто, подобно психоаналитикам, заглядывает к нему в бессознательное.

Прежде всего господину Ямага нужна была игра. Но, вместо того чтобы играть, он наверняка предпочел бы размышления на тему «понятие игры в мировой культуре». Я, однако, понимал, что выманить его в ночной город – задача реально не осуществимая.

Однажды на меня снизошло озарение. Революционная идея. Для реализации ее на практике у меня был идеальный партнер. Распутная Марико. Она согласилась неохотно, но быстро (она всегда такая).

Итак, как всегда, в девять утра я пришел на индивидуальную лекцию господина Ямага. Было воскресенье, со мной вместе пришла Марико в очках, в синем пиджаке. Я заранее известил профессора Ямага, что приведу с собой еще одного слушателя.

Пять лекций по «Теории гибели Японии» завершились, и с сегодняшнего дня должна была начаться «Новая теория желтой опасности» – о пагубном влиянии Китая на весь мир в XXI веке.

– Как вы знаете, Китай сейчас находится на пути демократизации и либерализации, но я отношусь к этому с большим опасением. Почему? Да потому, что еще больше китайцев, чем сейчас, уедет за рубеж. Без сомнения, структура населения Японии изменится значительным образом, и, вероятно, усилится влияние китайцев в Америке. Частично китаизируются и развитые капиталистические страны. Естественно, повсеместно возникнет национальное и религиозное противостояние, а также противостояние интересов региональной экономики. При этом в каждом из регионов существует риск выхода на поверхность новой теории желтой опасности. Это несет угрозу для японцев. Ведь для белых что японцы, что китайцы – одно и то же.

– О чем он беспокоится? – спросила Марико, поглаживая мою ногу.

– Учитель не хочет, чтобы его приняли за китайца.

– Я этого не говорил.

Марико проигнорировала это замечание и принялась расстегивать пуговицы на моей рубашке. Я положил ей руку на грудь.

– Чем это вы занимаетесь?

– Решили показать вам шоу.

Марико сняла пиджак и расстегнула пуговицы на блузке. Я просунул руку ей под юбку и начал поглаживать ее между ног.

– Выйдите сейчас же!

Марико послала разъяренному профессору воздушный поцелуй и стала кокетничать с ним.

– Учитель, за просмотр денег не берем. У вас уже встал?

– Учитель, я хочу, чтобы у вас стояло. Я хочу, чтобы вы стали бодрым и здоровым. Если хотите, возьмите Марико.

– Учитель, побалуйтесь со мной.

Господин Ямага убежал в спальню и, сколько мы его ни звали, не выходил оттуда. Он закрылся на ключ. Немного жаль его, но если даже от такой ерунды его болезнь может прогрессировать, я – бессилен. В таком случае приму хладнокровное решение.

На следующий день господин Ямага сам позвонил мне. Он предложил провести следующую лекцию по «Новой теории желтой опасности» опять в воскресенье. Похоже, данный метод лечения принес неожиданный положительный эффект. Голос у профессора был бодрый.

Понедельник . Ужин с директором, развлечение посетителей, директор считает себя талантливым певцом.

Вторник . Репетитор школьника средних классов, отказывающегося ходить в школу. Благодаря мне он прекрасно знает английский. Вечером – анализ снов девушки А., любящей литературу. Посоветовать ей создать свое воплощение, подобное Микаинайту.

Среда . Выходной. Днем – чтение дома. Сон. Вечером – вечеринка у Рафаэля. Развлекаемся до утра.

Четверг . Выслушать жалобы мадам Миура. Говорят, она застала мужа с любовницей.

Пятница . Репетитор школьника средних классов, отказывающегося ходить в школу. Кажется, он не хочет ходить в школу из-за своей полноты. В классе у него кличка: Сумо. Предложить поехать на стажировку в Америку. Там множество ребят, которые в два раза толще его.

Суббота . Выходной. Никаких планов.

Воскресенье . Позвали в качестве гостя на встречу писателей и критиков. Похоже, информация обо мне распространяется. Писатель по имени Масахико Симада решил сделать меня героем своего следующего романа. Скоро он будет брать у меня интервью. Напугаю его, потребовав высокий гонорар. Когда я спросил у любящей литературу девушки А о романах Масахико Симада, она сказала:

– Сладенькие романы. Не хватает ему трудностей жизни, таких как у вас, учитель.

Понедельник . Выходной. Написать письмо Пенелопе.

Станция «Сибуя» – это озеро на дне долины, куда стекается несколько рек. Когда открываются шлюзы пешеходных переходов на перекрестке, людские потоки начинают свое стремительное движение, то там, то здесь образуя водовороты. В дождливые дни над толпой теснятся, наталкиваясь друг на друга, разноцветные зонты. Это напоминает мне причудливый механизм, в котором произвольно крутится множество шестеренок. Я наблюдал за действием этого механизма сверху, из перехода на платформу линии Иногасира. Меня ждала недоделанная работа, а я простоял минут двадцать у окна, будто назначил кому-то встречу. Будь у меня граната в правой руке, я смешался бы с толпой, небрежно выдернул чеку и выбросил ее, как окурок… Интересно, где бы я смог скрыться? А будь у меня шанс спасти одного человека, кого бы я спас, задумался я всерьез.

Посмотрев в сторону, я вдруг заметил похожего на бомжа мужичонку, который из окна растерянно наблюдал за столпотворением у станции. Бомжи никогда не попадают в поле зрения погруженных в свои мысли прохожих. Что так привлекло его внимание? Я проследил за его взглядом. За памятником Хатико, [33]сидя на брусчатке, промокший бомж ел обед из коробки. Рядом <: ним сидела такая же мокрая собака, с которой он делился жареной курицей или чем-то еще. Только я да невзрачный смуглый бомж с интересом наблюдали за ними.

Микаинайт, где-то я уже видел подобную картину. Седьмая авеню и четырнадцатая улица Манхэттена. Шел мелкий дождь. Помнишь, там на дороге сидел на корточках мужчина в куртке цвета хаки с пятном от кетчупа и в бейсболке с эмблемой «Нью-Йорк Янкиз» и ел пиццу, делясь с собакой? У собаки, дворняжки с белыми и черными пятнами, был растерянный вид, а брови такие, будто мужчина, дурачась, пририсовал их ей фломастером.

Я пробормотал: «Собака с грустным лицом ест пиццу». Три месяца назад я начал учить испанский, и полученных знаний мне хватило, чтобы построить эту фразу. Я и сам удивился, как это странное предложение легко и непринужденно слетело у меня с языка.

– Этот пес – мой кормилец. Его Флиппер зовут. Дай монетку, – он приподнял пальцем козырек кепки и усмехнулся. Бомж был поразительно похож на собаку с грустным лицом, которая ела пиццу– И уставшие глаза, и приоткрытый безвольный рот.