Кристос Циолкас - Пощечина

— Мой отец — китаец, житель Торонто в третьем поколении. Мать — чешка.

— Силы небесные!

Неадекватность собственной реакции вогнала ее в краску, но уж больно невероятным было его объяснение.

— Да, — улыбнулся Арт. — Они познакомились в Праге, где мой отец служил в дипломатическом корпусе. Как ты, наверно, догадываешься, в ту пору добиться согласия на брак от обоих правительств было фактически невозможно, но любовь победила. Под этим я подразумеваю то, что отец нелегально переправил мать в Париж дипломатическим рейсом, за что его благополучно турнули со службы. С того дня он был волен заниматься бизнесом, на этом поприще добился баснословных успехов и стал состоятельным китайцем.

— Это случилось до Пражской весны?

Ход был не самый тонкий, но ею внезапно овладел страх (а собственно, чего она испугалась? — рассердилась на себя Айша), что он намного моложе нее.

Арт усмехнулся:

— Задолго до того, разумеется. Я польщен. Мне сорок два. — Он многозначительно посмотрел на нее. — А что у тебя?

— Что? — растерялась она. Неужели он ждет, что она прямо за столом во всеуслышание объявит ему свой возраст.

— Какие у тебя этнические корни? — Поддразнивая ее, он умышленно протянул гласные в вопросе.

— Отец родился в Лахоре [120] Лахор — второй по величине город в Пакистане. . После раздела Индии его семья бежала в Бангалор [121] Бангалор — административный центр штата Карнатака в Центральной Индии. . Мать из англо-индийской семьи.

— Ты индуска?

— По происхождению. Но вообще-то я атеистка… — она широко улыбнулась, — если можно так выразиться.

— Тсс… — шепнул Арт. — Не вздумай сказать это нашим американским братьям и сестрам.

После того первого ужина они каждый день вместе садились на конференции. Каждое утро она, сама того не желая — это получалось само собой, — ждала его появления на завтраке в роскошном ресторане отеля «Хилтон». Конечно, они никогда не бывали одни. Рядом всегда находилась Ивонна, немногословная деловая француженка-ветеринар — ей было под пятьдесят, — с которой Айша очень быстро нашла общий язык. Также за их столиком сидели Оскар и Софи из Германии — оба были моложе Айши, — квалифицированные ветеринары, ныне работавшие в одной из крупных фармацевтических компаний. Арт был обходителен и обаятелен со всеми, но Айша видела, что его взгляд то и дело останавливается на ней, хотя сама она старалась на него не смотреть. Его взгляда она избегала отчасти потому, что понимала: флирт хотя и приятное занятие, но опасное — может привести к непредсказуемым последствиям. Его многозначительная улыбка, лукавство в глазах, знаки внимания, что он ей оказывал, вызывали у нее головокружение и удивительные ощущения, которые она никогда уж больше не надеялась испытать. В его присутствии она чувствовала себя как девчонка. Он не выходил у нее из головы.

Именно в то первое утро за завтраком она обратила внимание на его руки. Пальцы у него были длинные, ладони широкие и мягкие, обручальное кольцо — почти такое же, как у нее, — представляло собой простой ободок из чистого золота.

Айша купила последние номера журналов «Мэри Клэр» и «Вэнити фэйр», а также детектив английского автора, который ей когда-то нравился, и вернулась в зал ожидания. Почти все места по-прежнему были заняты ожидающими своего вылета пассажирами, но теперь досада и гнев на их лицах сменились унылым смирением. Молодая таиландка за стойкой лучезарно улыбнулась ей и выпалила:

— Ваш вылет через полтора часа, большое спасибо.

Айша в изумлении уставилась на девушку. Чему эта дура радуется? Ей захотелось громко выразить свое возмущение, но она сдержалась. Это только напугало бы таиландку и — при этой мысли она улыбнулась — укрепило бы девушку в ее предубеждениях, в чем бы они ни состояли, против индийцев. Никак не отреагировав на сообщение таиландки, Айша повернулась и пошла прочь.

Она заметила интернет-кафе и прошла прямо туда. Заказала белое вино, непомерно дорогое, но сейчас это не имело значения, взяла бокал, прошла к столику с компьютером и загрузила свою электронную почту. Гектор прислал ей короткое сообщение с подтверждением своего рейса на Бали. Адам с Мелиссой тоже прислали письма — простые, живые, с новостями о школе. Она скучала по ним. Она ждала этой поездки, мечтала отдохнуть от работы, от дома и даже от детей. Конференция предоставила ей такую возможность. Ей удалось на неделю отвлечься от роли матери, и это действительно было приятно, она вновь почувствовала себя молодой. Она вспомнила об Арте, и при мысли о нем также почувствовала себя желанной. Но когда она читала короткие неуклюжие письма своих детей, ее захлестнуло желание вернуться в реальный мир, вернуться домой. Она жалела, что согласилась поехать на Бали. Ей хотелось одного: оказаться дома за обеденным столом вместе с Гектором и детьми. Ей хотелось возиться на кухне, хозяйничать в своем доме, спать в своей постели. Но она согласилась на то, чтобы провести с Гектором неделю вдали от дома, и это была неплохая идея. Они с мужем давно, много лет, с тех пор, как родилась Мелисса, никуда не ездили отдыхать вместе.

Айша опять открыла сообщение мужа. Он подписался словом «целую». Возможно, Гектор все еще любит ее? А она его? Идея с отпуском и впрямь была неплохой, отпуск им обоим был необходим, но теперь она со страхом ждала близости с мужем. Давно они с Гектором не отдыхали вместе, и теперь она по-детски робела при мысли о том, что останется с ним наедине. Она надеялась, что он не заставит ее обсуждать с ним их совместную жизнь, их отношения, брак, семью. Она не знает, что сказать. Они вместе так давно, что другой жизни для себя она просто не представляет.

Как она и ожидала, сама конференция оказалась интересной лишь отчасти. Только на двух заседаниях из тех, на которых она присутствовала, она узнала нечто новое. Первое проводилось в день открытия, второе — в последний день конференции. На остальных заседаниях представители фармацевтических компаний рекламировали и продавали свою продукцию. Их деятельность ее не возмущала, ибо она понимала, что эти компании оплачивают ей хороший номер в отеле, завтраки, обеды и ужины. На первом заседании на нее произвело впечатление выступление швейцарской исследовательницы в области иммунологии. Та представила внятный доклад об иммунизации и домашних кошках, утверждая, что почечная недостаточность у кошек обусловлена — и тому есть доказательства — так называемой, по выражению докладчицы, «избыточной иммунизацией». Айша внимательно слушала выступление швейцарки, подтверждавшей ее наблюдения, сделанные за годы практики. Иммунолог предлагала вместо ежегодной вакцинации вводить взрослым кошкам бустер-дозу раз в два-три года. Представители фармацевтических компаний опротестовывали большинство выводов докладчицы, горячо настаивая на дополнительном изучении последствий увеличения межпрививочного периода. Как и многие из присутствовавших на конференции ветеринаров, Айша предполагала, что эти компании уже проводят такие исследования. Также было ясно, что, раз швейцарскому иммунологу позволили обнародовать свою концепцию, несмотря на противодействие фармацевтических фирм, наверняка обращавшихся в президиум с просьбой завернуть ее доклад, значит, швейцарка располагала убедительными данными. Айша быстро сделала пометку в своем блокноте: по возвращении домой она поговорит с Бренданом о введении нового режима вакцинации.