Ника Созонова - ...Это вовсе не то, что ты думал, но лучше

— Прикинь, меня только что чуть не убили!!!

— Очень жаль, что совсем не убили, — хмуро ответствовала подруга.

Кажется, я все-таки чуток опоздала к назначенному сроку…

Выслушав все предназначенные мне нотации и дважды пересказав в лицах мое сногсшибательное приключение (девчонки выпали в осадок и выдали массу шумных междометий), я отправилась на указанный мне божественно-мягкий диванчик. Настроение зашкаливало за абсолютный позитив — чего со мной давненько не случалось. Я блаженно закрыла глаза, стопроцентно уверенная, что уж сегодня Спутник не замедлит появиться…

— Привет!

Я радостно распахнула глаза и огляделась. Интересно, куда он затащил меня на этот раз? Мдя… забавное местечко. Радость мгновенно сдулась, словно воздушный шарик. В духе картин Босха и прозы Мамлеева. Змеинотелые и многобрюхие существа, отдаленно напоминающие людей, сновали взад-вперед по грязной равнине, залитой бурым светом какой-то звезды.

— Где мы? — Я задала вопрос в пространство, так как не обнаружила в округе героя моих снов.

— В аду, — ответствовало пространство до боли знакомым баритоном. — Вернее, в одном из нижних миров для существ, верящих в этот мир. Это я к тому, что всё относительно. Вполне вероятно, что этого места не существует или оно присутствует только в твоем воображении. В сущности, как и я.

Ближайшая ко мне болотная кочка разомкнулась, и я обрела счастье лицезреть свой регулярный ночной кошмар.

На этот раз на нем были напялены совсем уж невообразимые лохмотья. Не берусь сказать, чем они были раньше — кажется, что-то в прошлой жизни служило плащом, а другое — рубашкой, но ни цвет, ни покрой определить не удавалось. Белоснежная фарфоровая маска резко дисгармонировала со всем этим убожеством.

— Ты решил притащить меня сюда, чтобы я заранее познакомилась с местом своего будущего обитания?

— Ни в коем случае. Сюда ты не попадешь ни при каких обстоятельствах. Это ад иного мира. Просто мне показалось, что ты хочешь поговорить со мной о добровольном уходе из жизни. Вот я и подобрал специально пример. Он может показаться тебе по-средневековому примитивным, зато наглядно. Только прошу, не воспринимай это как истину в последней инстанции. Тем более что таковая вряд ли существует.

— Ладно уж, показывай, что хотел, все равно ведь не отделаюсь. А потом, если у меня возникнут вопросы, будешь разводить демагогию.

— Договорились, маленькая.

Он развел руки в стороны, и мы понеслись. Всё вокруг так быстро мелькало, что я не успевала как следует рассмотреть пейзаж. Вот какое-то пенистое кровавое озеро, вот щель в земле, исходящая лиловым дымом…

— У вашего Данте это называлось лесом самоубийц. Здесь называется горой ушедших самовольно. Смотри!

Мы стояли на покрытом алым льдом горном плато. Я подошла, осторожно переступая ногами и для страховки держась за рукав Спутника, к его краю. Вниз уходил почти отвесный склон, по которому карабкались уродливые создания. Длинные белесые руки без ногтей, цепляющиеся за ледяные уступы и оставляющие на них клочья кожи вместе с мясом… Лица без глаз и ртов, головы без ушей, лишь вывернутые дыры ноздрей зияли багровыми провалами… На спинах и темени у всех громоздилось нечто бесформенное и воняющее. То и дело то один, то другой уродец срывался вниз. Но, собравшись с силами, вновь начинал свое беспомощное и бессмысленное восхождение.

Я почувствовала, что меня тошнит, и тошнит не слабо — о чем не преминула поведать Спутнику. Ни слова не говоря, он щелкнул пальцами, и мы оказались на нейтрально-зеленой травке, вблизи озера (с чистой водой, как я заметила с облегчением, а не с кровью или калом).

Отдышавшись, я дала волю негодованию:

— Нет, я догадывалась, что ты обязательно испортишь мне сегодня настроение, но чтоб таким способом! Может, хотя бы соизволишь объяснить, что я там видела?!

— Задавай вопросы, и я на них обязательно отвечу, в меру своей честности и просвещенности в данной теме.

Гнев затапливал меня по самую маковку, поэтому прежде чем заговорить, я сделала пару глубоких вдохов-выдохов. И все равно первая фраза получилась процеженной сквозь зубы:

— Хорошо, начнем с простого. Куда они все лезли?

— К избавлению — как им казалось.

— Допустим. А что за дрянь они тащили на себе?

— Много чего. Из материального — свой труп. Тем, кто самостоятельно расстался с телом, нелегко потом его отпустить. А из метафизического — свою тоску, отчаянье, душевную боль. Всё, что угнетало их в жизни, здесь обрело реальные формы и реальный — немалый — вес. Предугадываю твой следующий вопрос: почему они все глухи, слепы и немы? А как ты думаешь, нужны ли органы общения с внешним миром тем, кто так легко от него отказался?

Я неопределенно пожала плечами.

— Когда смерть приходит вовремя, она, как бы в извинение, забирает множество всякой дряни, таящейся в глубине нас. Но когда ее призывают самостоятельно, она, будто оказывая великую милость, снизойдя, нагружает ещё большими муками, чем при жизни. Вот так.

— А как же великие души, уходящие добровольно? Индийские йоги, к примеру?

— Не путай, пожалуйста, осознанное освобождение с трусливым бегством в неизвестность.

Мы помолчали. Я смотрела на чистую воду озера, а Спутник опустил запертое маской лицо на грудь и тихо напевал что-то.

— Знаешь… спасибо тебе за то, что сегодня ко мне вернулась ненадолго моя боль. Только давай не будем больше говорить на эту тему, ладно?

Он согласно и меланхолично кивнул.

— Помнишь, ты обещал когда-то рассказать еще сказку из того мира, откуда я, может быть, родом? Сейчас, мне кажется, самое время.

— Как скажешь, маленькая. В твоих руках я податлив, как воск.

Он опрокинулся на спину, затылком в густую траву, и принялся рассказывать, убаюкивая и успокаивая своими чарующими интонациями.

— 'В одном далеком мире на заре творения существовало две Силы Изначальных и безбрежный океан Хаоса. Вечными противниками, разумными и активными, были эти Силы, и звались они… — Спутник чуть помедлил и издал два гортанных звука, не поддающихся воплощению в буквах. Один — низкий, плавный и медленный, другой — высокий, быстрый и звонкий. — Прохладный Поток и Огненный Смерч — так можно было бы определить их, очень приблизительно. Они были полярны друг другу во всем, а Хаос был безбрежен и равнодушен.

Поначалу мир был пустынен и гол, и лишь клочья бесформенного тумана носились над каменистой почвой. Но Силы, соперничая и играя, расцвечивали пустыню своими энергиями. И постепенно пространство заполняли воды, скалы, травы, насекомые, четвероногие звери и, наконец, люди. И был прекрасен новорожденный мир. И зародилась в нем Гармония. И названо было это время — впоследствии — 'синим'.