Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

Словно из-за стены, из-за дождя вынырнул наш первый гонец. Решут стремительно вбежал на крыльцо, опустив низко голову, прикрытую капюшоном штормовки.

- Ну, и погодка, мать его ети! – из-под тяжёлой, намокшей брезентовой куртки, Серёга вытащил видавшую виды сумку, в которой завлекательно позвякивало.

- Удачно сходил? – поинтересовался я.

- Даже уболтал продавщицу на две банки консервов. Откуда-то из-под полы вытащила. А вот хлеба только буханку дала, сука. Говорит, надо чтобы всем хватило, - лицо у Решута светилось удовлетворением, как после удачно выполненной работы.

- Пошли, вмазать охота, - он энергично встряхнул сумкой.

- Сейчас вот к Елисею зайду, может быть у них, закусь какая-то найдётся. А то у нас, кроме твоих консервов и комкового сахара ничего нет. Тихон пошёл за картошкой, только надежды мало. Вон дождище-то, какой! – и я направился вглубь коридора. Из-за дверей последней комнаты доносились гитарные аккорды. Наш бригадир, Елисей, уже принял на грудь, и ему захотелось петь.

Голос у него был замечательный, особенно после конкретной дозы, да и играл он виртуозно. Что не удивительно, ибо был солистом, как в те времена называли, вокально-инструментального ансамбля. Музыка была его главным призванием, и в наш институт он попал явно по ошибке. Как впрочем, и большинство из нас. Скажите на милость, ну какой пацан, только что окончивший школу, может на полном серьёзе хотеть стать инженером-механиком?! Многих заставили родители, а многие просто отдали документы, туда, где конкурс обещал быть маленьким – как я, например. Нет, учились, конечно, у нас ребята и по призванию, но это уже были те, кто прошёл службу в армии и потом окончил рабфак. Так они и держались от нас, распиздяев-десятиклассников, на расстоянии.

Я открыл дверь в «бригадирскую» комнату и встал на пороге, слушая. Елисей поймал кураж. В тельняшке и чёрных семейных трусах он сидел на кровати по-турецки, и что называется «рвал душу» своей песней. Когда Елисей был в ударе, а сейчас был именно тот случай, гитара в его руках «плакала», а голос, с хрипотцой, подражая Высоцкому, завораживал. Многие женщины и девушки, после такой музыкальной «артподготовки» безропотно сдавались нашему сладкоголосому бригадиру.

- Ооо! Заходи! – увидев меня, Елисей прервал песню. Тут я понял, что он уже сильно пьян. Вокруг бригадирской кровати сидело ещё шестеро парней из нашей бригады. Это была его, Елисеевская креатура. Бригадир любил, когда вокруг него вились поклонники. Где морально, а где и физически он подавлял слабых, заставлял оказывать себе небольшие услуги, при всём при этом называл своё окружение – друзьями. Король и его свита – ни дать, ни взять. В основном это были слабенькие, в физическом отношении парни, которые уже сто раз пожалели, что подрядились поехать в стройотряд. Работа портовыми грузчиками для них была непосильна. Один из них, например, упал сразу же после того, как Елисей накинул на его плечо восьмидесятикиллограмовый мешок с мукой. У него просто согнулись ноги под такой тяжестью, за что сразу же получил от бригадира кличку – «докер коленками назад». Елисей вообще любил раздавать всевозможные прозвища. Но, что делать, не отправлять же этих пацанов домой, и поэтому они выполняли лёгкую работу в порту, стропили контейнеры, например. Елисей находил им применение. В основном же «легкотрудники» ездили за вином для всей бригады в посёлок Листвянка, который находился напротив порта Байкал. Тут необходима небольшая географическая справка. Порт Байкал, место, где уже третий день идёт беспросветный дождь, расположен у истока Ангары. Единственная река, вытекающая из озера Байкал – это Ангара. Потом Ангара впадает в великую сибирскую реку Лена, а та в свою очередь несёт свои воды в море Лаптевых, которое является частью Северно-ледовитого океана. Кстати, за время обучения в институте я этот маршрут узнал «от и до». Ну, это так к слову. Так вот, через Ангару напротив порта Байкал был расположен (почему был, он и сейчас там находится, и стал настоящим курортом) посёлок Листвянка. В те времена это был заброшенный рабочий посёлок, чем занимались местные жители мне не известно. Но главное в Листвянке снабжение продуктами было гораздо лучше, чем в порту Байкал, всего-то 70 километров от Иркутска. От порта до посёлка курсировал старенький теплоход «Бабушкин». Имя революционера и соратника Ленина носила эта старая посудина. Теплоход соединял нас с цивилизацией. Капитан «Бабушкина» очень хорошо знал Елисеевскую команду, периодически совершавшую вылазки в посёлок за спиртным. Вот эти парни и сидели сейчас в комнате вокруг своего босса, готовые по мановению величественной руки выполнять любые его желания.

- Хорошо живёте,- я с завистью оценил натюрморт на прикроватной тумбочки Елисея. Тут были и свежие пупырчатые огурчики, и пучки зелёного лука, и ломти ржаного хлеба, и даже нарезанная аккуратными кусочками варёная колбаса, страшный дефицит того времени.

- Это всё Лом, - Елисей барственным жестом указал на чуть полноватого паренька с простецким лицом. Пацан смущённо заулыбался, обрадовался похвале. Андрюха Ломов не был хлюпиком, и мешки таскал наравне со всеми, а в свите бригадира состоял исключительно из-за любви к искусству. Он обожал Елисея за его умение петь и играть на гитаре, и старался во всём ему угодить.

Тут я заметил, что одежда на почитателе бригадирского таланта была сырая.

- А ты чего мокрый? – я не исключал, что Елисей мог запросто окатить пацана водой, шутки ради.

- Лом у нас герой,- бригадир приказал жестом парню сесть рядом и покровительски обнял того за плечи, - сгонял с утра в Листвянку. Что-то мне «красного» захотелось, спиртяга уже не лезет. Вот Лом и вызвался. Вина, правда, не купил, зато колбаски вот привёз, а по дороге один местный огородик проведал.

Бригадир потрепал парня, тот счастливо улыбался.

- А что «Бабушкин» уже ходит? – удивился я.

- Да. Шторм кончился, вот переправу и открыли. Дождь вот только… - тихо поведал Лом.

- А чего ты не переоденешься? Сырой же весь?

- А Лом сейчас пойдёт опять в бой, - и Елисей громко заржал. Когда он был уже пьяным, то смеялся нарочито громко

- Он ещё не всё с огорода притащил, - бригадир положил руку на стриженую голову парня, и потрепал его, как хозяин треплет своего верного пса. «Каким же надо быть мудаком, чтобы вот так таскаться под проливным дождём», - подумал я и сказал:

- А чего другие не сходят? У тебя вон, бойцов сколько!

- Да какой с них толк, - бригадир красноречиво махнул рукой, - их, блядь, поймают, потом беги, выручай, а, то ещё и отпиздят местные. Не, у нас Лом – мастер! Эй, накапайте нам с гостем.

Бич и Ендик, ещё двое из «свиты короля», быстро откупорили новую бутылку спирта, разлили по стаканам, а из стоявшей рядом с койкой фляги, кружкой зачерпнули воды.