Анош Ирани - Песня Кахунши

– Чамди тобой восхищается, говорит, что ты просто ангел, – фыркает Сумди.

– Особенно когда рот откроешь, – поддакивает Чамди.

– Не нравится, заткни уши, – огрызается Гудди. – А лучше попроси Ананда-бхаи их оттяпать.

– Не обращай внимания, Чамди. Это она в тебя втюрилась. Увидела твои ребра и пропала, теперь так и будет все время в любви признаваться.

– Помолчи, Сумди, – просит Чамди. – Можно просто молча пройтись?

– Пройтись? – взвивается Гудди. – Ты что думаешь, мы гулять идем? Сейчас погуляем, цветочками полюбуемся, а потом зайдем в гости к доброму дяде Ананду-бхаи.

– Он же новенький, ничего не понимает, – старается угомонить сестру Сумди. – Ты лучше не очень болтай, а то наш юный воришка испугается и удерет.

«Запомните: украдешь один раз, а вором останешься на всю жизнь». Нет уж, лучше б не запоминать.

Ребята доходят до сгоревшего дома, обнесенного серой стеной. В стене – дыра, в нее легко пролезть. С той стороны школьная спортивная площадка. На дорожке в гравии остались три ямки, наверное, тут стояли крикетные ворота. Чамди сразу веселеет. Ростом он не вышел, мяч забить не может, и сил выбить его с поля тоже не хватает, но бегает-то он здорово! Чамди будет когда-нибудь лучшим полевым игроком в мире. Если противник битой пошлет мяч за линию, Чамди успеет добежать, прыгнуть, упасть. Сделает что угодно, но мяч остановит. А потом бросит обратно на поле с такой силой, что весь стадион взорвется аплодисментами. Чамди так и слышит восторженный рев толпы.

По другую сторону площадки тоже стена, дыры нет, зато есть железная калитка. Рядом спит бездомный пес. Он тяжело дышит, из пасти капают слюни, шерсть свалялась. Заслышав шаги, пес приоткрывает один глаз, но тут же засыпает снова. Гудди наклоняется и гладит его по грязному брюху.

– Заболел наш Моти.

Положив ладонь на собачий лоб, Гудди что-то шепчет. Что – не слышно. Потом обирает с Мотиной шерсти мусор. Постояв несколько секунд с закрытыми глазами, поворачивается и открывает калитку.

Они выходят на тесную площадь, скорее даже большой двор.

Уже совсем темно. Пятачок земли обступили дома, в желтых окнах однокомнатных квартир мелькают силуэты жильцов. Воняет табаком. Где-то громко плачет младенец. В дальнем углу двора блеет привязанная к колышку коза. Как-то тут слишком спокойно. Даже страшно.

– Мы пришли?

– Ага, – отвечает Сумди.

– А где Ананд-бхаи?

– Он живет под землей, – шепчет Гудди. – Сейчас земля разверзнется, и он появится, как злой дух.

– Не валяй дурака, Ананд-бхаи все слышит, – говорит Сумди. – Козу видишь, Чамди?

– Вижу.

– Это он и есть.

Брат и сестра давятся от смеха. Мимо ковыляет старик с папиросой в зубах. Он тычет пальцем в Сумди, хочет что-то сказать, закашливается, хватаясь за грудь, но папиросу не роняет. Откашлявшись, он сердито плюет в их сторону, пересекает двор и усаживается возле козы.

– Этот гад моего отца ненавидел, – бурчит Сумди.

– За что?

– За то, что не получилось Амму полапать. Она тогда красавица была.

Чамди трудно представить, что Амма когда-то была красавицей. Он видит только ее исхудавшее лицо.

– Отец бесился, даже когда на нее просто пялились, – продолжает Сумди, – а этот к ней полез и огреб по полной. Когда-нибудь и я так Ананда-бхаи отметелю.

– Не отметелишь, – говорит Гудди. – Мы скоро отсюда уедем.

– Специально вернусь, – сердито обещает Сумди.

Некоторое время они стоят молча. В темноте мерцает огонек стариковой папиросы.

– Всё, не болтайте лишнего, Ананд-бхаи сейчас придет, – тихо предупреждает Сумди.

– Смотри, вон Чотту и Мунна! – шепчет Гудди.

Приближаются двое ребят. У обоих что-то в руках, но что – не разглядеть. На нищих они не похожи: чистые джинсы, рубашки, крепкие сандалии.

– Это кто? – спрашивает Чамди с завистью.

– Который толстый – это Мунна, он газетами торгует. А тощий – Чотту. Он слепой. Продает журналы про кино. Оба профессиональные воры. Мы тут каждый вечер собираемся. Через пару минут народу будет – не протолкнуться.

И правда, тут же появляются еще четверо мальчишек. Таких уродов Чамди в жизни не видел. У одного нет руки, у другого нос провалился. Чамди становится не по себе, и он отворачивается.

А вот и Красавчик. Чамди изо всех сил старается не думать о мухах, ползающих в ране над правым глазом старика.

Ветра нет. Ребенок перестал плакать. С той стороны, где привязана коза, катит безногий мальчик на тележке. На руках у него тапочки, на поясе веревка, за которую тянет девочка года на два старше его. Мальчик помогает ей, отталкиваясь руками от земли.

– Джекпот его зовут, – шепчет Сумди.

– Джекпот?

Чамди впервые слышит это слово.

– В смысле, что он везучий. Пацану четыре года, и ему иностранцы хорошо подают. Он в Колабе работает, это такой район для богатых. Джекпот у Ананда-бхаи в любимчиках. Ему даже разрешают в Колабу на такси ездить.

Чамди смотрит на Джекпота. Бедняга! Это надо же, назвать везунчиком безногого калеку! А Красавчик? Его-то кто так назвал? «В моей Кахунше калек не будет», – решает Чамди. Он сжимает кулак, будто хочет уберечь город мечты, лежащий у него на ладони.

Постепенно во дворе собирается целая толпа. Чотту, мальчик с серебряными глазами, к каждому, с кем разговаривает, становится вполоборота: у него вместо зрения – слух. Сумди тоже все время выставляет одно ухо, словно что-то недослышал.

Старик, сидевший возле козы, волочет к центру двора большую плетеную корзину, ставит ее на землю и отходит в сторонку. Кто-то бросает в корзину пару новеньких женских туфель. Туда же отправляются большие наручные часы. Связка ключей. Мужские семейные трусы, совсем неношеные.

– А это кто притащил? – спрашивают из толпы.

– Это папаши твоего. Они ему без надобности, яйца-то ему отрезали, в трусы класть нечего!

Хохот.

В корзину летит толстый бумажник.

В дверном проеме одного из домов появляется темный силуэт. Кто-то стоит, уперев руки в косяки, ссутулив плечи. Вот человек спускается с крыльца и быстро приближается, на ходу застегивая белую рубаху и откидывая волосы со лба. Когда он оказывается совсем рядом, Чамди видит, какие у него черные пустые глаза, какие красные белки, какие мешки под глазами.

Сумди толкает Чамди локтем в бок. Наверное, это и есть Ананд-бхаи.

Ананд-бхаи заглядывает в корзину, оглаживая густую черную бороду и вытирая потную шею.

– Кто принес бумажник? – спрашивает он.

Слепой мальчик поднимает руку.

– Расскажи, как взял, Чотту. А вы, придурки, учитесь.

– Просто нашел.

– Чего?!

– Он на земле валялся. Я посрать пошел за видеопрокат и наступил на бумажник. Наверное, выронил кто-то.

– А я-то думал, что сказываются годы тренировок. Гляди-ка, слепой, как дальнобойщик, а туда же, бумажник нашел, – улыбается Ананд-бхаи.