Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

В семидесятые годы начались работы по расчистке территории Петропавловской крепости. Снесли многие поздние постройки, в том числе и наш сарайчик. В порядке протеста мы сломали замки двух павильончиков, стоящих зимой на пляже без дела. Летом в них продавали напитки и мороженое. "Моржи" обустроились там вполне уютно. Года три городские власти закрывали глаза на это самоуправство. Все понимали, что закаливание — дело хорошее. В разных районах города стали появляться клубы "моржей". Но нашим стало негде собираться вместе. Самые стойкие перебрались купаться на угол восточного Алексеевского равелина, вотчину "диких", неорганизованных моржей. Сюда стал ходить и я. Этих "дикарей" я и видел раньше, проезжая через мост.

Условия тут были спартанские. Одежду мы вешали на гвозди, которые приносили с собой и всовывали в расщелины между гранитными блоками. Однажды, уже одевшись после купания, я услышал, как один из здешних "моржей" сказал другому: "Вот и Павел Петрович идёт". Я поднял глаза и увидел знакомое лицо. Знакомое, но забытое. "Кто это? Он, вроде, в клубе не появлялся" — соображал я.

— Что-то не часто вы стали приходить, Павел Петрович.

— Я и сейчас со съемок едва вырвался, — ответил пришедший.

"Со съемок? Кадочников! — вспомнил я, — Точно, он!"

Нас в этот день было человек пять. Артист поздоровался со всеми за руку и стал раздеваться. Так я познакомился с ним воочию. Правда, это знакомство так и осталось на уровне шапочного. Кадочников приходил купаться нечасто и в разное время. Но однажды я стал свидетелем его совсем неординарного поступка.

Весна в этот год была ранняя, и Нева в районе города уже очистилась ото льда. Ладога была ещё скована, но мы все ждали, что скоро мимо Эрмитажа и Петропавловки, с шумом пробиваясь сквозь опоры мостов, величаво поплывут чистые голубые поля, на которых на удивление заморских туристов можно будет даже прокатиться. Правда, делали это только самые отчаянные, да и то лишь в том случае, если льдина проплывала близко от берега. Павел Петрович был один из них — как только река сбрасывала зимнюю кору, он приносил с собой ласты.

Многие из нас не одобряли этого чудачества — ледяная вода всё же не для ласкового купания, а при быстром плавании в ластах можно переохладить почки. Я как врач тоже высказывался на эту тему, но Кадочников только добродушно отшучивался: "Не беспокойтесь, доктор, у меня безотказный внутренний термометр".

В один из солнечных мартовских дней Павел Петрович, искупавшись и сняв ласты, растирался полотенцем. Мы, радуясь безветрию и ласковому солнышку, мирно беседовали. Вдруг со стороны Кировского моста раздались крики. В том месте, где гранитное ограждение переходило в решётку, суетились люди и отчаянно кричали: "Человек упал! Пьяный свалился! Спасите, спасите!"

Мы не сразу заметили, что в воде барахтается человек. Его несло по течению в нашу сторону, но он был ещё далеко, метрах в ста от нашего угла. Мы не успели что-либо сообразить, как Кадочников отбросил полотенце, прыгнул в ласты и бросился в воду. Плыл он, как моторный катер, за его спиной даже оставался бурунчик. Голова тонущего стала время от времени уходить под воду. Выныривая, он не кричал, только активнее начинал барахтаться. Когда Кадочников подплыл, на поверхности головы уже не было. Павел Петрович нырнул и, когда показался на поверхности, мы увидели, что он тащит уже не двигающегося человека.

Плыть стало труднее и их сносило по течению. К берегу они выбрались уже в районе песчаного пляжа. Мы, раздеваясь на ходу, бежали вдоль берега и помогли Павлу Петровичу вытащить пьяного утопающего. Тот уже видел кулем. Кто-то положил его животом на колено, качнул и из его желудка хлынул мутный поток пахнущей алкоголем воды. Через полминуты пьяный захрипел и начал дышать.

Кадочников вышел из воды самостоятельно. Ребята, крича от восторга, стянули с него ласты и стали растирать его ноги полотенцем. Они были синими.

Вскоре по берегу прибежали три милиционера. Они подхватили мокрого, что-то бормочущего пьяницу и увели в свою машину. Мы видели, что Павел Петрович едва держался на ногах. Двое парней принесли его вещи, помогли одеться. Вокруг уже собиралась толпа зевак. Кадочникову предложили проводить его до дома, но он отказался.

— Не хватало ещё, чтобы жена узнала… Да, и живу я здесь рядом.

Этой весной, как и следующей осенью, среди "моржей" Павел Петрович не появлялся. Мы решили, что он занят на съёмках или прекратил зимние купания, но однажды у проруби появился кто-то с Ленфильма и рассказал, что Кадочников был тяжело болен, но сейчас уже поправляется.

— А что было с ним?

— У него полгода назад ноги отнимались. Теперь на студию с палочкой приходит.

Мы переглянулись.

— А почему это случилось?

— Переутомление, наверное. Он же много работал, гастроли, съёмки. Но точно не знаю, он на эту тему не любит говорить.

С тех пор мы видели Кадочникова только в кино. Радовались его успехам, знали, что он получил три Сталинских премии, стал Героем Социалистического труда.

А, садясь за этот очерк, я заглянул во всезнающий Интернет и узнал, что артист родился 1915 году и детство его, действительно, прошло на Урале, в посёлке Бикбарда.

В детстве он любил рисовать, а в юности замечательно пел неаполитанские песни. Когда семья в 1927 году переехала не в Москву, как думал колькин отец, а в Ленинград, Павел стал посещать театральную студию, которая была преобразована в институт. Артистическая натура студента проявила себя в том, что он стал форсить — завёл бархатную куртку, стал носить галстук-бабочку. Любовь к нарядной одежде сохранилась на всю жизнь. Вот почему суровой уральской зимой он появился в Перми в демисезонном клетчатом пальто.

Но это не мешало молодому артисту с увлечением отдаваться учёбе. После окончания института в 1935 году он стал работать в Ленинградском театре Юного зрителя. Первой его ролью был Лель в "Снегурочке" по Островскому. В том же году Кадочников впервые снялся в фильме "Несовершеннолетние". На экране он себе не понравился, но через год Сергей Юткевич пригласил его на роль молодого солдата в фильме "Человек с ружьём".

Вскоре Павел Кадочников женился на актрисе Розалии Котович, которая стала его верным другом и помощником на всю жизнь.

В сороковом году на экраны вышел фильм "Антон Иванович сердится", где Кадочников сыграл главную роль молодого композитора.

С началом войны артист подал заявление на включение его в отряд ополчения, но Эйзенштейн воспрепятствовал его уходу на фронт — Кадочников в это время был занят на съёмках фильма "Иван Грозный".

За свою жизнь Павел Петрович снялся (в это даже трудно поверить, но я специально пересчитал) в семидесяти фильмах! Кроме того, ещё четыре фильма он снял как режиссёр. Зрительская любовь, забота близких и постоянная напряжённая работа помогли ему справиться с обрушившимся на его семью страшным горем — гибелью сына, с которым он даже успел сняться в одном из фильмов.