Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

В конце жизни Павел Петрович Кадочников по праву стал Героем социалистического труда. Смерть настигла его в 1988 году во время тяжёлой сердечной болезни.

Случайные встречи у ледяной проруби и мужество Павла Петровича оставили живой след в моей памяти.

Открываю книгу Героя Советского Союза, выдающегося лётчика-испытателя Марка Галлая "Жизнь Арцеулова" и читаю: "Друживший с Арцеуловым летчик и художник Л.М.Вяткин рассказывает…"

Да, мой земляк и верный товарищ Лев Михайлович Вяткин, для меня просто Лёва, за долгие годы литературной деятельности успел рассказать о встречах с выдающимися деятелями русской культуры, о загадках русской истории, об истории авиации и её героях. Будучи прекрасным рассказчиком, он, несмотря на уговоры друзей, никак не решится рассказать о себе. Что тому виной — не знаю. Должно быть, не считает свою жизнь достойной опубликования. Поэтому я решаюсь рассказать то, что меня в нём всегда удивляло и заставляло гордиться знакомством с этим удивительным человеком.

Если даже ребёнок от природы наделён уникальными способностями, то для их реализации жизнь обязательно потребует концентрации всех духовных сил.

В юности нам помогает увлечённость. Великий Леонардо в дневнике писал, что талантливым ученикам помогать не стоит, они и так своего потолка достигнут, помогать бездарям — бесполезно. Тогда на ком же должен сосредоточить внимание Учитель? Помогать нужно тому, кто многим интересуется. Широта интересов моего героя с детства удивляла окружающих.

Но в его увлечениях Лёве никто не помогал. Он всего добивался сам за счёт фантазии и упорства. Всё началось с книг — этим компенсировалась школьная скука. Мы все читали много, но у Льва была особая тяга к приключенческим и военным книгам. Он был хорошим рассказчиком и нередко к своим рассказам умел ловко присочинить яркие детали. Мы, мальчишки, слушали его, раскрыв рты. Если к фактам не хватало материала, разыгрывалась его неуёмная фантазия, за что он получил прозвище Мюнхгаузена. Лёву в то время, кажется, обижало такое прозвище, но, как я теперь понимаю, он мог бы им гордиться.

Только что закончилась Великая Отечественная. Военная тема не могла не привлекать любознательного мальчишку. Мы росли с гордостью за славного пограничника Карацупу, мужественных папанинцев, героев арктических перелётов во главе с Чкаловым, а, главное, за героев военных лет: Зоя Космодемьянская, Матросов, Талалихин, Гастелло…Мы читали о них всё, что могли найти, собирали марки с их изображением. Нас особенно привлекали лётчики. В Перми было Военно-морское авиационно-техническое училище. По выходным дням по бульвару под руку с девушками прогуливались красавцы курсанты с синеполосатыми воротниками. Романтика авиации захватила мальчишку, и Лёва записался в авиамодельный кружок. Дело это требует тщательности, но у него хватало терпения, и однажды, на городских соревнованиях, его модель оказалась самой "летучей". Награждение превзошло все ожидания — Лёву прокатили над городом на биплане У-2. Мы, его приятели, едва не полопались от зависти. Понятно, что после такого события в душе Лёвы уже навсегда поселилась мечта о небе.

Но пока надо было ходить в надоевшую школу. Его младший брат стал учиться играть на скрипке. Старший не мог позволить, чтобы его в чём-то обошли. Он почти самостоятельно изучил ноты, стал брать скрипку в руки, и через некоторое время достиг того, что стал играть в ансамбле перед началом киносеансов. Позже, его даже приглашали в оркестр Пермской филармонии, дабы усилить группу вторых скрипок на симфонических концертах.

Очень рано мальчик начал рисовать. Лет в тринадцать Лёва увлёкся иллюстрациями Густава Доре и познакомился с гравюрами Рембрандта. Подражая рисункам художника, он так наловчился владеть пером и остро отточенным карандашом, что удивлял своим мастерством не только приятелей, но и взрослых. Когда мы, мальчишки, играя в войну, носились по крышам сараев или купались на Каме, Лёва с альбомчиком рисовал городские пейзажи или изучал рисунки Рембрандта.

Обгоняя события, скажу, что Лев узнал о том, что шолоховский роман "Поднятая целина" вышел из печати без иллюстраций, он решил нарисовать героев романа сам и сделал серию замечательных рисунков. Когда на экраны вышел фильм по этой книге, Лева был удивлён тем, насколько изображение героев, нарисованных им, совпало по внешности с героями фильма. Рисунок Якова Лукича до сих пор хранится в коллекции автора этого очерка.

Впрочем, всё это было много позже. Шла жестокая война. Когда немцы подступали к Москве, по стране поползли слухи, что Москва вот-вот падёт, и тогда враги смогут дойти до Урала. Наши отцы были на фронте, и немало мальчишек тоже убегали воевать. В поездах их вылавливала железнодорожная милиция и с рёвом возвращала домой. Лев на фронт не убегал, он решил стать партизаном. В отдалённом уголке двора он с двумя друзьями стал строить штаб — землянку, чтобы прятать там оружие, которого у них пока не было. Но когда придут враги, они его, конечно, раздобудут, и начтут партизанские вылазки. Матери юных героев только удивлялись, почему их дети постоянно приходят со двора чумазыми и перепачканными землёй.

Но немцев прогнали, великая война победоносно завершилась, и из плена вернулся отец наших братьев. С войны он привёз скрипку, на которой играл американским солдатам, освободивших пленных из концлагеря.

Он был художником и всячески поощрял творческие увлечения детей. Первое время отец зарабатывал тем, что рисовал масляными красками на клеёнке васнецовских богатырей. Мама продавала эти картины на рынке. Позже отец получал заказы на росписи и лепнину Домов культуры. Дети как могли, помогали ему.

Должен сказать, что о школьных годах Лёвы я знаю мало. Мы учились в разных школах, он был старше меня на четыре года, а в подростковом возрасте это немало. Я больше общался с его братом, у Льва были свои друзья. Из отроческих лет я помню лишь несколько забавных эпизодов, например, случайная покупка Львом поддельной, но замечательной скрипки "Амати". Об этом я уже упоминал в одном из своих рассказов. Однако о широте его интересов не написать нельзя.

Окончив среднюю школу Лёва поступил в Качинское лётное училище. Он был здоров и крепок, имел мужественную внешность, к тому же покорил экзаменаторов тем, что занимался авиамоделизмом и даже уже летал на самолёте. Училище было авиаморское. В отпуске, в родной Перми, он тщательно наглаживал брюки, чтобы появиться на симфоническом концерте в новом обличье. Лев успел поучиться в школе с девочками (школы разъединили только в сорок третьем году), и у него в городе были знакомые девушки. Он не поленился даже отпороть на флотском кителе все пуговицы, чтобы пришить новые — с якорьками более красивой формы.