Уго Ириарт - Галаор

Свет костра выхватывал из темноты то одни лица, то другие, и Галаор видел, что у всех собравшихся здесь довольный вид, а некоторые просто не переставая смеялись. Какой-то завернутый в шкуру бурого медведя худой бородатый старичок с очень близко посаженными глазками и огромным и кривым, как у хищной птицы, носом, дерзко обратился к Галаору, не в такт шевеля пальцами с ужасающе длинными кривыми ногтями: «Увидишь всякую красоту, охотник: ту, что движется, ту, что скручивается, перекручивается, змеится, кусает, ломает и выкручивает; ту, что уходит и возвращается, извивается и завивается, выгибается и прогибается… Увидишь красоту, которая выделывает фигуры из собственного тела, увидишь хлорофилл, танцующий тарантеллу и мазурку, увидишь Зеленую, что рисует разные знаки, когда движется…». Когти старичка коснулись щеки Галаора. Вдруг старик схватил его свободную руку, прижался к нему, положив волосатую голову ему на плечо. «Хватай его!», – крикнул старик. Галаор попытался пошевелиться, но тут на него с криками «Хватай его! Хватай!» набросилось множество уродцев. Они ощупывали его, тянули в разные стороны, какая-то карлица уселась на него верхом и кто-то поцеловал его в шею. Галаора повалили на землю. Он увидел юную девушку с раскрашенным красной и белой краской лицом, услышал, как приказывает она хрустальным голоском: «Принесите агнца!». Возбуждение еще усилилось, многие начали исполнять какой-то дикий танец. Когда появился, таща за собой ягненка, горбун с унизанными перстнями пальцами, в усеянном голубыми блестками белом парике, толпа бешено завыла, все пустились в пляс, а человек в одеянье из орлиных перьев сделал несколько попыток взлететь, каждый раз падая и больно ударяясь о землю. Галаора оставили в покое. Когда толпа утихла, Галаор присмотрелся к животному и увидел, что у него три головы. Три пары глаз простодушно смотрели по сторонам. Горбун подтащил ягненка к Галаору. «Только не это!» – взмолился Галаор. Детский голосок из толпы приказал: «Приласкай его! Обними его!». Толпа снова пустилась в пляс. «Приласкай его! Поцелуй его!», – слышались крики. Галаор стоял на коленях перед ягненком. Три пары глаз бессмысленно смотрели на него. Костер разгорался, окрашивая все вокруг в красноватые тона. Сверкало золото украшений. Кругом танцевали каждый свое и пели не в лад.

Контраст света и тени был очень силен: танцующие то пропадали в темноте, то снова выпрыгивали из нее. Появлялись и исчезали открытые рты поющих. Мужской голос неподалеку от Галаора произнес: «Зеленая умрет сегодня, расчленив сама себя во время танца. Это будет прекрасно, мы все это знаем. И ты тоже должен это увидеть. Мы устроили этот праздник, чтобы посмотреть, как она будет вырывать у себя кость за костью и как умрет в танце. Она сделает это, мы знаем. С ее-то тщеславием!». Послышался барабанный бой и крики: «Зеленая! Идет Зеленая!». Шум стал невыносимым, уродцы вопили как сумасшедшие. Галаор увидел неимоверно худое бесполое зеленое существо, которое, что-то громко выкрикивая, приближалось к костру. Зеленая вопила и танцевала: мягкая, бескостная, она сплеталась сама с собой, прыгала, ходила на руках, каталась по земле. Она двигалась все быстрее и быстрее, и вскоре уже напоминала крутящийся пропеллер: она закручивалась и раскручивалась, поднималась с земли, завязанная узлом, а в воздухе начинала развязываться, но голова где-то терялась, руки становились на место ног, а ноги – на место рук. Все кричали, все плясали, все вели себя как безумные. «Еще, Зеленая! Еще!» Начался дождь. В костры упали первые крупные капли, поднялся ветер, и наконец разразилась гроза. Барабаны били все быстрее и все громче. «Еще, Зеленая!» Безумие нарастало. Танцующие выли и дергались в конвульсиях, некоторые уже катались по земле, и изо рта у них шла кровавая пена. Кто-то упал в костер, кто-то рвал на себе одежду, кто-то пытался задушить себя собственными ожерельями. А барабаны били все громче, и вот уже кто-то прелюбодействовал прямо на земле, какая-то старуха танцевала в обнимку с курицей, некоторые дрались, царапаясь и кусаясь, двое катались по траве, сцепившись, истекая кровью. Барабаны все били… Дождь погасил костры. Галаор закричал – Зеленая угрожающе надвигалась на него. Толстуха выпустила его из объятий. Вскочив на ноги, Галаор хотел бежать и выхватил из ножен кинжал. Но Зеленая настигла его и обвилась вокруг. Галаор в ужасе вскрикнул и выронил кинжал: он увидел лицо Зеленой – рот, искаженный презрением, жесткие, пристальные сумасшедшие покрасневшие глаза. Зеленая плюнула ему в лицо, и вокруг все закрутилось, шум стих, и даже барабаны зазвучали словно издалека. Галаор откинул со лба мокрые волосы – он не понимал, падает он или летит…

Его разбудил солнечный луч. Он открыл глаза и сел на траве. Было прохладно. Тишину утра нарушало только журчание речки невдалеке. Внезапно Галаор вспомнил все и резко вскочил на ноги. Проверил: кинжал находился там, где ему и положено, – в ножнах. Провел ладонью по лбу, по волосам. Дон Оливерос! Где дон Оливерос? И где он был прошлой ночью?

Галаор приблизился к речушке, опустился на колени, с наслаждением умылся ледяной водой. Он окунул в речку голову, потом отряхнулся, как делают собаки. Солнце близилось к зениту. Он еще раз окунул голову в холодную воду. Вода в реке спокойная и прозрачная. В густой кроне дерева, дававшего прохладную тень, пел дрозд. Галаор разделся и вошел в воду. Он плыл, беззаботно вверившись неторопливому течению, которое окутало его, подхватило и понесло, покачивая, как маленького утенка.

Вдруг в кустах послышался веселый смех. Галаор нырнул с головой, потом высунул голову из воды. Снова девичий смех. Галаор вертел головой, но никого не видел. Смех между тем звучал все громче. Галаор поплыл к тому месту, где оставил одежду. «Вот погоди! Сейчас выйду и задам тебе!», – пригрозил он. Веселый смех стал удаляться, мелькнули и исчезли голубое платье и копна золотых волос.

Галаор вышел на берег. Рядом со своей одеждой он увидел штандарт Гаулы, свой лук, свой колчан со стрелами, украшенными яркими перьями. Чей-то голос произнес: «Галаор, та, что только что убежала, – Брунильда». Около речки он увидел двух всадников на огромных конях. Один из коней пил воду.

– Негодяи! Я научу вас правилам гостеприимства! – крикнул Галаор, хватаясь за оружие. Дон Неморосо пришпорил коня и помешал Галаору: мощным ударом сапога в грудь отбросил обратно в воду. НЕМОРОСО: Жаждешь отыскать Брунильду? Тревожишься за Оливероса? Тогда не забывай о хороших манерах, которым научил тебя твой отец. Я тоже любил грациозную Валерию, а ты пронзил ей шею стрелой. Ты должен возместить нам эту утрату, добыв Верблеопардатиса.