Сергей Белкин - Корректор жизни

А пока пойдем направо. Тем более вон какая хорошенькая идет. Сейчас она пройдет мимо, разглядим прельстительное личико - ц-ц-ц! - теперь пристроимся сзади... Таки есть на чем глазу отдохнуть! Интересно, она уже замужем?

Но ничто так не сбивает с мысли, как запах: из окон первого этажа хлынуло нечто божественное! "Что за праздник, интересно? - подумал Виктор Павлович, - Вроде никакого праздника нет, а запах такой...Хорошее, сдобное тесто с мускатным орехом... Но что-то еще такое хорошее, вкусное примешивается... Ваниль? Нет... Не пойму что - может, начинка какая-то особая?"

Праздник не праздник, а мадам Попа с первого этажа готовит просто отлично. Скорее всего, к ней сегодня придет сын с невесткой и внуком. Ради этого она, наверняка, чуть свет сходила на базар, выбрала самую лучшую курицу - самые лучшие куры бывают в шесть часов утра! Они еще теплые, только что общипаны, выпотрошены, осмолили их на хороших дровах, желудок вымыт и вычищен, печеночка и сердце уложены вовнутрь, кожа желтая, здоровая, жирок так и светится. Такую куру - сразу видно - кормили кукурузой. Да и на хозяйку посмотришь - сердце радуется: чистенькая, в белом переднике, с белыми нарукавниками.

Теперь, конечно, понадобится свежий корень петрушки, лук порей, сельдерей, хорошо взять свежего гороху, можно мозговой спелости, но непременно еще зеленого, другой зелени - укропу там, петрушки, ну и, конечно луку репчатого. Вот к выбору репчатого лука надо подходить с особым тщанием, поскольку не каждый сорт подойдет для куриного бульона. Если вы любите особый шик и захотите сварить луковицу в кожуре, тут надо быть и вовсе крайне осторожным. Для такой варки не подойдет превосходный салатный синий лук, не подойдет крупный сладкий крымский со светлой кожурой, здесь подойдет только наш местный, небольшого размера, слегка приплюснутой формы золотистого цвета - тот самый, кожурой которого лучше всего красить пасхальные яйца.

Варить курицу хорошо в толстостенной кастрюле, причем - выдам секрет, который мало кому известен, - вместе с курицей положите на дно кусок хрусталя! Например, разбитую рюмку, пепельницу или салатницу. Зачем? А вы положите, сварите, как я вам говорю, потом посмотрим, будете ли вы спрашивать. Когда кура будет наполовину готова, а это при правильной варке куры среднего размера произойдет минут через пятьдесят, через час, хрусталь можно вынуть и загрузить коренья. Подготовить их к этому надо так: корень петрушки разрезать вдоль и слегка обжарить, то же с корнем сельдерея, поделенным на три части, если ваша мама клала в куриный бульон репу и морковь, попросите у нее прощения, но не делайте этого. Не кладите в куриный бульон морковь! Ну уж в самом крайнем случае, чтоб не разрушать на этой почве семью, можно в самом конце, перед подачей на стол, а, лучше прямо в тарелку, добавить несколько кружочков отдельно сваренной моркови. Можно кружочкам сделать зубчики для красоты и чтоб малые дети лучше кушали. В самом конце добавьте также зелень и порей, а вот лук можно добавить вместе с основными кореньями, причем либо не резать его вовсе и положить неочищенным, либо, если он крупный, разрезать надвое. Минут за десять-пятнадцать до окончания варки засыпьте в бульон заранее прокипяченный в соленой воде рис. Некоторые любят добавлять манку, но я не советую - хоть и вкусно, но теряется внутренняя красота бульона.

Вот если все сделать так, как я сказал, тогда бульон получится что надо. Если вы ждете гостей, отварные коренья из бульона лучше вынуть, но для себя их вполне можно съесть, добавляя немного свежего коровьего масла и соли.

Мадам Попа, конечно, знает толк в курином бульоне, но, судя по запахам, сегодня у нее будет и мясная кулебяка. Точно - это мясная кулебяка! Вот чертовка, она так хитро готовила мясо для начинки, что можно было и ошибиться. Чего же она там добавила в фарш, пока жарила его?...

-- Здравствуйте, - из-за спины прошмыгнула девчушка.

-- Здравствуй, деточка, здравствуй, - ответил Виктор Павлович.

Пожалуй, пора двигаться. А то мадам Попа заметит его и решит, что он напрашивается в гости. Это неприлично. Мадам Попа действительно, услышав голоса под окном, выглянула, но господин Жолдонз уже двигался вперед, и ему оставалось только приложить руку к шляпе и слегка наклониться в знак приветствия.

С левой стороны, между проезжей частью и тротуаром вдоль дома росли деревья. Первой стояла столетняя, огромная белая акация. Интересно, что каждую весну, когда все деревья уже зеленели, эта акация стояла как высохшая колючка. Всякий раз казалось, что она эту зиму не пережила, но она просто была недоверчивой. Дождавшись устойчивой теплой погоды, она почти одновременно выбрасывала листья и цветы. Ее необыкновенно красивые, крупные, сочные гроздья служили в детстве лакомством всем дворовым мальчишкам и девчонкам.

Многих белые акации вдохновляли на стихи, на музыку, на любовь. Виктор Павлович тоже мог вспомнить один особенный вечер, когда они с покойной супругой решили пить вечерний чай на балконе, чтоб полюбоваться цветением акации. Такой хороший был вечер. И ночь...

Следующим рос огромный американский остролистый клен, потом дерево, которое Виктор Павлович называл вязом, но не был в этом уверен. Потом стоял фонарный столб, за ним еще один американский клен, но меньшего размера.

Затем рос обычный клен, посаженный взамен рухнувшей лет тридцать назад еще одной белой акации, а последним в ряду росло дерево, точного названия которому никто не знал, но оно было явно из акациевых. Отличительная черта - необыкновенные колючки: длинные, с коричневой гладкой отполированной поверхностью, разветвленные, очень твердые и крепкие. Помнится Козел однажды трепался, что якобы из этих колючек делают особые патефонные иглы. Мы попробовали - ничего особенного.

В конце стоял еще один фонарный столб, выполненный в виде металлической фермы с заклепками, наподобие маленькой Эйфелевой башни. Кто и зачем его тут поставил, не помнил даже господин Жолдонз. Известно было лишь то, что во всем городе такой фонарный столб один единственный. Может быть, его появление как-то связано с некогда существовавшей на противоположном углу табачной фабрикой. Сейчас этой фабрики нет, нет также и обувных мастерских, которые были после фабрики. Что теперь располагалось в этом здании, Жолдонз не знал, да он и не собирался переходить на тот угол. Виктор Павлович, не форсируя перекресток по диагонали, что было бы короче, но не по правилам, пошел на другой угол, где во времена его детства была синяя будочка, в которой продавали газированную воду и мороженное. Теперь тут было пусто, и унылый забор, охраняемый солдатом, поворачивал под прямым углом и столь же уныло тянулся дальше.