Дзюнъити Сага - Исповедь якудзы

— Надо же — так вы и второй палец отрезали? Как же это произошло?

— Лучше не спрашивайте, это случилось по глупости, о которой и говорить не стоит, — он поморщился и иронично улыбнулся. — Это произошло вскоре после похорон Камэдзо, я вдруг почувствовал, как сильно сдал, впервые стал подумывать о том, чтобы отойти от дел. Наверное, вы считаете, что, раз я известный человек в мире якудза, у меня припасена целая охапка всяких жутких историй? Но поймите простую вещь — якудза живут в очень обособленном мире, они видят только изнанку жизни.

А ведь изнанка не имеет даже половины тех красок, что лицевая сторона! Так что реальная жизнь якудза гораздо менее эффектна, чем показывают в кино. Мне даже немного стыдно — я столько морочил вам голову своей болтовней, приглашал заглядывать каждый вечер, а в конечном итоге не смог рассказать ничего мало-мальски захватывающего…

— Но это далеко не так! Вы даже не представляете, как много для меня значило общение с вами, как я счастлив, что судьба свела меня с таким человеком…

Женщина тихо вошла, поставила передо мной блюдце, на котором лежало печенье в форме соловья.

— Не знаю, как вы относитесь к сладостям, доктор… — улыбнулась она.

— Просто поразительно, как кондитеры ухитряются придавать тесту такую затейливую форму, — ответил я, с удовольствием разглядывая печенье.

Женщина объяснила:

— Я вчера ездила в Фукагаву, к гробнице святого Томиоки Хатимана, и купила печенье по пути домой.

— Вы часто ездите в Токио?

— Ну что вы, сейчас уже очень редко…

Она снова приветливо улыбнулась и налила мне еще одну чашку чая.

— Доктор, если я правильно помню, у вас в кабинете висела замечательная картина — панорама старых районов Асакусы… Я случайно услышал, что картину написал ваш отец, неужели это правда?

— Да, правда. Отец начал рисовать, когда ему было уже за шестьдесят, а картину, которая украшает мой кабинет, написал вообще лет в семьдесят. Он успевает рисовать, несмотря на большую занятость, ведь он по-прежнему ведет врачебную практику…

— Рисунок напомнил мне Асакусу времен моей молодости — узенькие улочки, на которых женщины собираются поболтать перед своими низенькими жалкими домиками, пока на маленьких печках с древесным углем жарится рыба или еще что-нибудь к ужину. А рядом, у раздвижных дверей с ободранной бумагой, играют детишки. Мужчины в коротких кимоно из хлопка спешат домой, ловко перебегая по доскам через сточные канавы. Я каждый день видел такие сценки, пока работал у дяди на угольном складе, и все это исчезло раньше, чем я успел понять, какое это было счастливое время! Знаете, когда я впервые зашел в ваш кабинет и увидел, эту картину, я снова погрузился в собственное прошлое, и это было прекрасно! Картина все еще у вас?

— Да, разумеется…

— Вы меня очень порадовали, берегите ее!

Было уже начало второго, пришло время закончить беседу и откланяться. Я пообещал заглянуть в ближайшее дни и сбежал по ступенькам вниз. Женщина проводила меня за порог и махнула рукой мне вслед. Я так и остался в неведении — кто она такая и откуда взялась.

Наша встреча оказалась последней. Меньше чем через месяц я узнал, что Идзити Эйдзи скончался. Похороны вышли очень тихими, почти семейными. Среди участников скорбного ритуала я сразу узнал Сабуро и был поражен той точностью, с которой описал его покойный Эйдзи!

Там же, на траурной церемонии, я снова, после долгого перерыва, встретил Хацуё.

— Как вы собираетесь добираться домой? — деликатно поинтересовался я.

— Поеду на электричке…

Я предложил подбросить женщину до Цутиуры на машине. Так у меня появился дополнительный шанс расспросить о загадочной хозяйке ресторана из Исиоки.

— Он скрыл от вас, кто это? — удивилась Хацуё и объяснила: — Это Омицу, девушка, в которую он влюбился так сильно, что пытался сбежать с ней от всего мира! Это было много-много лет назад… Неужели он вам не рассказывал эту историю?

— Конечно, рассказывал! Просто я полагал, что он расстался с девушкой и больше никогда ее не видел…

— Честно говоря, я мало знала про его любовные дела. Мы познакомились в самом конце войны…

Она бросила на меня выразительный взгляд и снова задумалась. Я некоторое время продолжал вести машину молча, но потом не выдержал и спросил:

— А вы — вы видели ее когда-нибудь раньше?

— Когда умер господин Камэдзо, это случилось достаточно давно, она пришла на траурную церемонию. Я слышала от людей, что после расставания с Эйдзи ей жилось очень тяжело, потом родители простили ее и приняли обратно в семью. Она стала работать в их гостинице, потом вышла замуж за приличного человека. Ее родители относились к нему как к родному сыну и после смерти завещали гостиницу своим детям. Я думаю, Эйдзи тоже знал все эти подробности, он просто делал вид, что ему это все безразлично. А когда умер Камэдзо, она пришла на прощальную службу, причем пришла одна, без мужа… А через пару месяцев он отрезал второй палец…

— Зачем он это сделал?

— Пошел навестить ее и разругался со всеми в доме! Говорят, он устроил жуткий скандал, все это было так глупо! Он ушел из дома рано утром — а вернулся вечером, уже без пальца…

— Может быть, он случайно отхватил палец во время скандала?

— Если бы это было так, то и вспоминать об этом не стоило бы! Так вот, после похорон Камэдзо он решил навестить бывшую любовницу, отправился в гостиницу, которую она содержала, и застал ее в полном одиночестве. Они уселись рядышком и стали болтать о том о сем, но тут объявился ее муженек. Я знаю, что там произошло, только со слов Эйдзи, а он говорил, что муженек был тот еще тип, постоянно следил за женой и выведал все подробности ее прежней жизни. К тому же мужчина этот имел склонность злоупотреблять алкоголем, постоянно пил и в тот день тоже притащился домой изрядно навеселе…

Так вот, стоило Эйдзи представиться, как горе-муженек отправил Омицу принести еще порцию саке и принялся расспрашивать про их былые отношения. Эйдзи стало неловко, он собирался уйти, но мужчина упрашивал, его остаться, чуть ли не за руки хватал! Но скоро окончательно перепился, принялся ругать гостя всякими грязными словами, так, вроде Эйдзи и в комнате не было!

— Может быть, он просто не догадывался, что Эйдзи якудза?

— Мне кажется, мужчина считал, что жена изменяет ему с Эйдзи, и потом, он же был изрядно пьян. Кончилось тем, что он попытался ударить Эйдзи…

— Думаю, это плохо кончилось.

— Хуже, чем вы можете себе представить! Знаете, что Эйдзи сделал напоследок? Самую большую глупость, какую только можно вообразить, — он пошел на кухню и отрезал себе палец. Отрубил верхнюю фалангу безымянного пальца на левой руке — представляете? Спрашивается, зачем так было делать?