Наталья Шумак - Та-Ро

-Вы еще пожалеете. Сволочи!!! Тинэль я вам не прощу.

И наступила темнота.

Живко сунулся на балкон, наткнулся на злобный взгляд, вылетел точно ошпаренный. Даниил слышал его шаги. Брат бродил по кухне, потом пытался смотреть телевизор, наконец, в не на шутку растрепанных чувствах, предпринял вторую попытку. Встал в дверях, молча. Дожидаясь реакции. Она последовала.

-Ну? И?

Прорычал младший.

-Чего бесишься? Из-за этой русской? Она того не стоит.

Даниил обернулся плавным стремительным движением, ухватил брата за ворот дорогой белой рубашки, дернул к себе. Тихо сказал, но жутко.

-Не смей!

Живко повел плечами, высвободиться попытался. Скорее инстинктивно, чем осмысленно. Он лучше многих знал силу брата. И прекрасно понимал, кому быть битым, если что. Даниил гневно раздувал ноздри. Живко с огромным трудом просунул одну ладонь ему под локоть, потянулся, полу обнял. Грустно пробормотал.

-Что ты, в самом деле... Кидаешься. Рычишь.

Даниил отпустил порванный ворот. Наклонил голову. Теперь Живко обнял его обеими руками, прижал к себе.

-Тебе так плохо? Но почему? Скажи.

Он требовал ответа. В самом деле хотел знать. Умный старший брат. Толковый парень, родительская радость. Что ему выдать? Не правду же. Даниил невольно и громко вздохнул. Живко решил, что нащупал верную почву. Заспешил.

-Хочешь, я с ней поговорю? Кто кого обидел, то? Ты же сам ее видеть не хотел.

Братья очень сблизились за последнее время. Пять лет разницы были пропастью, когда Живко заканчивал школу, а Даня мучился на половине дистанции. Помнится, он даже воровал у брата станок "Жилетт", тайком в ванной скреб щеки - пытался бриться. Обрезался, конечно. И курить начал, подражая старшему. И ухаживать за девочками. Хотя все получалось смешно. Вначале. Пять лет, разделяющие братьев, стерлись в одну короткую секунду. Которую Даниил (в отличии от Живко) очень быстро забыл. Ему исполнилось семнадцать. Ореол сомнительной славы человека, которого не стоит задевать, уже начал сиять над макушкой. Некоторые взрослые, впрочем, не успели проникнуться. Таким он помогал осознать расстановку сил на доске. А со старшим братом, тоже нашелся местный Казанова, как раз приключился инцидент. Пострадал герой-любовник (в этот раз) впрочем, абсолютно напрасно...

Избитый Живко скорчился на заднем сиденье, Петер выволакивал его наружу. Он был вдвое тяжелее и пьян ровно настолько, чтобы жаждать крови смазливого парня, якобы потрахивающего его жену. (Милена чуть не при всех вешалась на шею, буквально в штаны лезла. Живко терпеть не мог навязчивых и грубых женщин, бегал от нее просто. Тошнило его от таких красоток) Теодор, лучший друг мнимого рогоносца, заманивший парня в засаду, стоял в стороне курил, любовался расправой. Выглядел очень довольным. Ловил сомнительный кайф - созерцая чужие мучения. Жуткий пинок в поясницу унес его далеко за кадр. Там, у стены кафе, Теодор через час отлежался. Петеру не повезло на порядок больше. Его лицо, после знакомства со стальными кулаками Даниила, напоминало бифштекс. А сломанная правая рука заживала еще очень долго.

-Это, чтобы запомнил. Моего брата трогать нельзя!!!

Живко с трудом, распухшие веки мешали, рассмотрел знакомый черный силуэт. Сильные руки извлекли незадачливого красавчика из машины. Грубый голос спросил неожиданно ласково.

-Ну, как ты?

Живко просипел еле слышно.

-Спасибо. Порядок.

-Слава Богу. А то я перепугался. Вставай, братишка.

Младший, обнимая за плечи, повел его мимо поверженных вояк. Живко с трудом переставлял ноги, а душа взбрыкивала от счастья. Такого духовного единения с братом он еще не переживал.

Само собой позже, не раз ругались. По два дня не разговаривали. Но признательность, в тот далекий момент, охватившая старшего, уже не исчезала. И понемногу крепла. А не так давно стала настоящей любовью. Вылилась в желание опекать. В готовность встать во весь рост и прикрыть собой.

-Я могу тебе помочь?

-Можешь. Маме будет очень тяжело, если я... пропаду.

-Что?

-Долгая история. Возможно, я... уеду. Подожди. Не мешай. Главное, не забывай о ней. Ладно? Отец это отец. Ты. Ты будь рядом.

-С ума сошел. Что придумал?

-Отпусти, что ли. Со стороны мы, наверно, выглядим как влюбленные педики.

Неловко пошутил Даниил.

-Ко всему прочему имеет место инцест. Близкая родня, как никак!

Ответил Живко, не размыкая рук. Шутка на шутку. Так уж заведено. Пусть другие хнычут. Даниил пристроил голову на плече старшего брата.

-Даниил. Даниил. Даниил.

-Ладно.

Строго велел, как отрезал младший.

-Ладно. Хватит. Все.

Они сцепили пальцы. Встряхнули.

-Зачем?

Почти простонал Живко. Помешанный на внешности и аккуратности, не замечающий в хлам разодранного ворота новенькой рубашки.

-Иначе нельзя. И объяснить не смогу.

-Куда? В Россию? Подожди. У тебя же нет денег. Подожди. Я продам машину.

Первую приличную, купленную месяц назад?

-Румяна крутит мои четыре тысячи долларов. Съездим. Их тоже возьми.

Это уже граничило с самопожертвованием. Про деньги, которые он одолжил предприимчивой близкой знакомой, никто не знал. Но Живко испытывал боль. И готов был вылезти из шкуры. Так сильно его ударила новость. Младший похлопал старшего по плечу.

-Спасибо. Ты и брат. И лучший друг. Я не заслужил.

Не было в его голосе ничего кроме тоски. Того, что его ожидало, он не хотел. Живко окончательно запутался в предположениях одно чудовищнее другого. Правда, естественно, ему на ум не пришла. Уж слишком дикой была.

-Джинсами махнемся? Эти грязные.

-Что? А, да, конечно.

Фигуры у них были очень похожи. Силуэт, ширина плеч, тонкая талия. Старший был чуть выше. Младший казался отлитым из железа. Сила сквозила в каждом движении.

-Подбросишь к "Ясеню"?

-Прямо сейчас?

Живко был готов заплакать. Вскидывал голову, смотрел в сторону, грыз нижнюю губу.

-Да.

Одно короткое слово может весить целую тысячу тонн.

-Хорошо. Подожди минуту. Где у нас аптечка?

-Вот.

Брат вытащил из кухонного шкафчика небольшую коробку. Раскрыл. Протянул. Вместо "спасибо" услышал требование.

-Дай бинт.

Повисло холодное молчание. Даниил задумался, старший брат не решался спросить ни о чем. Стоял рядом - взволнованный, удивленный. Младший, постукивая по столу рукояткой ножа, добавил тускло.

-Еще спирт. Лезвие протереть.

Посмотрел на побелевшее лицо Живко.

-Не бойся, не зарежусь. Не дождутся.

Неуклюже пошутил. Старший тут же отбрил удачнее.

-Слава Богу. А я подумал, ты мне язык укоротить собрался!

Даниил подобрал со стола нож, проверил пальцем остроту, сталь блестела как зеркало, и скрылся за дверью ванной.

Глаза открылись с третьей попытки. Заплывшие щелочки на опухшей физиономии. Голова болела зверски, так и норовила расколоться. Ли взялась за виски, помассировала, нажимая безжалостными ловкими пальцами. Облизнула пересохшие губы, огляделась. Трезвонящий телефон на тумбочке, рассыпанная по полу косметика. Отлетевшее почти к кровати круглое зеркальце. Потянулась, взяла его, раскрыла.