Наталья Шумак - Та-Ро

-Каким образом? Ведь Клавдия немая.

Перебила княгиня.

-Как?

Переспросила старуха. Усмехнулась, пояснила, что Клавдия, конечно, не могла научить сына росской речи, столь любезной ее сердцу. Но один из старых рабов Ибрагима тоже был родом из Моски. Иной раз он приходил, с попустительства добросердечного хозяина, к его младшей жене. Попеть тягучие росские песни, рассказать сказку, другую, третью. Мальчик быстро понял, чем может обрадовать мать. А способности к языкам у него были удивительные. Когда однажды, (свое общение со старым рабом, он держал в большом секрете) он заговорил с мамой по-росски, та упала в обморок. Холодной водой пришлось отливать.

Тем временем Ибрагим взял третью жену, молодую, смешливую, проказницу. С длинными, до пола, смоляными косами. От нахлынувшей страсти слегка помрачился рассудком. Ему пригрезилось, что красавица слишком любезна с неблагодарным Нииданом... Вот почему, он при первом же удобном случае, поспешил отделаться от мальчишки. В сердцах, не то отпустил, не то прогнал и Клавдию. Повелев обоим через некоторое время вернуться. Думали все решится в год, полтора. Впрочем, так же мыслил сам хан, снарядивший посольство в далекую непонятную Моску. Разве мог кто предугадать, что в Чуйке Залесском, через который въехали в росскую страну люди хана Исмаила, уже пять лет воеводой сидит Савва Игнатьич...

-Что еще за Игнатьич?

Потребовала объяснений, разрывая молчание своим сильным голосом, княгиня. Повторила суровее.

-Что еще за Савва Игнатьич?

-Из десятников за эти годы он вырос. Сначала в сотники... Потом, в воеводы.

По рядам дружинников пролетел удивленный ропот.

-Тот самый десятник, обидчик? Теперь воеводой сидит в Чуйке Залесском?

-Да. Светлая госпожа. Он отпустил посольство к князю, но без толмача и его матери.

Зима только плечиками пожала. Этой истории она не помнила. Ездили в Моску после договора со Степью десятки посольств. Из далеких Синских земель, с Мавританского Востока тоже. Виру никто вроде бы не подавал...

-Неждан в погребе. А Клавдия, чудом, успела спастись. Скиталась по окрестным деревням. Потом обреталась в обители. Вот, столкнулась со мной. Я и присоветовала. Твоей заступы искать. Твоего суда просить.

-Как ты сумела узнать всю историю, а? Ведь она не может говорить?

Княгиня посмотрела на искалеченную Клавдию. Та коротко и горько усмехнулась.

-Ее историю знают все, госпожа. Она ведь умеет писать. Хотя ее росский и составлен из романских букв. Муж выучил многим языкам, чтобы помогала ему в походах. Клавдия, начертала свою исповедь, подбирая романские буквы, составляя из них росские слова. Некому было преподать ей росскую грамоту. Ну да, для образованного человека, это не трудность. Ишь, как извернулась. Мне прочел ее письмо священник. Он неудачно вывернул локоть. Послали за мной. В такие моменты никто не брезгует лекарскими умениями ведьмы.

Старуха усмехнулась с привычной гримасой пренебрежения. Махнула костлявой дланью. Не то похлопала, не то погладила свою спутницу по руке.

-Клавдия пришла в обитель в поисках братьев. Своих, давно потерянных. Помогала священникам переписывать разные книги. К слову сказать, росскую грамоту за эти месяцы она постигла. Так что, если велишь, напишет тебе все сама - честь по чести!

Княгиня обратилась к немой.

-Верно ли поведала дело костоправка? Кивни коли так.

Женшина медленно и с достоинством наклонила голову.

-Ясно. Мы выслушали одну сторону. Надо спросить и другую. Обе женщины поедут с нами, в Чуек. Сейчас накормить их. С расспросами не лезть. Не велю.

-Прости, Светлая госпожа. Кто сидит по левую руку от тебя?

Все посмотрели на Ли. Княгиня ответила неохотно.

-Заморская гостья.

-Береги ее.

Опять зашептались дружинники. Зима остановила пересуды запрещающим жестом. Добавила для старухи громко.

-Завтра после ужина буду беседовать с тобой. Сейчас иди. Вас обеих проводят.

На ведьму коситься не перестали, но теперь преобладало любопытство, а не страх. Одному из молодых воинов она свела уродливую бородавку на щеке. Трижды дунула, осенила знаком, ухмыльнулась довольно гнусно. И велела убираться.

-Сама отвалится.

Друзья спервоначалу потешаться стали.

-Что Вань, помогла тебе ведьма?!

А через малое время, кто-то удивленно охнул.

-Вань, Вань! Пропала твоя бородавка. Ей, Богу, пропала!

Он недоверчиво пощупал лицо. Ни следа на то, что еще в полдень ее "украшала" большая волосатая блямба.

-Ой, Господи. Помогла. Бабка, то помогла!!!

Побежал к ведунье - в пояс поклониться.

-Дай Бог тебе здоровья, бабушка.

-Ступай, милок. На все воля Господа.

Теперь вокруг Авдотьи слонялись не только шустрые отроки, но и опытные дружинники, а изредка подходили ветераны. Одному из них она полечила спину. Сухие желтые пальцы долго бегали по коже, покрытой шрамами. Осторожно разминая жесткие мышцы.

-Да у меня шкура дубленая, не дрейфь, бабуля!

Авдотья, не обращая внимания на глупые советы, продолжала свое дело. Потом, как-то исподволь, незаметно сменила позу, налегая всем телом, с шумным выдохом, плавно и сильно надавила. Воин чуть охнул, скорее от неожиданности, чем острой боли. В спине громко щелкнуло.

-Вот и все. Первое время, охламон, поберегись. Обвяжись широким поясом, наклоняйся медленно. Дня три, более не надо.

Ветеран встал. Недоверчиво потрогал спину ладонью. По загорелому, с рассеченной бровью лицу, расплылась восхищенная улыбка.

-Не больно. Ей Богу, не больно. Ну, бабуля! Удружила. Чем тебя отблагодарить?

-Меня твоя госпожа не погнала, выслушала болтливую древнюю старуху. Служи ей верно, вот и все, что ты мне должен.

-Ну, бабуля.

Она зашмыгала огромным носом. Сказала мечтательно.

-Кашкой то как сладко пахнет.

-Пойдем к нашему костру. Угостись.

После ужина, как и было обещано, костоправку пригласили к госпоже. Пришел за ней сам Хмур. От услуг Клавдии отказался, строго объяснив.

-Госпожа велела звать к себе одну...

Тут он несколько замялся. Ведьмой назвать неудобно. Бабушкой тож.

-Одну ведунью Авдотью.

-Не тревожься, Клавдия. Не обидит меня никто.

Закудахтала бабка, поднимаясь. Зашарила слепо руками. Хмуру показалось, что старуха притворяется. А сама прекрасно знает, где он стоит. Вон уши у нее какие, лучше кошкиных поди. Однако - догадки, догадками, а потянулся, взял бабку под локоток.

-Ну, пошли что ли.

Она радостно повисла не сгибе его руки.

-Ой, спасибо, милок. Спасибо мой сахарный. Уж и не помню сколько годков не хаживала под руку с добрым молодцом.

Кое-кто из подслушивающих отроков прыснул придушенным смехом. Седой и косолапый воин насупился, строго сдвинул брови. Медленно, чтоб окаянная бабка не спотыкалась, пошел к шатру госпожи. Авдотья посохом, невзначай, раз пять ткнула ему в бок. Испуганно и лицемерно извиняясь.