Алексей Санаев - Золотая книга. Пурана № 19

– Что тут у вас стряслось? – спросил он проницательно.

– Ничего, – сказал я. – Просто я только что понял, что означает «Ханда-пурана».

– Я тоже, – улыбнулась и Савитри Пали.

Гурьев прервал ожесточённый гомон, стоявший в купе уже пятнадцать минут:

– Прекратите орать. Савитри, замолчите сами и заткните ему рот чем-нибудь. Зря ты ей всё рассказал, Алексей, теперь покоя не будет… Давайте действовать системно! Сейчас мы запишем всё, что нам удастся вычленить из этой несчастной… пураны.

Андрей, конечно, только изображал сварливость – на самом деле глаза его горели точно так же, как и у нас. После того как мы оба растолковали ему преимущества совместной экспедиции и Савитри торжественно заверила нас, что не собирается упекать его за решётку за использование чужих документов, мы наконец вернулись к делу. И теперь, на подъезде к Калькутте, мы обсуждали детали текста, который профессор Гедвилас прочитал мне в московском кафе в день нашего знакомства и единственной встречи.

– Итак, первое. «Ханда-пурана» – это пурана об Андаманских островах и о Золотой Книге, которую какой-то там парень на этих островах спрятал. Кто это был, Санаев?

– «Царь богов на своём яростном Айравате пришёл, прилетел, забрал, взял, унёс», – процитировал я, кажется, довольно точно.

– Это кто такой?

– «Царь богов» – это великий Индра, – ответила Савитри, – главный бог древних индоариев. Айравата – его белый слон, верхом на котором он обычно передвигается.

– Очень хорошо, – удовлетворённо проворчал Гурьев, записывая в табличку. – Дай бог им всем здоровья. Значит, по-человечески «Приехал Индра на слоне, спёр Книгу и увёз». Дальше?

– «Спрятал там, где не найти никому – ни богам, не людям».

– Ну, это слишком расплывчато. Да и про Андаманские острова ни гу-гу.

– Зато он написал семнадцатую страницу.

– С какой целью? – оторвался от бумаги законченный материалист Гурьев.

– Летас… то есть Андрей, – вступилась Савитри за древнеиндийскую мифологию, – перестаньте ёрничать. В пуранах вы не найдёте логики: эти тексты были составлены несколько тысяч лет назад, передавались десятками поколений из уст в уста и только потом были записаны. Каждое их слово – священная формула, иногда она может вообще не иметь никакого видимого значения!

– Это я уже успел заметить, – коротко взглянул на неё Андрей. – Поехали далее.

Я терпеливо продолжал вспоминать:

– «Спрятал он её (эту страницу) посреди моря Ушас…»

– Что за море? – поинтересовался Гурьев.

Савитри подняла указательный палец:

– Это легко. Ушас – древнеиндийская богиня утренней зари, её море, следовательно, лежит к востоку от Индии. Имеется в виду Бенгальский залив, то есть как раз то море, в центре которого находятся Андаманы.

– «У людей Ханда, чёрных в белых одеждах»… – Здесь я уже и сам не сомневался. – Имеются в виду аборигены Андаманских островов.

– Пожалуй, – согласилась Савитри. – Где ещё в Индии есть чёрные люди? В Гималаях живут тибетцы, на севере – кашмирцы и дарды, на Никобарских островах монголоидные племена, а на Цейлоне – сингалы, родственники арийцев. Смуглые здесь есть, но ни в Бирме, ни в Индокитае чёрных людей нет.

– Ну, для нас, русских, все эти ваши люди «чёрные», – на всякий случай съязвил Гурьев, выдержав испепеляющий взгляд нашей попутчицы. – А вот белая одежда мне кажется здесь совсем уж загадочной.

Коренные андаманцы ходят нагишом, никаких белых одежд там и в помине нет. Не правда ли, капитан?

Она покачала головой:

– Я что-то не припомню никаких белых одежд у здешних адиваси [17]. Впрочем, мало ли что тут было в доисторическую эпоху… Во всяком случае, теперь у нас есть довольно определённые доказательства – семнадцатую страницу Книги нужно искать именно на островах. А значит, ваш приятель в посольстве дал нам верную наводку на Сентинель. Приедем – разберёмся!

Так и ехали мы навстречу удивительному приключению, которое ждало теперь всех троих… Если бы только могли мы тогда предположить, какой муравейник разворошили мы своими поисками Золотой Книги и какие силы стоят на нашем пути…

Кто знал, что так получится?

В Порт-Блэр, главный порт Андаманских островов, мы прибыли рано утром. Неказистый пароход, отчаливший предыдущим вечером из гавани Калькутты, наполненной сумасшедшим гвалтом тысяч людей, не столкнувшись с какими-либо погодными аномалиями, за ночь перенёс нас через Бенгальский залив.

В эту ночь мы, мирно отсыпаясь в своих каютах, в какой-то момент пересекли невидимую линию, отделявшую ад от рая. Позади остались серые, пыльные небеса индийских мегаполисов, запахи нищеты, болезней, дешёвой еды, блёклые краски облезлых от влажности бетонных коробок, отвратительные картины мусорных куч и человеческих страданий. Позади нас остался и Ганг, выносящий к берегам Калькутты все свои миллиарды кишечных палочек со всей индийской равнины, отчего цвет моря в гавани вблизи дельты остро напомнил мне детство: вода в стаканчике, где я мыл кисточку после использования всех без исключения оттенков акварели, имела именно такой цвет…

Однако, когда на рассвете я вышел на палубу, потирая плечо, которое отлежал на неудобной койке, ослепительные краски заставили меня зажмуриться. Синее море было совсем прозрачным, и светлое небо уже начинало обретать мягкий лазурный оттенок. А слева по борту, в небольшом отдалении, изумрудными волнами переливались джунгли, нависая над узкими полосками белых песчаных пляжей. Это и был Большой Андаман, главный остров архипелага.

Люди миллионами летят на курорты Таиланда, мечтают всю зиму о Шарм-эль-Шейхе или Мальдивах – кому что по средствам, – а здесь, на Андаманских островах, тропический рай остаётся заповедным уголком, не тронутым мировой туристической лихорадкой. Немногочисленным жителям архипелага нет дела до тенистых пальм, обрамляющих побережье, чистейшего моря – тёплого круглый год, как парное молоко, и удивительного подводного мира окрестных коралловых рифов. Здесь живут аборигены, которые тысячелетиями не видели другого мира и потому не удивляются своему счастью, а также бенгальские поселенцы, слишком занятые своими плантациями тропических фруктов, чтобы разогнуться и насладиться солнцем. Только для нас, проводящих едва ли не по восемь месяцев в году под куполом сплошных серых облаков, это вечное лето кажется столь удивительным, что две недели отдыха здесь запомнятся на целый год. Это только у нас в стране «слушают» морские раковины, откуда до мечтательного северянина доносится шум моря, и считают крупнейшим провалом летнего отпуска заявление друзей и родственников вроде «Что-то не очень ты загорел!». Здесь, на узкой гряде островов, затерянной между Индией и Бирмой, все эти вещи не имеют значения. И море, и солнце тут всегда под рукой.