Виктор Аннинский - Человек со шрамом

Хозяин дачи чертыхнулся и взял из полупустой пачки новую сигарету.

− «Руководить» и означает «водить руками», а вовсе не управлять, как многие думают, − вслух заметил Мельников, так как эта тема не имела отношения к секретным операциям. − Этих руководителей у нас развелось сверх всякой меры… Плюнуть скоро будет некуда, чтобы не попасть в большого или малого, но руководителя с руководящей папочкой или руководящим телефончиком. Вот они и водят своими руководящими руками, а результат известен заранее: полный бардак.

− Воров и бандитов распустили… — перескочил он на другую тему. — Эти, как обожравшиеся тараканы на кухне, не торопясь шествуют, солидно. На рысь уже не переходят — жир мешает. А теперь вы, доблестные чекисты, ройте носом землю, но чтоб через месяц, к светлому празднику, с организованной преступностью было покончено раз и навсегда! Вот вам на всё про всё медный грош, и ни в чем себе не отказывайте. Большие мастера чужими руками жар загребать, ничего не скажешь.

Подполковник затушил в пепельнице окурок и вернулся к своим мыслям: «Шефа к таким делам подпускать — это то же самое, что доверить сантехнику вырезать гланды. Он, понятно, выдерет гланды в рекордный срок и без наркоза. Но, скорее всего, через задницу. А потом с этими гландами в красивой баночке помчится докладывать по начальству: «Вашвысокобродь, не извольте беспокоиться: все оформлено в лучшем виде! Что мне за это полагается, звездочка или должность?» И ведь получают, дармоеды, и новые звездочки на погоны, и высокие должности! А потом вот мельниковы, петровы и сидоровы будут долго расхлебывать кашу, которую так лихо «наруководил» всего лишь один болтун, лизоблюд или просто дурак. Все придется начинать с самого начала… Но горе — руководитель уже в новом кресле и теперь мыслит своим куцым умишком в масштабах Края или, не дай бог, страны. Правильно сказал какой — то остряк: «Лучший способ избавиться от бездарного начальника — это повысить его в должности». Другого способа спихнуть их задницы с насиженного места, наверное, нет».

«…Нужно будет создать Маркину видимость руководства — пусть потешится. Контролировать операцию перехвата каравана с оружием придется самому. А уж называть шефу место и время это полный идиотизм: через два часа об этом будет знать Шувалов. С такими деньгами это, вообще — то, нетрудно. Попробовал бы кто из его подельников сунуться в КГБ с такими предложениями лет десять назад. Мигом бы узнал, что такое Колыма, что такое Сибирь! А сейчас большая часть людей сменилась, из старой гвардии осталось немного. Зато карьеристов и лизоблюдов — пруд пруди! Эти за доллары родную мать продадут, завернут в целлофан, прицепят бантик и доставят заказчику. Ни идеалов, ни чести, ни совести — вообще ничего. Все на деньги переводят, на них и молятся».

Мельников погрузился в воспоминания.

− Андропова на них нет, − с неудовольствием сказал он. − Вот это был мужик с понятием, наш был человек. Не для себя старался — он ведь тогда уже был смертельно болен и знал об этом — понимал, что такое Держава. Потому ни себя, ни других не щадил. Как начал трясти всю ту зажравшуюся шушеру, только перья во все стороны летели, те не знали где пятый угол искать. И за кордон не слиняешь — шалишь! Занавес — то не зря называли железным…

Мельников злорадно усмехнулся: − Тогда сразу все забегали, засуетились, как будто скипидаром их сбрызнули. За полтора года он им такого холода нагнал в одно место, что они еще долго после его смерти запорами страдали и ночными кошмарами мучились. Упокой его грешную душу, пусть земля ему будет пухом!

Мельников опрокинул стопочку целиком.

«Переиграть «Легион» на их поле — дело малоперспективное, − вернулся он к своим мыслям. − Звучит, может, и дико, но на сегодня у них козырей больше. Более удачный вариант это втянуть их в игру по нашим правилам: тогда рано или поздно, но они неизбежно ошибутся. А чтобы они побыстрее ошиблись, им нужно помочь. Например, с помощью дезинформации, которую они, естественно, должны считать ценной и важной информацией. Вот тогда можно будет если не загнать в угол этот проклятый «Легион», то, по крайней мере, пощипать ему перья».

Подполковник пододвинул поближе к старому креслу стул и сложил на него ноги. Устроившись поудобнее, он неприязненно заметил самому себе: − И десяти лет не прошло, а как всё изменилось. Из всемогущего КГБ мы превратились в почти такое же обычное ведомство, как ГАИ или Налоговая инспекция. Еще опасаются, но уже не боятся. А уважали нас — потому что боялись. Само слово «КГБ», я уж не говорю об «НКВД», произносили с большой опаской и только шепотом. А теперь? Показываешь корочки какому — нибудь упакованному «толстолобику», а он смотрит на тебя как баран на новые ворота и пять минут не может расшифровать, что ж такое означает «ФСБ»? То ли Федеральный сберегательный банк, то ли Федерация спортсменов — байдарочников… Дожили!

Мельников плюнул с досады и вернулся к основной теме размышлений: «Нужен канал дезинформации. Канал — то есть, к примеру, тот же Давиденко, он же агент Черный. Только кто ему поверит? Откуда у него может быть такая важная и секретная информация? Где ее источник? Момент второй: откуда можно организовать «утечку» важной информации? Не считая УФСБ, только из Горпрокуратуры или ГУВД. Если действовать через них, то умники из «Легиона» быстро все перепроверят и, естественно, выйдут на нашу контору. В «Легионе» засели совсем не дураки, почуют подвох и тогда из всей этой затеи выйдет пшик. Они скорее клюнут, если информация пойдет от нас напрямую. Во всяком случае, при таком раскладе управлять всей операцией будет значительно легче: меньше народа — больше кислорода. Организовать утечку это дело техники, тут тьма вариантов, гораздо сложнее заставить того же Свиридова поверить, что это утечка, а не ловушка».

Мельников несколько изменил позу, положил затекшую правую ногу поверх левой и, пожевав дольку лимона, продолжил свои размышления, давно забыв данное себе обещание не думать сегодня о серьезных вещах: «В целом, агент Черный подходит на роль канала дезинформации. Он зол на меня, как три цепных собаки, и при случае сдаст меня с превеликим удовольствием. Это можно использовать для блага нашего дела. Мотив у Давиденко, во всяком случае, подходящий. Если его использовать втемную, то может получиться. В целом, план вполне реальный.

Есть, правда, и недостаток: если операция провалится, то все шишки посыплются на мою голову. Примерно как в том мультике: «Лес чей? Мой. Значит и шишки в лесу — мои!» И хотя этот ведомственный лес не мой, а того же Маркина, большая часть шишек достанется все — таки мне, а не ему. А если учесть, что сначала придется скормить «Легиону» действительно секретную информацию, то в случае провала с меня вполне могут снять голову. Шеф — то отмажется и, как водится, всех собак повесит на меня».