Олег Татарченков. - ГРУППА СОПРОВОЖДЕНИЯ. Роман

-Вадим… что… случилось? — эта фраза, выдавленная Уфимцевым из себя, явно проигрывала по темпераменту речуге соседа по номеру.

-Это рассказать не возможно! — ответил тот. — Надевай штаны — пойдем смотреть!

Игорь послушно натянул джинсы, сунул босые ноги в кроссовки и поплелся по коридору вслед за капитаном. Вадим толкнул дверь комнаты, в которой обитали сержанты, и взору журналиста предстала живописная картина.

Посередине комнаты, у стола, где еще находились остатки вчерашней трапезы: завядшие листья укропа и петрушки с яркими вкраплениями редиски, с которой явно ничего не случилось, возвышался, насколько ему позволял 169–ти сантиметровый рост, Саня Сыктывкарский. Босиком. На вытянутых руках за шнурки он держал свои новые берцы.

Причем, делал сержант это как–то брезгливо, словно это были не ботинки, а две подохшие крысы. Глаза его при этом были направлены на своего товарища Володю Даниловского. (Тот был явно смущен, насколько можно было быть смущенным в состоянии тяжелого похмелья).

-Ну, ты и сука! — ласково обращался Саня к Вове.

Судя по всему, разговор уже перевалил экватор и Сыктывкарский уже исчерпал свой запас красноречия.

Рядом на койке лежал животом вниз Морпех. Его босые ноги судорожно подергивались, сам же он тихо хрюкал в подушку. Услышав звук открываемой двери, он перевернулся, явив всем перекошенное от смеха лицо, и уже не сдерживаясь, зареготал в полный голос.

Ситуацию Уфимцев прояснил для себя быстро. Посередине ночи Володю Даниловского посетило вполне объяснимое физиологическое желание. Не открывая глаз, он слез с кровати и пошлепал курсом налево под углом в сорок пять градусов. Оно было выбрано далеко не случайно: в этом направлении в его родной квартире в славном городе Данилов находился узкая, но всегда такая желанная после «сидения» накануне коморка туалета. Вот и здесь Вова вскоре обнаружил искомую дверь. Потянув ее на себя, он ввалился в кладовку гостиничного номера и приспустил трусы…

Дома жена Вовы знала дурацкую привычку мужа после пьянки ходить в туалет с закрытыми глазами и не попадать в унитаз. За это ему постоянно попадало. Попал он сейчас. Только на этот раз в роли жены оказался Саня Сыктывкарский, поставивший на ночь в кладовку свои ботинки. За тещу же выступил капитан, поскольку в той же кладовке были сложены каски, бронежилеты и вещевые мешки всей группы. Все было обоссано.

-И как, блин, ты теперь представляешь нашу дальнейшую службу, бля!!! — гремел голос Вадима.

-Ну… я… да… ну… хотелось! — это все, что можно было вытянуть из гудящей башки Вовы.

Капитан со всего размаху шлепнулся на жалобно скрипнувшую кровать Морпеха и обратился к нему:

-Ну а ты чего ржешь? Твои не пострадали?

-Гы–гы–гы! — давился тот, — Вчера вечером мне Санька говорит: «Убери берцы в кладовку — вонять в комнате будет!» А мне лениво было… Гы–гы–гы! Теперь точно будет!!!

-Да, — грустно подытожил начальник группы, — с ссаной командой я еще не воевал! Ты! — он ткнул пальцем в сторону провинившегося, — сегодняшний выходной день посвящаешь отмыванию от мочи кладовки, ботинок товарища и нашего вооружения! Мне все равно, как ты это сделаешь, но чтобы через сутки все это не воняло. Можешь идти в парфюмерный магазин и покупать на все командировочные французский одеколон! Но чтобы мы завтра пахли как розы, а не как вокзальный сортир! Ты понял?

Вова в ответ покивал головой.

-С тобой идет Саша, — продолжил раздавать указания начальник, — Он будет в роли госприемки проверять качество исполнения. Ты понял?

Морпех захрюкал, Вова еще более обреченно покивал головой.

-И последнее, — добавил Вадим, — это — не наказание, а восстановление ущерба. А вот наказание… До конца командировки в рот не берешь ни капли спиртного!

Тут Даниловский свесил свою русую чубатую голову ниже колен.

… — Если будешь замечен, сниму с выполнения задания и отправлю домой. А там тебя уволят! — заключил капитан и обратился к журналисту, молча наблюдавшему происходящее, — Пойдем, Игорь, из этого сортира. Опохмелимся, что ли…

После распития в парке трех бутылок паршивого пива «Жигулевское» еще советского образца — с пробковой подкладкой под крышками, на Игоря и Вадима навалилась сонная дурнота. Они едва добрели до гостиницы, чтобы вновь уткнуться носами в подушки.

Отошли только к часам четырем пополудни. И, словно ждал под дверью соответствующего момента, в дверь номера постучал капитан Валера из смежной группы.

-Попрощаться зашел, — виновато улыбнулся он, — Через час уезжаем на сопровождение. Так что следующий шашлык будет через сутки, с нас причитается…

-Послушай, капитан, — обратился к нему журналист, — возьми меня с собой а? Наша группа поедет только завтра вечером. Что я здесь сутки буду делать? Экскурсии в город меня что–то не возбуждают — здесь явно не туристические места! Ну?

-Отпускаешь? — обратился Валера к своему коллеге.

-Да пускай съездит, — махнул рукой Вадим, — Действительно, чего ему здесь болтаться? У него же командировка на сборе материала завязана, не то, что у нас: отшлепал свое и спи спокойно. Давай! — толкнул он в плечо Уфимцева.

Игорь торопливо подхватил фотоаппарат.

-Стоп! — притормозил его капитан, — «броник» одень под куртку. Одень, и без возражений! Хотя бы от ножа спасет. Я же за тебя отвечаю…

Ворча, Игорь натянул поверх рубашки белую «жилетку» легкого бронежилета и застегнул на груди джинсовую куртку:

-Вроде не выглядывает нигде. Надо полой фотоаппарат закрыть, чтобы не понятно было, кто перед ними. Может, опер в штатском…

-Да все равно объектив выпирает, словно ты под курткой гранатомет спрятал! …Ну, ладно, осторожнее там. Удачи! — сказал Вадим вслед уже выходящим из номера людям.

… — Вот и наш «бичевоз»! — произнес Валера, показывая на обшарпанные вагоны поезда «Махачкала — Астрахань».

Тот самый, со знакомства с которым началась командировка Уфимцева в Дагестане.

Журналист с любопытством окинул взглядом… не зеленые, нет, а почти черные от копоти и грязи бока вагонов, тамбуры без стекол и забитые фанерами окна напротив пассажирских мест.

-Ты еще внутри не был. Там еще круче! — добавил Салават, двухметровый здоровенный сержант из Башкирии, — Главное здесь — поменьше прикасаться руками ко всяким поверхностям. А то такую заразу домой привезешь — год лечиться будешь. На — одень! — он протянул Уфимцеву пару белых хозяйственных перчаток.

Игорь иронично поглядел на обычные демисезонные перчатки с отрезанными пальцами на руках Салавата и ответил:

-Ну, ты в них как американский боевик!