Мануэла Гретковская - Парижское таро

— Есть! Не пропала. — Тут он вспомнил о Томасе. — Я ключ потерял, думал, вы не слышите. Простите. — Он завернулся в одеяло с головой и замер. Мы с Томасом пообедали, а он продолжал сидеть неподвижно.

— Что с ним, он спит? — спросила я шепотом.

Томаса странное поведение Михала не беспокоило.

— Не мешай ему, он тренируется в могилу. Займемся лучше твоими картами. Фокусник, Смерть и Дурак. Ты удивлялась, почему ни в одной книге о таро об этом не говорится. Вероятно, потому, что эта деталь практически незаметна. Она окажется важной, если мы обратимся к довольно древней традиции, в которой повторяется этот мотив.

Смерть хромает — ничего удивительного, ведь скелет легко рассыпается на части и теряет кости. Но почему хромают на правую ногу Фокусник и Дурак? Первая и последняя карты. Начало и конец, но чего именно? Чего-то, случившегося в начале, чей конец будет в конце. Думаешь, ерунда? — Томас перестал грызть ручку. — Я объясняю самыми простыми словами. Тринадцатая карта — решение загадки. Случайно это совпадает с ее значением в таро: выход из сложной ситуации, разгадка тайны. Смерть попирает ногой голову Королевы. Тебе эта картинка ничего не напоминает?

С того момента, как Ева вкусила яблоко, мы обречены на смерть. Смерть — последствие греха, на роде человеческом лежит печать зла, он искалеченный, хромой. Несмотря на это увечье, он пытается удержать равновесие и избежать новых падений на пути к совершенству. Другая версия того же самого увечья, хромоты на правую ногу, содержится в апокрифах богомилов девятого века: Дьявол вылепил человека из глины, но неудачно. Через правую стопу в землю стекала жизненная энергия человека.

Есть такая еврейская книга, Сефер га-Зогар, главный текст каббалы, основа буквенно-численных комбинаций. Если каждой карте таро соответствует буква еврейского алфавита, то буква «алеф» — это Фокусник, «мем» — Смерть, «шин» — Дурак, так написано в Сефер га-Зогар. Буквы еврейского алфавита делятся на десять одинарных, семь двойных и три «материнские». К какой из этих трех групп относятся «алеф», «мем», «шин»? Это «материнские» буквы… Можно найти и другие связи между Фокусником, Дураком и Смертью. Так, у Дурака есть имя, но нет числа. Смерть обозначена числом тринадцать, но не имеет имени, вместо него черный прямоугольник.

В старинных таро только две карты назывались по-арабски: «Пагад», то есть «Хозяин счастья», другими словами, Фокусник, — и «мат», что означает «смерть».

Помнишь загадку, которую загадал Сфинкс: кто утром ходит на четырех ногах, днем — на двух и вечером — на трех? Ответ: Человек. Предположим, что Фокусник, Смерть и Дурак рассказывают нам историю хромого человека. Карты таро — это арканы, то есть посвящение в тайну, загадка и частичный ответ на нее. Сфинкс спрашивает, что это за странствующее во времени существо, таро спрашивает — кто это… Оно ассоциируется с сумерками Сатурна, властителя бренности и смерти, опирающегося на косу, которая заменяет ему покалеченную ногу. В полдень он — юноша в расцвете сил, не нуждающийся в палке Фокусник. Утром — неразумное дитя, на четвереньках убегающее в неизвестном направлении, движимое одному ему ведомыми желаниями. Глупенькое дитя, Дурак. Но Дурак идет выпрямившись, он подобно Смерти опирается на палку. Можно считать, что у него три ноги, но не четыре, как подсказывает загадка. Однако имеется и «четвертая нога» — через плечо Дурака переброшена вторая палка, которой он может пользоваться в своих безумных странствиях, превращаясь в существо о четырех ногах.

Есть еще одна интересная параллель между arcanum Дурака, соответствующим букве «шин», и связанным с этой буквой своеобразным предсказанием из Зогара. В будущем совершенном мире буква «шин», калека с тремя «палочками», получит и четвертую, предназначенную ей после заката нашего увечного, бренного мира.

Смерть, Дурак, Фокусник и прочее… Может, в кино сходим?

— Возьмем, к примеру, пернатого — египетского Гора. Прикалываем иероглиф вверх ногами. Извлекаем из него элемент третьей силы, и вот вам модель освобождения. — Михал прыгал на одной ноге, поворачиваясь к нам в профиль и пытаясь изобразить античную стелу.

— Неплохо, неплохо, но это форма экспрессии, а не интеллекта. — Я пытался не споткнуться о язык, потому что когда действуешь надсознанием, то в речи используешь подъязыковую форму — для равновесия. Стул, на котором я сидел в течение трех часов, распухал. Стол скрипел и стонал, мне все уже надоело, я собрался уходить. Ксавье посадил меня обратно:

— Садись, Томас. Что за экспрессия? Я не хочу экспрессию, я хочу репрессию. — Он выковыривал из остатков пирога комочки гашиша и швырял их в Михала-Гора, который из птичьего бога превратился в пронзительно скрипящую чайку. Размахивая руками, он ловил в воздухе крошки. Крупные куски Ксавье съедал сам, а маленькие кидал птице.

— Давайте проведем конкурс на лучшую экспрессию, — предложил он, собрав с тарелки крошки. — Прямо здесь, не выходя из-за стола, без лишнего реквизита. Кто найдет самое сильное средство экспрессии.

Мне показалось, что Ксавье нас провоцирует — кто сильнее съездит ему по физиономии. Михал описывал круги вокруг стола, жалобно попискивая над пустой тарелкой. Мне в голову ничего не приходило. Я то и дело проваливался в какие-то мысленные ямы. Выныривал из них, вспоминал о конкурсе. Ксавье прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться на полеты Михала, который еще немного поскрипел, затем схватил со стола тарелку и спрятался под стол, плотно занавесившись скатертью. Я сделал себе очередной косяк. Заталкивая в него смесь Мальборо и травки, я заметил руку, пытавшуюся поставить на стол тарелку. По-моему, Михал выиграл. На тарелке дымилась теплая кучка.

— Merde, — пришел в себя Ксавье.

В этот момент на лестнице раздались твои шаги. Твой муж быстро открыл окно, я сунул форму экспрессии Михала в мешок для мусора.

— Я сразу почувствовала, что вы курили.

— А что ты чувствовала, когда я целовал твои руки? — Томас гладил пальцем мою ладонь на подлокотнике кресла.

Анонсы кончились, мимо экрана прошла билетерша с конфетами на подносе. Она вышла из зала, тихо прикрыв за собой дверь. Свет погас.

Сколько можно ждать, ты не написала, когда вернешься. К счастью, перед дверью у тебя удобный коврик, а на ступеньках пушистая дорожка. С верхнего этажа спускался элегантный сосед с борзой на белом поводке. Борзая не соизволила даже меня понюхать. Буду записывать все, что происходит, ma chère Gabrielle. [31] моя дорогая Габриэль (фр.). Короткий отчет с лестницы, запись твоего отсутствия — тебе нравятся такие стильные фразы. Для тебя ничего не жалко, тем более они подходят к мраморному коридору и латунной клетке лифта.