Валид Арфуш - Sex. Убийство. Миллион

— Но это очень много, — возразил я. — Давай меньше процентов, будет более логично.

— Ну, тогда никто работать, наверно, не сможет, — сказал Маркиян Владимиру, но так, чтобы мы тоже слышали, затем посмотрел на нас и добавил: — Поймите, тут же не все так просто. Вопросов к вам может быть очень много. Вот, кстати, вы регистрировали свой паспорт в центральном ОВИРе? Сомневаюсь…

— Регистрировали! — тут же сказал Давид с должной интонацией. — Думаю, что 15 % вполне справедливо. Я даже подготовил уже ваши 750 долларов за нашу первую сделку.

Через полчаса все было решено и мы, по словам наших «хранителей», могли спать спокойно. Мы остались дома одни и решили посчитать наши карбованцы, их оказалось очень много… Думали, что же с ними делать? Держать все в квартире опасно, но где еще?

Длинный звонок по телефону прервал наши мысли. Судя по сигналу, звонок международный. В те времена по длине сигнала можно было определить, какой звонок: городской, междугородный или международный. Городской: обычный звонок; междугородный: очень длинный; международный: беспрерывный «вызов» от местного оператора. Все звонки из-за границы всегда шли через оператора: власть все контролировала.

— Привет, Педро! Ке тал? (Как дела?), — ответил Давид своему другу из Перу. Он познакомился с ним, когда был в Москве. — Откуда ты звонишь?

— Привет. Рад тебя слышать! Я сейчас в очень красивом городе, Горки называется, — услышал я ответ Педро по громкоговорителю.

— Здорово, — тут же ответил Давид.

— Приезжай к нам, Давид. — Голос звучал все громче. — Тут очень красиво. Мы обязательно что-нибудь сочиним на фортепиано, — пригласил Педро.

— Спроси лучше, почем у них доллар, — сказал я шепотом брату.

— Обязательно приеду. Слушай, Педро, а почем у вас обмен доллара?

— Думаю, где-то по 3.8… А зачем тебе доллары? — ответил Педро.

— Да так. На всякий случай. Давай я тебе перезвоню. У меня высветился твой номер на определителе. Тоже был рад тебя слышать, — сказал ему быстро Давид.

Мы без труда посчитали разницу между карбованцами, рублями и долларами. Получался заработок два с половиной доллара на каждой десятке. Значит, при каждом обмене тысячи мы получаем надбавку в 250$! Минус дорога и процент местных «ангелов хранителей», все равно выходит очень выгодный «бизнес».

Горки оказался очень симпатичным городком. Там даже маленький Кремль был. После первой «проверочной» поездки мы стали часто ездить туда за обменом. Все шло очень быстро и выгодно. С помощью Владимира и Маркияна дела налаживались, все было даже лучше, чем мы ожидали.

— Придется добавить еще пять процентов, — заявил Владимир на очередной встрече, на которую пришел без друга-напарника.

После того как Маркияна повысили в должности, он стал более «крутой», надувался без видимых причин. Редко приходил на наши встречи, мог по несколько дней не брать трубку, мол, очень занят, не до вас. Решение всех вопросов он перепоручил Владимиру.

— А зачем добавлять еще 5 %? Мы и так отлично работаем, — ответил ему Давид.

— Про вас уже многие знают. Придется с кое-кем поделиться. Это не от нас зависит, — объяснил Владимир, не глядя в глаза. При этом лицо его выглядело слишком театральным.

Естественно, мы с Давидом подумали, что они просто хотят поднять ставку, и решили оставить все на 15 %, как и было раньше.

Как оказалось после — ЗРЯ.

Буквально через три дня, когда мы подъехали к дому, наш водитель (да, теперь у нас есть водитель) вел себя очень странно. Егор в очередной раз спросил, хотим ли мы идти домой. Его вопрос был очень подозрительный: он никогда с нами не говорил раньше, ограничиваясь репликами «куда?» и «ждать?», в редких случаях: «завтра, как обычно?»… Мы подтвердили свое твердое решение идти домой и отпустили странноватого водителя. «Что-то не так», — молнией пронеслось в моей голове. Но что?

Зайдя в квартиру, мы сразу увидели Хосе с завязанными руками. Он лежал на полу лицом вниз. Тут же трое парней в черных кожаных куртках с пистолетами в руках попросили нас спо-койно присесть на диван. Они были хорошо сложены и в общем-то прилично выглядели. Не бандиты. Кто же тогда? И зачем здесь? Нет, вопрос в другом: почему они здесь? Неужели мы недостаточно платим Владимиру с Маркияном, что они не могут обеспечить нашу безопасность полностью. Или это как-то связано с отказом платить дополнительные пять процентов? Ответа не было. Пока.

Нам показали какие-то удостоверения, вроде бы КГБ, но, может быть, и нет… Все выглядело более чем серьезно.

— У нас есть вопросы… — медленно произнес старший среди них.

— А у нас готов ответ, — четко сказал Давид и добавил: — С завтрашнего дня будем давать по 20 %. Даже с сегодняшнего, если надо.

— Подожди. А разве вы «нашим» не десять даете? — спросил старший, опустивший свой пистолет от явного удивления таким ответом. — Мы попросили всего лишь пять.

Упс. Оказывается, Маркиян с Владимиром решили наварить себе десять процентов, обставив «крышу» покруче… Вот это дела. А подставили, получается, нас.

— Даем десять!.. — ответил быстро я. — Но мы хотим с вами подружиться. Так что предлагаем и вам десять!

Я не знаю, какой разговор состоялся потом между Олегом (так звали старшего) и Маркияном, но после этого последний стал с нами добр и обходителен и не пропускал ни одну нашу встречу. С незваными гостями мы просидели весь вечер, пили горькую и договаривались о сделках.

После этого случая дела шли намного быстрей. Единственная проблема: не было места, где хранить деньги. Приходилось их всегда прятать в квартире в «оригинальных» местах.

Я сидел на кухне и допивал очередную бутылку «Кока-колы». Напитка в ящике осталось уже совсем немного. Думал о том, что мы наконец-то поняли, как можно в Союзе заработать деньги, как можно договориться с любым человеком, который в начале твоей беседы с ним даже и не думает, чтобы просто улыбнуться.

Все гениальное просто: взятка.

Ну, ладно, соглашаюсь, звучит грубо. Назовем это по-другому: благодарность. Главное, заставить человека думать, что в этом нет ничего плохого, что это просто презент, знак внимания его скромной особе. Нет, ни в коем случае я сейчас не занимаюсь пропагандой взяточничества. Просто в то время это был единственный способ комфортного существования. Как правило, сначала люди очень смущаются, краснеют, бледнеют, говорят, что, мол, не стоит так беспокоиться, но разум человеческий живет в тесном союзе с эмоциями, и если вы кладете на стол «благодарность», что бы ни говорил ваш собеседник, его рука все равно потянется за ней. Мы это поняли, сделали правильный вывод и уже полгода жили в прекрасной съемной квартире в центре города, за нашим скромным хозяйством присматривала домработница, а мы наслаждались тем, что за окном ярко светило солнце, и осень наступит только через три месяца.