Фумико Энти - Пологий склон

Доверие… Какое страшное, тяжкое бремя! Оно ледяной глыбой легло на сердце.

По дороге в Токио Томо изводила себя бессмысленными размышлениями и терзаниями. Ёси и Эцуко, не ведавшие печали, смеялись и щебетали без умолку. Что может быть увлекательнее поездки в столицу?!

Путь был неблизким, путешественницам пришлось несколько раз менять рикш.

– Понимаю-понимаю, – сказала Кин. – Я знакома с одной особой, владелицей галантерейной лавки. Она умеет… э-э… решать подобные задачи. Я немедленно обращусь к ней за советом.

Кин намеренно перешла на деловой тон. Ее голос звучал ровно, как будто речь шла о простых, обыденных вещах. Мудрая женщина пыталась, как могла, облегчить страдания Томо.

Кин родилась в семье, которая испокон веков являлась официальным поставщиком риса ко двору сегуна [10]. Ей были хорошо известны нравы и обычаи богатых купцов и самураев, хранящих верность традициям старых феодальных времен. Поэтому просьба Томо удивила ее, но не шокировала. Что тут такого: преуспевающий мужчина вознамерился взять в дом одну или даже двух наложниц? По мнению госпожи Кусуми, в подобной ситуации ревнивая супруга должна была поглубже запрятать обиду и боль и довольствоваться осознанием важного факта: наложница в доме есть символ процветания семьи.

Стоял тихий вечер. Томо и ее дочка уже давно были в постели. Боясь разбудить гостей, Кин шепотом, поминутно поглядывая на потолок, пересказала Тоси свой разговор с госпожой Сиракавой.

Тоси неожиданно расстроилась, чем привела мать в изумление.

– Бедняжка!.. Ах, матушка, вы говорите, что в Томо появилось нечто странное, особенное, – печально молвила Тоси, – а мне кажется, что странность эта – результат ужасных испытаний. Исключительность, обретенная в страданиях. Я была просто потрясена, увидев ее на пороге нашего дома. Как она изменилась!

– Что ж, люди, которым благоволит судьба, тоже имеют свою долю невзгод, – изрекла Кин. – В любом случае я помогу ей найти милую девушку покладистого нрава. Как я поняла, господин Сиракава надеется, что супруга подыщет ему неопытную девственницу или, на худой конец, малолетнюю гейшу-ученицу, еще никем не тронутую.

Если официальная резиденции главы префектуры поражала помпезностью, стерильной чистотой и ледяной бездушностью, то домик на берегу реки Сумиды был наполнен светлой радостью. Маленькая Эцуко чувствовала себя здесь легко и вольготно и любила проводить время в комнатах второго этажа, откуда открывался потрясающий вид на речное царство. Шорох тростников, крики чаек, шум волн и плеск рыб сливались в одну вечную прекрасную мелодию. Когда Тоси была занята по хозяйству, девочка бежала на берег. Она часами стояла на деревянных мостках и наблюдала за светлыми струями, искрившимися на солнце, прислушивалась к брани лодочников, сновавших вверх и вниз по течению в своих доверху наполненных суденышках.

Как-то раз бледное лицо Тоси мелькнуло в окне, и девочка услышала встревоженный голос:

– Будь осторожна, барышня Эцуко, как бы тебе не упасть.

В тот день Томо и Кин, как обычно, с утра уехали по делам.

– У меня все в порядке, – отозвалась Эцуко, одарив Тоси нежной улыбкой.

Девчушка была очаровательна: безупречный овал лица, блестящие черные волосы, подхваченные ярко-красной лентой. Она казалась старше своих лет: ребенок с недетским лицом.

– Иди ко мне, дорогая, – позвала Тоси. – У меня для тебя кое-что есть.

– Иду-иду! – крикнула Эцуко и послушно направилась к дому. Легкая, стройная, она шла по дорожке, плавно покачиваясь, красные рукава кимоно трепетали на ветру, как крылья бабочки.

В крошечном палисаднике под окнами дома выросло несколько бело-фиолетовых вьюнков. Хрупкие растения, обвившись вокруг тонких бамбуковых опор, тянулись к солнцу. Комната за раздвинутыми сёдзи казалась удивительной картиной, на которой запечатлена молодая женщина с рукоделием на коленях. Эцуко, как завороженная, застыла на дорожке. Она словно впервые увидела Тоси. Все вокруг стало странным, непривычным…

Тоси пошевелилась, и волшебство рассеялось.

Она высунула в окно руку и чем-то помахала прямо перед глазами девочки. Маленькая игрушечная обезьянка из красного шелка!

– Ой, какая прелесть! – воскликнула Эцуко, восторженно глядя на игрушку.

Девочка просияла от радости. Тоси, внимательно наблюдавшая за ней, получила подтверждение своим догадкам: Эцуко совершенно не скучала по матери.

– А где же твоя мамочка? – поинтересовалась Тоси, дергая за шнурок и заставляя обезьянку плясать в воздухе.

– Она хотела кого-то навестить, – безмятежно прощебетала Эцуко.

– Ты, наверно, скучаешь по ней, милая?

– Да, – спокойно ответила девочка, ее взгляд был по-прежнему чист и ясен. – Но у меня ведь есть Ёси.

– Ах да, конечно… Ёси всегда рядом с тобой, – кивнула Тоси. – А дома мамочка тоже всегда так занята?

– Да. – Нежный голосок Эцуко звенел, как колокольчик. – К нам приходят знакомые.

– А твой отец часто отлучается по делам?

– Да! Он каждый день уезжает в канцелярию. Его приглашают на всякие встречи, важные особы наносят ему визиты… Иногда я его совсем не вижу.

– Понятно… А сколько у вас служанок в доме?

– Три: Ёси, Сэки и Кими. Еще у нас есть управляющий и слуга.

– Ясно-ясно. У вас действительно большое хозяйство, правда? Неудивительно, что твоя мамочка все время занята.

Тоси отложила шитье в сторону и погрузилась в размышления. Она думала о девушке, которую Томо должна найти в Токио и привезти в свой дом в префектуре Фукусима. Последствия могут быть непредсказуемыми. И неизвестно, как эти события повлияют на Эцуко…

Тем временем Кин привела Томо к своему старому знакомому, мужчине-гейше. Все трое сидели на втором этаже чайного домика, расположенного на берегу реки в Янагибаси. Этот район издавна славился обилием увеселительных заведений и пестрым роем гейш.

Кин старалась держаться в тени, делая вид, что просто сопровождает свою гостью.

Дзэнко, щеголеватый молодой человек, был выходцем из семьи хатамото [11], многие поколения которой верой и правдой служили сёгунам Токугава. Жизнь научила его вертеться, и он хорошо усвоил ее суровые уроки. В общении был прост и учтив, никогда не переходил грань приличий, избегал развязной манерности и грубой навязчивости, столь характерных для людей его профессии.

– Так-так… Взвесив все услышанное, должен сказать следующее: дело ваше сложное. Конечно, у нас тут есть парочка довольно привлекательных девушек. Кстати, они скоро появятся.

Молодой человек, невозмутимо поглядывая на собеседниц, рассеянно вертел в пальцах тонкую серебряную курительную трубку, точно не знал, что с ней делать. В глубине души он испытывал глубочайшее отвращение к какому-то выскочке, богачу чинуше из глубинки. Откуда только берутся такие господа? Заставлять молодую женщину блуждать по сомнительным местам и выбирать наложницу для утех собственного мужа?! Дзэнко еще раз убедился в справедливости своей неприязни к провинциалам.