Зэди Смит - Белые зубы

— Я, пожалуй… — Маджид оглядел написанное мелом меню и, весь сияя, повернулся к Микки, — я, пожалуй, возьму бутерброд с беконом. Да, именно так. Хочу сочный, вкусный, хорошо политый кетчупом кусок бекона на ломтике черного хлеба.

Надо было видеть терзания, написанные в тот момент на лице Микки! Оно кривилось так, что бармен становился похожим на горгулью. В нем боролось желание угодить самому изысканному клиенту, какой когда-либо к нему заходил, и страх нарушить святое правило «О’Коннелла». НИКАКОЙ СВИНИНЫ.

Левый глаз Микки начал дергаться.

— А может быть, лучше яичницу? Я отлично готовлю яичницу, правда ведь, Джонни?

— Еще бы, классная яичница, — добродушно сказал Джонни, сидевший за столом, хотя вообще-то у Микки яичница всегда выходила какая-то серая и твердая. — Честное слово, матерью клянусь, просто великолепная.

Микки наморщил нос и покачал головой.

— Ну, может, фасоль или грибы? Омлет или жареную картошку? На Финчли-роуд никто не жарит картошку лучше меня. Выбирай, сынок, — отчаянно взмолился он. — Ты же мусульманин. Ты же не хочешь заказать бутерброд с беконом и разбить сердце своего отца?

— С сердцем моего отца ничего не случится от бутерброда с беконом. А вот насыщенные жиры, которые накопились в его организме за пятнадцать лет питания в вашем заведении, плохо влияют на сердце. Довольно странно, — спокойно продолжал Маджид, — почему до сих пор никто не возбудил уголовное дело против тех работников системы питания, которые не сообщают клиентам содержание жиров в подаваемой еде и не предупреждают их о вреде здоровью, которому они подвергаются. Довольно странно.

Все это было сказано сладчайшим мелодичным голосом, без малейшей нотки угрозы. Бедный Микки не знал, что делать.

— Да-да, — нервно пробормотал Микки, — гипотетически это интересный вопрос. Очень интересный.

— Конечно, интересный.

— Да уж.

Микки замолчал и несколько минут в тишине натирал тряпочкой электрическую плитку — он это делал раз в десять лет.

— Вот. Теперь как зеркало. Ну, на чем мы остановились?

— На бутерброде с беконом.

При слове «бекон» люди за ближайшими столами навострили уши.

— Не могли бы вы говорить потише…

— Бутерброд с беконом , — прошептал Маджид.

— С беконом. Хорошо. Придется за ним сбегать, потому что у меня нет бекона… но вы не волнуйтесь, посидите пока с отцом, а я принесу. Это обойдется немного дороже. Все-таки лишнее беспокойство. Но не волнуйтесь, я мигом. И передайте Арчи, чтобы не волновался, если не хватает денег. Я принимаю обеденные талоны.

— Вы хороший человек, Майкл. Возьмите. — Маджид вытащил из кармана сложенный листок бумаги.

— Вот блин — простите мой французский — неужели листовка?! В Северном Лондоне житья не стало от этих листовок. Вот и мой брат Абдул-Колин просто завалил меня ими. Но раз уж даете вы… я возьму.

— Это не листовка, — пояснил Маджид, забирая с подноса нож и вилку. — Это приглашение на презентацию.

— Куда-куда? — потрясенно спросил Микки (в желтой газете, которую он читал, слово «презентация» означало кинокамеры, роскошно одетых девушек, огромные груди, красные ковровые дорожки). — Правда, что ли?

Маджид протянул ему приглашение.

— Вы там увидите и услышите самые невероятные вещи.

— A-а, — разочарованно протянул Микки, разглядывая шикарный пригласительный билет. — Я уже слышал про этого типа с мышью — «Слышал» он это из той же самой газеты: маленькая статья была помещена между пышногрудыми девицами и… снова пышногрудыми девицами, и называлась она «ТИП С МЫШЬЮ». — По мне, так оно как-то странно — вмешиваться в дела Бога. Да и вообще, я не очень-то смыслю в науке. Мне трудно все это понять.

— Ну что вы… Все просто: надо только подумать о собственной выгоде. Например, для вашей кожи.

— Да уж, я бы с удовольствием с кем-нибудь поменялся кожей, — весело пошутил Микки. — Она мне смертельно надоела.

Маджид не улыбнулся.

— У вас серьезные эндокринные нарушения. Это не просто подростковые угри, чрезмерное выделение подкожного жира, а гормональный дефект. Видимо, у ваших родственников те же проблемы.

— Верно. У всех братьев. И у сына Абдул-Джимми. Все такие же прыщавые.

— Но вы ведь не хотите, чтобы и у сыновей вашего сына была такая же кожа.

— Конечно нет. Меня из-за нее в школе дразнили. До сих пор ношу с собой нож. Но, честно говоря, не представляю, как можно избавиться от таких прыщей. Живу с ними не один десяток лет.

— На самом деле, — возразил Маджид (он был настоящим специалистом в индивидуальном подходе), — от них можно избавиться. Скоро это будет совсем легко, и жизнь тогда станет намного приятнее. Такие вещи тоже будут обсуждаться на презентации.

— А, ну если так, тогда я приду. Я-то думал, что это просто какая-то ерунда про мутированную мышь. Но если так…

— Тридцать первого декабря, — бросил Маджид, уходя к столику своего отца. — Буду рад вас там увидеть.

— Долго же ты, — заметил Арчи, когда Маджид сел за столик.

— Ты что, через Ганг к нам добирался? — раздраженно спросил Самад, пододвигая стул, чтобы Маджиду было свободнее.

— Простите. Заговорился с вашим другом Майклом. Приятный человек. Да, пока не забыл: Арчибальд, он сказал, что сегодня ты можешь расплатиться талоном.

Арчи чуть не подавился зубочисткой, которую задумчиво пожевывал.

— Что он сказал? Быть не может!

— Может. Что ж, Абба, приступим?

— Не к чему нам приступать, — проворчал Самад, стараясь не глядеть сыну в глаза. — К сожалению, мы уже оказались в самом центре дьявольского испытания, которое приготовила мне судьба. Я хочу, чтобы ты знал, что я пришел сюда не по своей воле. Меня умоляла твоя мать, а я питаю к ней больше уважения, чем ты и твой брат, вместе взятые.

Маджид криво улыбнулся.

— А я думал, ты пришел сюда потому, что Амма тебя побила.

Самад нахмурился.

— Давай, смейся надо мной, сын мой. Ты что, Коран не читал? Разве ты не знаешь об обязанностях сына по отношению к отцу? Ты противен мне, Маджид Мубтасим.

— Да ладно тебе, Самад, старина, — вмешался Арчи, вертевший в руках бутылку с кетчупом. Он хотел предотвратить ссору. — Ладно тебе.

— Нет, не ладно. Этот мальчик для меня как бельмо на глазу.

— Хочешь, чтобы я занял чью-либо сторону?

— Нет, я хочу, чтобы ты не лез.

Арчи снова занялся солонкой и перечницей: он пытался пересыпать в последнюю содержимое первой.

— Хорошо, Сэм.

— Мне надо ему кое-что сказать, и я скажу. Маджид, твоя мать хочет, чтобы ты встретился с Миллатом. Эта женщина, Чалфен, все организует. Они считают, что вам с Миллатом надо поговорить.

— А ты, Абба, как считаешь?

— Тебя же не интересует мое мнение.

— Наоборот, Абба. Очень интересует.