Эдгар Вулгаков - Течение времени

Первый подосиновик нашла Наташа, о чем радостно сообщила всему лесу. На крепкой белой высокой ножке с черными длинными узкими полосками, как бы от загара, расположилась твердая шляпка, прислонившаяся к березке и в этом месте теряющая темно-красную окраску.

– Какой красавец, – восхищалась Наташа, – даже жалко его срезать.

– Действительно, великолепный экземпляр, – сказал подошедший Василий Васильевич.

– Василий Васильевич, я вас буду сокращенно называть Вас-Вас, поскольку мы, я имею ввиду всех нас, в нерабочей обстановке охотно откликаемся на имя и только один вы длинно и протяжно – Ва-си-лий и дальше Василь-е-вич. И потом, почему вы такой всегда зажатый, нераскованный, я бы даже сказала, закомплексованный, а? Создается впечатление, что вы самый старший из всех присутствующих. Или я не права, или мне кажется? И не молчите, отвечайте мне, ну!

– Наташка, пока ты тиранила Василия Васильевича, у тебя под ногами я нашел десять красавцев, подобных твоему. Оставь в покое учителя, иначе получишь по мягкому месту.

– Вот, видите, как со мной обращается завмастерской районной МТС! Если он меня разозлит, и я начну его бить. Впрочем, я проиграю, а проигрывать не в моих правилах. В защиту мужа вмешается его жена-врач. А она-то знает, в какое место надо ударить при драке. Так вы, Вас-Вас, за меня, я надеюсь?

– Василий Васильевич, пошли искать грибы и оставим Наталию Александровну с ее одним грибом. Смотрите, все давно разбрелись по лесу. Ты с нами, разбушевавшаяся террористка, или останешься одна со своим грибом?

– Алешенька, я с вами, с вами, не бросайте меня, умоляю! А когда будем драться неизвестно за что, меня интересует, Вас-Вас будет за меня или против?

Уже далеко за полдень, усталые, пришли домой и в саду на большом столе, в тенечке, опорожнили все корзинки. И опять пошли восторги по поводу красоты горы красноголовых братьев. Какое чудо! А какая духмяность, как сразу повеяло прохладным лесом с запахами различных оттенков, как сразу эти запахи победили застоявшийся цветочный и яблоневый аромат теплого воздуха сада.

– Вот что, друзья, объявляется перерыв на три часа, – сказала Наталия Михайловна. – За это время мы с моей подружкой, – обратилась она к тете Груше, – будем охранять сон Танюши здесь, в саду, и начнем заниматься грибами. А вы отправляйтесь отдыхать. Завершим разделку грибов вместе, когда вы отдохнете. Вечером, как вы говорите, устроим пир, на сей раз грибной.

Так и поступили: трое родственников устроились, как и в прошлый раз, в спальне, с раскрытыми окнами в сад, остальные разошлись по домам, каждый из которых был не более чем в десяти минутах ходьбы. Все-таки райцентр – не Москва.

Отец Алексея, а теперь и Танин дедушка, так и не приехал в райцентр: поплыл с Карлом, свояком, по Волге, чтобы как-то отвлечься от перенесенного горя. Некоторое время спустя, не без помощи Карла, он переехал в другую, тоже коммунальную, но малонаселенную квартиру.

В июле в мастерскую снова пришли строители и прежде всего принялись за котельную, прокладку труб к мастерской и к конторе, затем за вентиляционные ходы, за тепловую завесу у ворот и ее монтаж. Это означало, что если строителей не перебросят на другой объект, то ремонт техники зимой будет проходить в тепле. А вот с оборудованием плохо – не будет кузницы, фрезерного станка, термического отделения. «Но с этим помогут шефы – железнодорожные мастерские», – думал Алеша, проживем зиму много легче, чем прошедшую.

Август был дождливым и холодным. Леночке надо было выходить на работу, а Наташа завершала свои курсы переподготовки учителей. Близилось время расставаний, Алеше снова предстояло жить одному, без семьи. Несомненно, он будет грустить без Танюшки, к которой он еще не проникся отцовской нежностью. Конечно, он любил дочку, и ему было приятно носить ее на руках, прижимая маленькое тельце к себе и получая в ответ улыбку, но ему этого было мало. Он будет грустить по Леночке, а теперь еще и по Наташке, и часто будет вспоминать заботливую тетю Грушу. Договорились, что кормить его в эту зиму будет Наталия Михайловна, поэтому в Москву он сможет ездить реже, но будет скучать. Переезд наметили на 15 сентября. А в конце августа перестали идти дожди, потеплело, и наступило «бабье лето». Пришло время других цветов и других красок в природе, летающих паутинок, переливающихся на солнце всеми цветами радуги. Еще слышалось кое-где гудение домовитых пчел, мелькали на бреющем полете стрекозы, но все чаще в небе появлялись косяки журавлей, да сбивался в стаи отлетающий птичий народец. К привычным ароматам сада добавились запахи усыхающих в тепле листьев яблонек, вишен, смородины и другой скромной флоры Подмосковья.

Вечером 1 сентября с букетом астр и большой коробкой конфет зашел Николай Николаевич. Это был его первый приезд в райцентр после больницы. Поднося Леночке букет, он сказал, что благодаря ее знаниям, мастерству, решительности и таланту родился во второй раз, что ее замечательные руки вытащили его с того света. В «Кремлевке» то, что такая сложная операция прошла столь успешно в условиях маленькой районной больницы, считают почти чудом.

– Вам, Елена Александровна, они прочат большое будущее.

С середины ноября начались снегопады, к концу месяца утихли, и лег снег. Похолодало. В мастерской, уже заполненной тракторами, было довольно тепло, где-то около 10 – 12 градусов. Плохо работала вентиляция, и при регулировке двигателей выхлопные газы заполняли все уголки помещения до высоких фонарей крыши. Чтобы проветрить, глушили двигатели, раскрывали настежь ворота, и клубами врывающийся морозный воздух вытеснял сизый дым с угарным газом и копотью.

Примерно в первой декаде декабря заканчивалась первоначальная диагностика на работающем двигателе, и в мастерской почти до весны был чистый воздух: проходила разборка, мойка, дефектация деталей, оформление заказа на получение новых запчастей и прочая рутинная работа. Разбирали трансмиссию, мыли и дефектовали ее детали, старались добыть новые детали. Алеша написал пару статей в журнал «МТС» о недостатках и возможностях улучшения конструкции сельскохозяйственных машин. Его возмущал незначительный ресурс тракторов, определяемый прежде всего недостаточной прочностью и износостойкостью материалов, а также отсутствием их качественной обработки. В стране-победителе нарастала милитаризация промышленности. Все лучшие материалы и технологии уходили в военную промышленность, а гражданской доставались остатки.

Алексей считал, что у нас есть все возможности выпускать тракторы, которые работали бы без ремонта три-четыре сезона и больше, вот это был бы ресурс! Он возможен при применении технологии военных заводов, при гигантской экономии материальных ресурсов, которые уходят на непрерывные ремонты. По его мнению, промышленность выдавала сельскому хозяйству ни к черту не годную технику, брак в масштабах всей страны.