Наталья Милявская - Адреналин

– Нравлюсь? – развратно улыбаюсь я, выпуская дым.

Когда-то я мечтала стать актрисой, да страсть к журналистике пересилила. Глядя на этюд «Проститутка в Париже», приемная комиссия наверняка зачислила бы меня на первый курс Щукинского училища сразу с первого тура.

– Пиздец какой-то, – качает головой мужчина. – А я Павлик.

Я знаю, что ты Павлик.

– Приятно познакомиться, Павлуша, – снова улыбаюсь я. – Как жизнь?

– Слушай, а ты давно здесь? – спрашивает он.

– Ну минут десять…

– Да нет, не на набережной… как ее…

– Турнель, – подсказываю я.

– Да, да, Турнель, – машет рукой Паша. – Вообще, в городе?

Меньше суток. Рейс Москва – Париж из Шереметьево-2, «Аэрофлот», вылет в 08:45, прилет в Шарль де Голль в 10:45 по местному времени.

– Ну года два уже… – задумываюсь я. – А что?

– А… – Павлик явно не понимает, что ему делать. Карманы пусты, местность темна и незнакома, до рассвета далеко, до российского посольства – тоже.

– А ты? – развиваю я диалог в нужном направлении.

– А я это… вечером только прилетел.

Я знаю. «Air France», рейс в 16:10, прилет в 18:05. В восемь вечера вы с Вадиком уже ехали по городу в поисках нужного ресторанчика.

– Да ну? – недоверчивым тоном говорю я. – Откуда ты прилетел? С Луны, что ли? В таком виде…

– Я из Москвы прилетел сюда, с другом… На выходные, развлечься.

Одним рейсом с вами летел Леха. Только ты этого не знаешь…

Я удивленно хмыкаю.

– Ну и ну… Круто развлекся, я смотрю. Я думала, ты обычный клошар!

– Кто? – переспрашивает Паша.

– Клошар. Ну бомж, бездомный. Я к реке спустилась, тут обычно по ночам никого. Думаю, покурю посижу, а потом и домой можно. Работы уже никакой… А ты на лавке лежишь, и вообще, как будто мертвый. Ужас!

Я сопровождаю свой рассказ манерными жестами «А ля Рената Литвинова». Штамп, разумеется, но у меня было не так много времени, чтобы поработать над образом. С визами и билетами все решилось только в среду, а до тех пор мы вообще думали, что сопровождать этого индюка в Париж будут Маша, Андрей и Вадик.

– А ты не боишься тут одна по ночам… гулять? – Паша проявляет неожиданное беспокойство о моей скромной персоне.

– За два года в Париже… я уже ничего не боюсь. Тут уже половина полицейских – знакомые, – смеюсь я. – Но ты это, не подумай чего… Это я так, балуюсь. Редко… Вообще-то я официанткой работаю. Там… на рю Тюрбиго, – указываю я куда-то в темноту, на тот берег Сены, произнося название первой пришедшей на ум улочки. – Так что, где твой друг?

– Я не знаю… – потрясенно произносит Паша. Видимо, до него только сейчас начал доходить весь ужас приключившейся с ним истории.

– Слушай, красавчик, расскажи-ка все по порядку, – требую я, выкидывая под ноги окурок. – Если ты прилетел из Москвы вечером развлечься на выходные, что ты делаешь ночью на набережной Сены, да еще в таком… офигительном наряде? Это сейчас, типа, мода такая – пальто с дырами?

Паша поворачивается ко мне – брови его ползут вверх.

– Знаешь… я не совсем понимаю, что случилось… – он потерянно разводит руками. – Просто… дружок мой, Вадим… Он, конечно, не совсем мой друг, но хороший знакомый, и вообще, в тусовке… Его агентство нам год назад отличный корпоратив забабахало, он был менеджером проекта… С тех пор и дружим. Не суть… В общем, у нас снова корпоратив на носу, и он мне обещал привлечь к работе одно парижское агентство, которое устраивает отдых класса люкс для VIP-клиентуры. Сказал, они лучшие. Ну и вообще, мы с ним, типа, приятное с полезным совмещаем, командировку с отдыхом в Париже.

– А… – на моем лице крайняя степень заинтересованности.

Разговор Вадика и Паши состоялся в каком-то ресторане. Устало откинувшись на диван, одной рукой держа бокал, а другой – колено сопровождавшей его девицы модельной внешности, Паша пожаловался Вадиму, что жизнь в последнее время кажется ему до чертиков скучной. То, что радовало еще пару лет назад, ныне не вызывает эмоций. Люди, которые недавно приводили в восторг, навевают скуку. Интересно, каждый человек в тридцать два года, поднявшись до должности заместителя главы департамента регионального развития одного из ведущих банков страны, перестает ощущать вкус жизни?

А тут еще негаданно, вкупе со скукой, на голову Паше свалился этот корпоратив… И многоуважаемое руководство банка, тоже, видимо, уставшее от благополучия, жаждало чего-то особенного. За тем, собственно, банкир и вызвал Вадика на разговор. Вадик, не веря своему счастью, осторожно поинтересовался, каков бюджет мероприятия. Паша объяснил, что деньги не имеют значения – главное, чтобы его руководство смогло отвлечься от ежедневной рутины.

Подробностей того, в каких именно красках Вадим обрисовал свое недавнее открытие, французское агентство с нестандартным подходом к развлечениям, осталось для нас загадкой. На следующий после общения с Пашей день Вадик собрал нас вместе и сообщил итог беседы – он не только договорился вместе с Пашей слетать в Париж пообщаться с несуществующими французами-затейниками, но и лично с ним поспорил на крупную сумму денег, что во Франции вернет приятелю утерянный вкус жизни.

«У него искры из глаз посыплются!» – весело заявил Вадим и занялся визами и билетами. И вот, спустя неделю, я сижу на лавочке набережной Турнель в парике и ботфортах и беседую с Пашей-банкиром, обутым в старые рваные тапки.

Поверьте, в этот предрассветный час жизнь кажется ужасно увлекательной нам обоим…

– Я, разумеется, ему объяснил, что вряд ли даже в Париже можно отдохнуть лучше, чем в Москве, – продолжает Паша свою историю.

Ну да, какая разница, где жрать коньяк – с видом на Кремль или на Эйфелеву башню.

– И мы с ним поспорили: если французы действительно такие молодцы и смогут мне устроить нечто экстраординарное, я ему… ну, в общем, на деньги поспорили. И на контракт по мероприятию для моей фирмы. Поняла?

Я киваю.

– Только Вадика… того… – произносит неожиданным шепотом Паша.

– Что – «того»? – пододвигаюсь я к нему вплотную.

У Паши – неплохой парфюм. И темная вселенская тоска в глазах.

Он молча оглядывается по сторонам.

– Убили? – округляю я глаза.

Паша подпрыгивает на месте, смотрит на меня, как на привидение, и закрывает рот ладонью.

– Вадима убили? – переспрашиваю я громким шепотом и театрально прикладываю ладони к щекам.

Мне стоит больших усилий не расхохотаться в голос.

– Не знаю… – тихо говорит Паша. И снова зачем-то оглядывается.

На безлюдной набережной – никого.

– Так. Спокойно! – говорю я и достаю нам по сигарете. Огонек зажигалки освещает осунувшееся лицо моего собеседника. – Ты мне в деталях расскажи, что произошло, когда вы прилетели в Париж. Где были, с кем разговаривали. И что эти ваши французы, массовики-затейники, предложили. Ну, в виде культурной программы.