Наталья Милявская - Адреналин

– Ну что бы вы стали делать, если бы не мои связи по миру? – воскликнула Маша, договорившись о том, что пять человек из России поживут пару дней у Кристины дома, когда мы еще только обсуждали операцию «Банкир в Париже».

Отдав нам две комнаты из своих трех в крохотной, заваленной какими-то статуэтками, безделушками и разным тряпьем квартирке в самом начале улицы Соссюр, Кристина долго расспрашивала нас о нашем «потрясающем бизнесе», а Андрей все это время пялился на ее бесконечные ноги. Черт, везет же некоторым с генами… На том общение с Кристиной и закончилось – она укатила к какому-то Жерару на уикэнд, вручив нам два запасных комплекта ключей от квартиры. В нашем распоряжении также оказалась старая Кристинина машина – морковного цвета трехдверный «ситроен». Мега-тачка! На заднее сиденье, кажется, легче проникнуть через багажник, нежели обычным способом.

– Стукнете – не жалко, старье, я ее никак продать не могу. Надоела – ужас! – прочирикала Кристина, уже стоя в дверях. – Ну, adieu, mes amis!

И Кристина упорхнула, подмигнув Андрею на прощанье. Андрюха польщенно улыбнулся и, зыркнув на нас с Машей, тут же покраснел. Ромео…

Первая часть плана удалась блестяще. Что будет дальше – зависело от Паши. Вернее, от его мобилизовавшейся в экстремальной ситуации психики. Наша задача была – не давать его в обиду и не подпускать к российскому посольству. Впрочем, суббота, раннее утро – какое посольство?

– Есть хочешь? – спрашиваю я Пашу.

Клиент все-таки. Надо заботиться о его физическом состоянии.

– Не знаю… – говорит Паша. Но потом видит в моих руках вынутый из глубин рюкзачка небольшой батон с сосиской, завернутый в фирменную упаковку какого-то местного фаст-фуда, и глаза его загораются.

Я отламываю ему половину этого гигантского хот-дога, и мы некоторое время молча жуем, рассыпая вокруг себя крошки. На часах – почти пять утра субботы. Небо потихоньку светлеет.

– Мне надо в полицию, – говорит Паша.

– Нельзя тебе в полицию, – отвечаю я. – В тюрьму хочешь загреметь?

– Почему – в тюрьму? – удивляется Паша. Он аж жевать перестал от испуга.

– Потому что. Парижские власти еще полгода назад приняли закон, согласно которому всех бездомных либо распределяют по приютам – ну, это если кто-то больной или уже очень стар, вот-вот ласты склеит. А остальных – либо в тюрьму, если воруют или к туристам слишком пристают, либо – на исправительные работы. Ну, типа за городом, на свалках работать, мусор разгребать, еще что-то… Этих уже в ночлежки селят, кормят два раза в день… Клево, да?

Паша совершенно искренне проникается всей той чушью, что я ему поведала.

– Но я – гражданин России! Со мной просто произошел несчастный случай! Я же ничего не нарушал! – возмущается он. – И вообще… мне надо в посольство! – наконец выдает он светлую мысль.

– Посольство до понедельника закрыто, – говорю я. – Там кроме охраны – никого.

– В понедельник я должен быть на работе, у нас совещание в три часа… – растерянно произносит Паша. – И что мне делать?

– Не знаю… – флегматично отвечаю я.

– Помоги мне! – говорит, помолчав, Паша. – Юлечка, пожалуйста! У меня тут нет никого… Я же не могу до понедельника торчать на скамейке! А я тебе заплачу…

– Как? – насмешливо спрашиваю я. – Налетчики оставили тебе кредитную карту?

Надежда в Пашиных глазах угасает.

– Но ты это… ты… ты же тоже из России. А мы должны друг другу помогать.

– Я никому ничего не должна, – говорю я. – Мне здесь ни одна собака не помогла, вот и я не должна.

Паша растерянно смотрит на меня, думая, какие еще аргументы он может привести. За неимением денег аргументов у банкира практически нет.

– Я тебе могу денег дать. На метро, – говорю я. – Хочешь? Там тепло, можно неплохо устроиться… если полиция не прицепится.

– Я не хочу в метро! – говорит Паша. – А к тебе домой можно?

Я вскакиваю со скамьи.

– Ко мне домой? Клево! С ума сошел? У меня дочери четыре года, я и так у подруги комнату снимаю, стараюсь быть тише воды…

– Но… ты клиентов куда-то же водишь!

– Это клиенты меня водят. В дешевые отели. Ясно? А домой я ни одного мужика не приволоку. Много чести!

Я выбрасываю остатки упаковки в урну и с остервенением застегиваю рюкзак, давая понять, что разговор окончен. Паша тоже вскакивает со скамьи и начинает приплясывать рядом.

– Ну пожалуйста, сделай что-нибудь! Помоги мне, а я тебя обратно в Россию заберу. Хочешь?

– Да на хрен мне твоя Россия сдалась? И вообще, я не знаю, кто ты такой. Может, ты мне сейчас тут с три короба наврал, лишь бы в доверие втереться. Ко мне домой!.. Ага! Сейчас! А приедем ко мне домой, так ты мне горло перережешь и вынесешь все, что дороже одного евро! Merde!

Отчего я не выучила еще парочку французских ругательств?

– Нет! – хватает Паша меня за руки. – Клянусь, это все правда! Я работаю в банке, прилетел сюда с другом, в командировку, а заодно и просто отдохнуть. Я же не знал, что у вас тут в Париже надо с охраной ходить, чтобы люлей не отхватить! И вообще, кто такая эта Яна, еще надо понять! Может, она этих козлов на нас специально навела, Вадик там ей напел, что у меня свой бизнес. А бабы сейчас – через одну аферистки! Если не каждая… Я не виноват, я тебе не вру!

Я выслушиваю весь этот монолог молча. Паша умолкает, увидев выражением моего лица.

– Ты чего? – спрашивает он.

– Знаешь, ты меня сейчас на одну интересную мысль натолкнул… – говорю я. – А что, если это и вправду была какая-то подстава?

Тут уже у Паши вытягивается лицо.

– В смысле?

Я смотрю на него – кажется, еще секунда, и он расплачется. Гулящая девушка Юля делает глубокий вдох, потом надувает щеки – как это делают все французские актрисы в моменты раздумий или переживаний – и решает смилостивиться над своим неудачливым земляком. Тем более что уже почти светло, и Юле, то есть мне, очень хочется кофе. А потом – выспаться.

– Пошли, тут недалеко кафешка есть круглосуточная. Я тебя кофе напою, так уж и быть…

Париж – город контрастов. Вот на бульваре может располагаться пафосный ресторан, а напротив – крохотное кафе «Le sable», в котором араб непонятного возраста сунет вам под нос стакан с кофе. Но это будет отличный кофе – и еще неизвестно, хуже ли он того, что через дорогу вам предложат в том самом ресторане…

Наверное, мы смешно смотримся со стороны – девица в развратных ботфортах и светлом коротком парике и приличного вида молодой мужчина в несусветном тряпье. Бомж и проститутка. Вернее, нет – банкир и виджей музыкального канала. Вы вообще задумывались, что большинство людей вовсе не являются теми, за кого вы их принимаете?

– Я не понимаю, – говорит Паша, озябшими пальцами обхватив стакан. – Как они могли все знать с самого начала?