Сирил Массаротто - Сто чистых страниц

— Хорошо. У тебя нет, случайно, его фотографии? Судя по твоим словам, он очень милый человек…

— Я как раз хотел тебе показать. Вот, держи. Ну, что ты о нем думаешь?

— Ой, я же его знаю! Я как-то заговорила с ним в лифте! Не понимаю, что на меня нашло… Не может быть!

— Чего не может быть?

— Он такой красивый…

— Только не это! Я уже полчаса объясняю, что не надо судить по внешности!

— Да, но… Мне бы и в голову не пришло, что это он. Я правда ему нравлюсь?

— А почему нет? Не понимаю, что тут удивительного! Послушай, мне пора возвращаться на работу. Я оставлю тебе его номер и…

— Ты что, я никогда не осмелюсь позвонить ему…

— Как же с вами сложно! Запиши все-таки его номер и дай мне свой на всякий случай. А еще я оставлю тебе его фотографию. К красоте, как и ко всему остальному, нужно привыкнуть. Только тогда можно увидеть, что за ней скрывается… А пока пусть все идет своим чередом — рано или поздно он не выдержит и признается. По крайней мере, теперь ты знаешь, чего ожидать…

Она покраснела, мечтательно глядя вдаль. Словно представляя себя в его объятиях. Словно веря, что это возможно.

Джулия, конечно, не отвезла Шарлотту обратно к бабушке. Она осталась жить у меня, и в углу спальни обосновалась детская кроватка. В конечном счете это нисколько мне не мешало. Я даже радовался, когда, возвращаясь с работы, видел ее милую рожицу, вздернутый носик и платья в цветочек.

Я плохо разбираюсь в детях, но, сравнивая Шарлотту со своими племянниками и племянницами, готов сказать со всей ответственностью: она совсем не такой чертенок, каким пыталась представить ее Джулия. Да, иногда она шалит, может опрокинуть стакан, раз шесть — восемь за день падает, время от времени заливается слезами, но не совершает ничего ужасного. Джулия так не считает. Она постоянно отчитывает дочку и, едва услышав ее всхлипывания, вздыхает, всплескивает руками и восклицает: «Ну что опять случилось?»

Бедная малышка.

Дверцы шкафа в спальне слегка приоткрыты, луч света проникает в щель, сквозь которую малышка видит силуэт матери. Абсолютно голая, нервно дрожа, с ножом в руке, она мечется по комнате, заглядывая под кровать, за дверь, в первый шкаф… Догадываясь, что ей грозит, девочка забивается вглубь, пытаясь спрятаться за ворохом одежды. Но если мать посмотрит в шкаф, то непременно обнаружит ее. Я тоже это понимаю, даже вижу торчащие из-под платьев маленькие ботиночки, но ничего не могу поделать. Хотя я так хотел бы помочь… Невероятно, мать не способна сотворить такое с собственным ребенком!

Внезапно дверцы распахиваются. Из уст малышки вырывается вопль ужаса, тут же обрывающийся от чудовищного удара ножом в грудь… Я замираю, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. К горлу подкатывает тошнота. Когда рука с ножом замахивается для нового удара, я закрываю глаза руками.

— А-а-а! — кричу я.

— Да что ты как маленький!

— Пожалуйста, выключите!

— Вот видишь, ты слишком маленький, чтобы смотреть такое!

— Нет, мне уже десять…

— Маленький, маленький! Мы предупреждали! Девчонка!

Я бегу в свою комнату под смех и крики сестер. «Мокрая курица!», «Трус!» — прозвища, которыми они, не стесняясь, награждают меня.

Потом все погружается в темноту. Выныривая из нее, я оказываюсь перед блокнотом, открытым на странице со словами…

До сих пор его помню. Всю ночь глаз сомкнуть не мог! Мать, убивающая дочь… Столько жестокости, столько крови… Мне понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя.

Но теперь я наверстываю упущенное: обожаю фильмы ужасов, посмотрел, наверное, несколько сотен. Когда я ужинал у Клариссы, она призналась, что тоже любит время от времени пощекотать себе нервы… Мы даже собирались вместе сходить в кино и…

— Эй, что с тобой?

— Ничего.

— А по-моему, что-то не так. Ты странно выглядишь! О чем ты думаешь?

— Послушай, я могу хоть изредка остаться один в собственной спальне? Ты постоянно суешься…

— Я не специально, мне надо уложить малышку!

— Уже?

— Посмотри на время! А поскольку здесь всего одна спальня…

— Ого! Я и не думал, что так поздно… Давай сам уложу ее.

Я стою у кроватки Шарлотты и собираюсь, как обычно, поцеловать ее в нос.

— Скажи, а мы пойдем завтра играть в мяч? — вдруг шепчет она мне.

— Конечно пойдем.

— Обожаю играть с тобой в мяч.

— Я тоже обожаю, моя принцесса.

— Робби никогда не хочет играть со мной.

— Ничего страшного, это в прошлом.

— Сегодня он тоже не захотел со мной играть!

— Что? Ты видела сегодня Робера?

— Да. Но мама просила не говорить тебе… Ай, она будет ругаться!

— Не бойся, я ничего не скажу маме, честное слово. А где вы были?

— У Робби. Мама обещала, что, если мы вернемся к нему, я буду хорошо себя вести.

— Твоя мама хочет вернуться к нему?

— Ara. Но он сказал «нет». И мама опять ругала меня. А я рада, что он сказал «нет», потому что хочу остаться с тобой…

Она смотрит на меня большими глазами, а я не знаю, что ответить. Не выдержав, я наклоняюсь и целую ее в лоб.

Теперь я раскусил Джулию: она использует меня, чтобы снова сойтись с Робером.

Наверное, и перстень забрала специально. Простой расчет: Робер придет забрать его, увидит ее с другим мужчиной и пожалеет, что бросил.

Она способна на такое.

Все, хватит меня облапошивать. Хватит пользоваться мной, спать у меня на плече, жить за мой счет, втихаря устраивая свою жизнь.

Думаю, ей пора уйти.

Чтобы избежать необдуманных поступков и быть уверенным в правильности решения, я долго размышлял о Джулии, о словах Мика и сестер и понял одну вещь: я хочу знать правду.

Блокнот позволил мне пережить некоторые эпизоды из прошлого и взглянуть на них со стороны. Особенно любопытными оказались встречи с друзьями и родственниками.

Я все увидел.

Сначала, на сорок первой странице, я увидел ее вульгарность, манеру вычурно одеваться, ее постоянный вызов. На сорок второй я увидел, как она улыбается всем без исключения мужчинам. На сорок третьей увидел, как она под взглядами друзей без стеснения флиртует с мужем моей сестры (как та и говорила), не проявляя уважения ни к себе, ни ко мне.

Тогда я этого не замечал. Сейчас не понимаю, как мог быть таким слепым.

На сорок четвертой странице я увидел клубную вечеринку в самом начале наших отношений. В тот день она познакомилась с Миком и постоянно танцевала с ним, нежно обнимая его гораздо более мускулистый, чем у меня, торс. Я увидел, как она прижимается к нему и что-то шепчет на ухо. Тогда я этого не понимал. Не замечал смущения и раздражения моего друга.

Но ничего из этого не скрылось от глаз коллег и друзей. Они озадаченно переводили взгляд с Джулии-соблазнительницы на меня, преспокойно сидящего в кресле. А я принимал их удивление за восхищение. Я не шучу! В их взглядах я читал: «Эта секс-бомба встречается с тем парнем? Посмотри на нее и на него! Вот это называется — повезло… Ты видел, как она танцует, какая она сексуальная! А он сидит себе как ни в чем не бывало. Хотел бы я оказаться на его месте…»