Максуд Ибрагимбеков - Обжалованию не подлежит

И Сеймур отправился в кочегарку, действуя машинально, проверил давление пара и прочистил форсунки. Подошел Алби и лизнул ему руку. Горло перехватило и заговорил он не сразу.

— Ничего Алби, обещал же один великий человек — и на нашей улице будет праздник. А вдруг и мы с тобой дождемся.

В столовой, прежде чем уйти, Сеймур завернул одну котлету в салфетку, изготовленную из какой-то специальной водоотталкивающей бумаги, и положил ее в карман куртки.

Выстрел он услышал, выйдя из столовой, но не придал ему значения, сезон охоты на дичь уже наступил, и по выходным дням на побережье из Баку съезжалось множество охотников. Он встревожился, когда издали увидел у здания кочегарки охранника Гахрамана, — тот, наклонившись, что-то разглядывал в траве. Подбежав, Сеймур увидел у его ног Алби. Собака была вся в крови и громко скулила от боли, но когда подошел Сеймур и сел рядом с ней, скулить перестала и, тихо постанывая, прижалась к нему головой. Рана была на бедре, кровь продолжала обильно течь. Сеймур принес из кочегарки чистую рубашку, сложил ее вчетверо, плотно приложил к ране и попросил Гахрамана подержать, пока он сбегает, поищет доктора.

— А чего его искать? Он весь день сидит в медпункте, играет с кем-нибудь в нарды, — сказал Гахраман. — Только возвращайся поскорее, пока не увидели, что ворота без охранника.

Доктор, высокий человек спортивного сложения лет двадцати пяти по имени Аслан, действительно играл в нарды с человеком с забинтованной головой, видимо, своим пациентом. Продолжая играть, он выслушал Сеймура.

— Дорогой мой, пойти-то я с вами, может быть, и пойду, но должен предупредить, вам нужен ветеринар. А я терапевт.

— Я это знаю. Собаку перевяжу я, вы скажете, что делать… Я вас очень прошу.

— Вернусь, продолжим, без меня к доске не подходи, то есть до шашек не дотрагивайся. Пузырь со льдом держи на голове до моего возвращения. Понял? — строгим голосом сказал он партнеру, затем, продолжая говорить на ходу, подошел к стеклянному шкафу, взял с полки какие-то инструменты, вату и бинты и все это побросал в хозяйственную сумку.

— Пошли, там разберемся.

К их приходу Гахраман продолжал сидеть в прежней позе рядом с Алби.

— Твоя работа? — кивнув на Алби, спросил Гахрамана доктор.

Тот задохнулся от возмущения.

— Вы что говорите?! Как можно такое…

— Не ты, так и скажи, а кричать не надо. Нужен стол. Где у вас стол?

Сеймур и Гахраман перенесли Алби в кочегарку и уложили на стол. На траве там, где лежал Алби, осталась лужица запекшейся крови. Доктор посмотрел на нее и покачал головой.

Осторожно прикасаясь пальцами, он ощупал рану, позвоночник, после чего, ухватившись за хвост у самого основания, несколько раз с усилием нагнул его в разные стороны. Хвост каждый раз возвращался в прежнее положение. По-видимому, доктору это понравилось, но не Алби, он заскулил сильнее.

— Нравится не нравится, терпи. Я хоть не ветеринар, но могу сказать, что позвоночник цел. Будет ходить, бегать и прыгать. Займемся раной.

— Хотите, я вам помогу, — предложил Сеймур. — Вообще-то он не кусается.

— А почему он меня должен кусать? Он умный пес и чувствует, что я хочу купить ему кусок говяжьей печенки, — нарочито льстивым голосом сказал доктор. Разговаривая, он вытаскивал из раны дробинки. — Дробь мелкая, на перепелов, кучное попадание, — он вынул последнюю дробинку и смазал рану какой-то мазью с острым неприятным запахом, после чего плотно перебинтовал бедро. Вскипятив на плите воду в металлической коробке со шприцем и иглами, доктор сделал в раненое бедро укол. — Обезболивает и успокаивает, — объяснил он Сеймуру. — Со стола он может во сне свалиться, лучше уложить его на полу. — Теперь слово за природой, — он слил в раковину воду из коробки со шприцами и собрался уходить. — Кто это сделал? Говори!

— А я откуда знаю?! — обиделся Гахраман. — У всех уже привычка такая, как что, так Гахраман.

— Не кричи. Будешь кричать и врать — у тебя вырастет хвост. Здесь у многих уже хвосты выросли, под одеждой незаметно пока, — для Сеймура доктор счел нужным дать дополнительное пояснение. — Удивительная история, здесь все врут, микроклимат, наверное, здесь такой.

— Я вам очень благодарен, — сказал Сеймур, — но врачу полагается гонорар. Скажите, пожалуйста, сколько я должен?

— Ну вот, — сказал доктор, — я вам собаку лечу, а вы мне говорите обидные вещи. Завтра утром зайду, посмотрю, как больной себя чувствует. До свидания.

— Гахраман, я и сам догадываюсь, кто это сделал, — оставшись наедине с охранником, сказал Сеймур. — Но мне надо знать точно. Ты видел, кто ранил собаку? Говори, ты же знаешь, я тебя не выдам.

— Кто? Ты думаешь, доктор, сам не догадался, что это Самандар? Еще посмотрим, у кого хвост вырастет! — сказал Гахраман.

— Алби лаял на него?

— Алби смотрел в сторону столовой, он ждал тебя. Самандар и Газанфар проходили мимо. Самандар прицелился и выстрелил, а мне сказал, что пошутил. Когда собака упала и задергала ногами, они засмеялись и ушли.

— Гахраман, мы же с тобой друзья? Ты мне разрешишь на полчаса, от силы на сорок минут, отлучиться из совхоза. У меня срочное дело в сельсовете. Вполне официальное.

— Что я могу сказать? Иди, только не задерживайся.

Расстояние до сельсовета он пробежал на одном дыхании. Самандар был в кабинете один. При виде Сеймура он оторопел от неожиданности и смотрел на него так, как будто увидел привидение.

— Ты, ты как здесь оказался? — сказал он, прежде чем Сеймуру удалось перевести дыхание. — Тебя кто выпустил из совхоза?

— Ты почему стрелял в мою собаку? — Сеймур старался говорить спокойно.

— Посмотрите на этого обнаглевшего зэка! Ты с кем разговариваешь? «Почему стрелял в мою собаку?»— передразнил он Сеймура. Потому что она такая же наглая, как ты, жалею, что не убил. А я тебе разрешал заводить собаку?.. Всегда говорил и буду повторять, что никого напрасно не сажают! Все-таки ты очень наглый негодяй! И опасный, я тебя сразу раскусил, — он потянулся к телефону. — Сейчас, сейчас… Сперва посидишь до суда месяц в карцере, а потом тебя навсегда отправят куда надо. — Он набрал номер, но на другом конце провода трубку не взяли.

— Не отвечают? — сочувственно спросил Сеймур. — Тебе очень не повезло, что не отвечают.

— Дозвонюсь, не сомневайся! Свое получишь. Сполна, — уверил его Самандар. — Ты чего это?! — он вскочил, с шумом отодвинув кресло, и уставился на Сеймура, когда тот обошел стол и подошел к нему вплотную.

— Не надо было стрелять в собаку! — с сожалением сказал Сеймур и тут же сделал, наконец, то, что давно ему хотелось. С Самандаром он был одного роста и тот стоял неподвижно. При таких условиях качество удара всем корпусом правой в Самандарову челюсть признал бы безупречно правильным даже его институтский тренер Агаларов. И тут же почти одновременно с ударом в челюсть он сделал то, что до глубины души возмутило бы любого тренера, с размаху ударил ногой Самандара в пах. Обмякшее тело он подхватил в падении и, обхватив его толстую шею правой рукой, несколько раз ударил квадратной головой о стену, монотонно приговаривая при этом: «Не будешь больше стрелять в собак, не будешь делать гадости людям, не будешь стрелять в собак, не будешь…».