Максуд Ибрагимбеков - Обжалованию не подлежит

— Это как от укуса тарантула? Или я что-то путаю, но где-то еще в той жизни я читал, что укушенные тарантулом перед смертью не то заливаются смехом, не то танцуют. Считается, что так произошло название танца — тарантелла. Конечно, я что-то перепутал. — попытался предложить свою версию Сеймур.

Фаталиев неопределенно пожал плечами:

— Может быть. Но не на Кавказе. Это в Америке или Африке укус тарантула смертелен. Здешние тарантулы помельче — их яд не смертелен. Меня лет десять назад в мингечаурской степи укусил за плечо тарантул. Смеяться и танцевать не хотелось, я только корчился от боли. И осложнений с дыханием не было. Через несколько дней прошло.

Сеймур чувствовал, что, затеяв беседу о шафране и тарантуле, Фаталиев что-то обдумывает:

— Не скрою от тебя, мне вот что интересно. Самандар сильное и злобное животное. Здешним крестьянам и рыбакам он известен как большой любитель рукоприкладства. Его здесь все боятся. А у тебя на лице ни царапинки. Как это получи-лось? — с сомнением в голосе спросил Фаталиев.

— Не знаю. — Сеймур улыбнулся. — Может быть, все дело в раненой собаке.

— Значит, из-за раненой собаки… Удивляюсь, что Самандар не застрелил тебя в своем кабинете. Ему никто слова не сказал бы… Ну ни одной царапинки. Ты просто неправдоподобно везучий, — невесело усмехнулся Фаталиев. — Ладно, пусть так. Поглядим, чем это везение обернется завтра.

Они попрощались. Фаталиев был встревожен и не старался это скрыть — от завтрашнего дня хорошего он не ждал.

Сеймур около часа простоял в саду перед зданием. Ему очень хотелось перед неизбежным отъездом попрощаться с Марьям, но ее нигде не было видно.

Ночью Алби мучили тревожные сны, он жалобно поскуливал, в перерывах на кого-то лаял, но как только Сеймур подошел к нему, замолчал. По тому, как он в один прием проглотил вчерашнюю котлету, было видно, что проснулся он в хорошем настроении. Нос его был все еще теплый и сухой. Но глаза были блестящие, и смотрел он ими на своего хозяина как всегда с обожанием и вполне жизнерадостно.

Кто-то постучался. Сеймур распахнул дверь, это пришел доктор Аслан. Он принес своему пациенту обещанный подарок, увесистый кусок свежей печени. Состоянием здоровья Алби он остался доволен, сказал Сеймуру, что через неделю-другую здоровье восстановится полностью.

После ухода доктора Сеймур позвал собаку на прогулку, отозвалась она с готовностью, но во двор вышла, заметно прихрамывая на заднюю ногу.

— Итак, что мы имеем? — сказал Сеймур. — Теперь мы хромые, причем оба на левую ногу. Вижу по морде, тебе это кажется смешным. А вот мне, скажу тебе откровенно, в ожидании приезда Назимова и сопровождающих лиц совсем не смешно.

Назимов приехал утром. Чувствовалось, что настроение у него плохое, обычно бледное лицо было землистого цвета, а в полумраке кочегарки казалось зеленоватым и еще более исхудавшим. Он усадил Сеймура за стол напротив окна и некоторое время с нескрываемым интересом молча разглядывал его.

— Расскажите, что произошло после того, как вы самовольно покинули территорию совхоза, — сказал он, выложив на стол блокнот и ручку. — Предупреждаю, ничего не скрывая.

Сеймур подробно рассказал обо всем, что произошло в сельсовете. Назимов внимательно слушал, но ничего не записывал.

— Теперь покажите, как именно вы били Самандара. Подробно. Итак, он сидел за письменным столом, вы подошли к нему, он вскочил… Показывайте!

Сеймур изобразил удар правой в челюсть, после чего предельно похоже показал, как ударил его ногой в пах.

— С размаху, значит, ногой в пах? — потирая руки, но все тем же сухим тоном уточнил Назимов. — Удар был нанесен вами, наверно, вполсилы? Удар с размаху ногой в пах, это вам не шутки!

Сеймур упираться не стал.

— Можно сказать, бил в полную силу. — Он чуть не онемел от удивления, когда ему вдруг показалось, что Назимов слушает его с откровенным выражением удовольствия на отчасти порозовевшем лице.

Властным жестом он прервал дальнейшее повествование Сеймура в той части событий, в которой произошла встреча с Газанфаром.

— Не отвлекайтесь! Итак, сколько раз вы ударили Самандара головой о стену?

— По-моему, три-четыре раза, — подумав, сказал Сеймур.

— Что значит, по-моему? Точнее!

— Четыре раза.

— А когда он лежал на полу, сколько раз вы его пнули ногой?

— Ни разу.

— Почему? — заинтересовался Назимов. — Как могло произойти, что вам вдруг расхотелось?

— Ну… он уже лежал и еще мне показалось, что он сильно напуган, наверно, поэтому.

— Неубедительно, — Назимов недовольно пожевал губами. — Он лежал на спине?

— Да.

— Вот мне непонятно, почему в самый подходящий момент вы его не пнули ногой в ребра, хотя бы два-три раза. Это странно… Вы отдаете себе отчет в содеянном? — спросил Назимов. — Вам известно, что нападение зэка на представителя власти строго карается законом? Вплоть до высшей меры!

Сеймур в ответ молча кивнул головой.

— Это хорошо, что знаете. Не забывайте об этом!

Назимов позвал водителя и попросил его позвать товарища Фаталиева.

Дознание в устной форме продолжилось и после прихода Фаталиева.

— Что у вас здесь происходит, достопочтенный товарищ Фаталиев?! По дороге в совхоз я заехал в сельсовет и что? Пусто, никого нет. А племянник руководителя совхоза официально сообщил мне, что товарищ Калантарлы вчера был отправлен домой в связи с полученными травмами. Он представил мне справку из районной поликлиники. В справке, заверенной главврачом, указано, что у Самандара Калантарлы обширная гематома на волосистой части головы, подозрение на сотрясение мозга, повреждение левой лицевой кости, а также обширный отек и воспаление мошонки. В связи с чем Калантарлы на весь период лечения в стационаре освобожден от работы. Племянник официально утверждает, что все эти повреждения были получены на его глазах при падении товарища Калантарлы лицом вниз со скалы на другую, нижестоящую скалу во время охоты. Не понимаю, почему в рабочее время руководитель сельсовета охотится? На кого этот проходимец охотился?

— На уток, товарищ Назимов, на диких уток.

— Вы составили список свидетелей происшествия?

— Кроме племянника, ни одного свидетеля не было. Надо его опросить?

— Племянник уже дал показания, собственноручно в письменной форме… — сухим тоном сказал товарищ Назимов. — Настоятельно прошу вас, дорогой товарищ Фаталиев, в будущем во избежание недоразумений предоставлять мне сведения о таких серьезных происшествиях своевременно.

Фаталиев в ответ молча кивнул головой. Вид у него был растерянный. Возникла долгая пауза, в конце которой Назимов встал, давая понять участникам расследования, что вопросов у него к ним не осталось.