Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2007)

Озирис. Вампир-толстовец. Граф Лев Николаевич Толстой оказал большое влияние не только на людей, но и на вампиров. Некоторые из них увлеклись его учением и стали опрощаться. Опрощение для вампира означает переход от баблоса к натуральной красной жидкости. Но безубойно — толстовцы все-таки. Возникновение среди вампиров секты “толстовцев” — один из показателей того, что человеческая культура в лице своих лучших представителей способна оказывать влияние на образ жизни и мировоззрение обитателей Empire V. Знал ли сам Лев Николаевич о ее существовании? Недвусмысленный ответ на это дает название лучшей его пьесы: “Живой труп”.

Постмодернизм. Одно из ведущих течений современной культуры. Постмодернизм многолик, всеобъемлющ и вездесущ. Во времена Наташи Ростовой и Андрея Болконского признаком культурного человека было знание французского языка, в нашу эпоху — умение поддержать разговор о постмодернизме. При этом мало кто действительно понимает сущность этого явления. Возьму на себя смелость сказать, что этого не понимает никто.

Разгадка проблемы в том, что постмодернизм — не идея, теория или система, а скорее ощущение, чувство, настроение, атмосфера, позволяющие уловить “пульс времени”. Может быть, даже инстинкт — пусть и не основной. У постмодернизма женская душа — именно поэтому он так переменчив, капризен и неуловим.

Людовик XIV любил повторять: “Государство — это я”. В обществе с демократической культурой каждый человек — суверенный монарх. И смело может заявить вслед за Людовиком: “Постмодернизм — это я”. Любое рассуждение о постмодернизме — не что иное, как разговор о самом себе; чем неопределеннее предмет рассуждений, тем отчетливее проступает личность автора и авторский взгляд. Наш новый лозунг: “Каждый сам себе постмодернист!” Мое, тысяча первое, определение постмодернизма: постмодернизм — это Пелевин; Пелевин — это постмодернизм.

Впрочем, Виктор Олегович тоже дает свою трактовку постмодернизма — обычного и развитого. Развитой постмодернизм — это такой этап в эволюции постмодерна, когда он перестает опираться на предшествующие культурные формации и развивается исключительно на своей собственной основе. Новое поколение не читает книг, поэтому наступила эпоха цитат из телепередач и фильмов. Предметом цитирования становятся прежние заимствования и цитаты, которые оторваны от первоисточника и истерты до абсолютной анонимности. Ничего удивительного. Постмодернизм по своей сути — не что иное, как “коровье бешенство культуры” (В. Пелевин, “Шлем ужаса”).

Постмодернизм — самый эффективный вклад человеческой, а точнее — халдейской культуры в создание Черного Шума. Вот и еще одно определение, которое прямо вытекает из того, что пишет автор. Постмодернизм — форма духовного вампиризма.

Рама, он же Рама Второй, он же Рома Шторкин. Главный герой романа “Empire V”, некогда простой московский парень, грузчик из универсама, а ныне — высокопоставленный вампир, друг богини Иштар, начальник гламура и дискурса, камаринский мужик и бог денег с дубовыми крыльями, Князь мира сего и его Начальнег. Личность, нашедшая свое место в строю и глубоко осознающая свою патриотическую миссию: держать линию фронта против других, заморских вампиров, которые хотят отсосать наш баблос, и не дать им разрушить уникальную объединительную цивилизацию вампиров и людей с ее высокой сверхэтнической миссией.

История Ромы — это история Вавилена Татарского на новом этапе его карьеры. Герой “Generation ‘П‘” Татарский, бывший интеллигент-гуманитарий, прошел светлый путь от продавца коммерческого ларька до главного пиарщика страны и жреца богини Иштар. Казалось бы, он достиг вершин, о которых только может мечтать человек. В “Empire V” мы видим, что человек может достичь и большего — если перестанет быть человеком. “Хочешь достичь — стань иным”. Карьера Ромы началась с обычного объявления: “Реальный шанс войти в элиту 22.06. 18.40 — 18.55. Второго не будет никогда”. Что называется, предложение, от которого невозможно отказаться. Дата, указанная в объявлении, выбрана явно не случайно. Именно в этот день — 22 июня 1941 года — началась Великая Отечественная война.

Рома сделал свой выбор, перейдя на сторону “темных”. Можно ли осудить его за это? Если принять циничный взгляд вампиров на нашу жизнь, единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране — работать клоуном у пидарасов. Впрочем, есть и другой, не менее аппетитный вариант. Кто не хочет работать клоуном у пидарасов, будет работать пидарасом у клоунов.

Почему Рома стал Рамой? Вампиры носят имена богов, таков древний обычай. А Рама — это очень похоже на Рому.

Рудель, Ганс Ульрих. Знаменитый фашистский летчик-ас. Имел 2530 боевых вылетов. Стал первым и единственным, кто награжден высшим отличием нацистской Германии — Золотыми дубовыми листьями с мечами и бриллиантами к рыцарскому Железному кресту. В книге изображен не как военный герой, а скорее как секс-символ Третьего рейха (источник информации — пробирка “Rudel ZOO”, хранившаяся в эротическом разделе вампирской библиотеки).

Какие же секреты раскрывает пробирка? В одном из эпизодов воспоминаний Ганс Ульрих Рудель запечатлен во время своего последнего визита в Берлин. В черном кожаном пальто, с каким-то невероятным орденом на шее, он снисходительно совокуплялся с бледной от счастья старшеклассницей возле станции метро “Зоо”. Имя Руделя повторяется в романе несколько раз. Рудель был “летчиком от бога”, лучшим пилотом штурмовой авиации военных времен, однако выбор этой личности в качестве носителя эротических воспоминаний по меньшей мере странен. Кандидатов на эту роль в истории человечества было более чем достаточно. Чем плох тот же Казанова? Да и сам эпизод с берлинской школьницей вызывает определенные вопросы. В апреле 1945 года Рудель был подбит в воздушном бою и попал в госпиталь, действительно размещенный в бункере на территории берлинского зоопарка Цоо (или Зоо). Рана была весьма тяжелой, и летчику отняли ногу. Отсутствие ноги — не причина, чтобы отказываться от маленьких радостей быстротекущей жизни. Но скорее всего, бравого летчика тогда занимали совсем другие проблемы. Мнение врачей было единодушным: с полетами покончено. Однако Рудель снова становится в строй.

Как и многие ветераны, Рудель написал после войны мемуары под названием “Пилот штуки”. Американский офицер, допрашивавший Руделя, назвал его “типичным наци”. Похоже, он был не так уж далек от истины; во всяком случае, мемуары летчика скорее подтверждают, чем опровергают эту оценку. Рудель, как и автор “Ледокола” Виктор Суворов, уверен, что война с Россией была со стороны Германии превентивным ударом. Русских он считал представителями полуварварской цивилизации, которая на столетия отстала в своем развитии; исторический долг Германии — “быть бастионом Европы против Востока”. После войны Рудель в числе других асов люфтваффе и авиаконструкторов по приглашению президента Хуана Перрона переехал в Аргентину и работал на авиазаводе в Кордове. Несмотря на протез, все свободное время он посвящал спорту, в первую очередь лыжному спорту и альпинизму. В 1949 году он даже принял участие в чемпионате мира по горным лыжам, где занял четвертое место.