Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 2 2009)

А здесь голос поэта — нужен, он помогает.

Однако по части помощи встречаются и менее таинственные, почти «прикладные», немедленные, так сказать, сюжеты.

Когда в ушедшем году появилось наконец издание стихов Томаса Венцловы («Негатив белизны», 2008, с параллельным литовским текстом) с переводами Виктора Куллэ, я вспомнил, что переводчик вступал со своим героем в те самые «фонетические» отношения. Далее — с разрешения адресанта.

«Лично для меня, — написал в частном письме Виктор Куллэ, — наличие голоса (при переводе с неведомых языков по подстрочнику) весьма желательно, если не сказать — необходимо. На переводы Венцловы ушло много сил, и работать было замечательно интересно, так как Томас делает гениальные, подробно и обстоятельно комментированные подстрочники. Но чего-то недоставало. И вот однажды я вооружился диктофоном и просто затребовал от Томаса озвучить только что переданные подстрочники.

В Москве его, как правило, рвали на куски, и он от этого дела увиливал. А тут мы выехали в Польшу, в замечательный городок Сейны — Томасу там давали премию „Пограничье”, — где был фестиваль, устроенный поляками для нашего героя и его друзей. По завершении официальной части ему деваться стало совсем некуда — мы жили уединенно, на берегу озера, в замечательном монастыре, настоятелем которого был некогда будущий Иоанн Павел II. Тут-то я и записал вожделенную фонетиче­скую тарабарщину, которая впоследствии немало при переводах мне помогла».

Однако это был не первый подобный опыт у моего корреспондента.

«С потребностью в авторском голосе при переводе я столкнулся впервые, когда в Англии переводил стихи Роя Фишера, — написал в том же письме Куллэ. — Год был эдак 1991-й. Дело в том, что Рой пишет фонетически сложно организованные верлибры. Для меня верлибр переводить — мука смертная. Непонятно, как организовывать, чем крепить пространство текста. Когда переводишь что-то традиционное, тебя метрическая сетка выручает, а тут — поди пойми. И тогда Рой сделал две вещи: он начитал для меня кассету и в придачу наимпровозировал некий бэкграунд на фоно. Он ведь еще замечательный джазовый пианист, едва ли не со всеми великими джемы играл. И вот, получив фонетический камертон, представление об авторском драйве, я дальше довольно легко с переводами справился».

Когда-нибудь мне бы очень хотелось поговорить со многими переводчиками на эту тему — голос переводимого поэта. И сейчас я приведу еще одно свидетельство, особенно интересное после появления на популярном портале YouTube проекта Джима Кларка «оживленная поэзия» .

«Я, по большей части, переводил старинных поэтов, чьих голосов в аудиоархиве нет, — сообщил поэт и переводчик Григорий Кружков. — В чтении артистов мне доводилось их слышать, но помощи от этого никакой не было. В том-то и суть, что у настоящего поэта в стихах уже запечатлена правильная мелодия, — подсказки излишни. Другое дело, что хорошее исполнение приятно слышать: так я с удовольствием слушал снова и снова, как Эдгар По „сам” читает „Ворона” на смешном сайте, где анимация оживляет портреты поэтов. Это было здорово! Современные поэты читают скучнее, суше. Но я люблю слушать голос Шеймаса Хини — и вживую, когда представлялся случай в Ирландии и в России, и в записи; наверное, это мне что-то дает как переводчику, но на подсознательном уровне…»

Стоит добавить, что в последнее время в рамках американского проекта «The Voice of the Poet» (CD + книга) вышли тщательно подготовленные аудиоиздания авторского чтения и Уильяма Батлера Йейтса, и Уоллеса Стивенса, которым Кружков отдал много сил. Фонозаписи некоторых других его героев тоже сохранились (Теннисон, Браунинг, Киплинг), но это уже эхо голосов, доверять этим фонограммам в том качестве, о котором идет речь, — сложно.

Удовольствие от прослушивания голоса Шеймаса Хини довелось разделить и мне: Кружков познакомил меня с компактом «Поэт и Волынщик», изданным в Ирландии компанией Claddagh Records. На этой пластинке Хини читает свое вместе с музыкой, «организованной» Лаймом О’Флинном (Liam O’Flynn). Поистине волшебное действо!

О том, что переводчики посещают «смешной сайт» Кларка, я уже знал. Поражает размах предприятия — полторы сотни персоналий, причем изрядная часть озвучена авторским чтением. Там начали появляться и наши поэты — Зинаида Гиппиус, к примеру. Мультипликаторы довольно бережны: минимум мимики, двигающиеся на фотопортрете губы. Смешно и трогательно.

А чтобы рассказать о более чем полувековой работе аудиопроекта Caedmon, нужны поистине кантаты и оды. С изумлением разглядывая изданную в 2000-м трехдисковую The Caedmon Poetry Collection или выпущенное двумя годами позднее (на 11 CD!) звучащее Собрание сочинений Дилана Томаса, я думаю о двух героических дамах — Барбаре Коэн и Марианне Рони, которые в конце января 1952 года, сидя вместе с Томасом в баре легендарного отеля «Челси», уговорили поэта начать записываться. В истории англоязычной литературной звукоархивистики эти имена останутся как классические. Название проекта восходит, вероятно, к имени первого английского поэта, пастуха Кэдмона (ум. около st1:metricconverter productid="680 г" w:st="on" 680 г /st1:metricconverter .), впоследствии прославленного как святой.

The Caedmon Poetry Collection — это не просто кассеты и диски; это научно подготовленные издания, визуально оформленные как произведения искусства.

Я начал «охотиться за голосами» зарубежных поэтов совсем недавно, и если не считать простых заказов по Сети (сначала я и не догадывался, как искать эти издания, — в заграничных книжных магазинах их, как правило, не выкладывают на продажу), первоначально каждое обретение было приключением. Вспомнить разве, как мы с Юрием Кублановским прочесывали Париж, дабы найти голос Рене Шара (в магазинах попадались исключительно диски с актерским чтением, но — нашли)? Или — моя уже давняя поездка в фонд «Мемориал», куда заместитель главного редактора журнала «Новая Польша» Петр Мицнер прислал мне голоса поляков с трогательно переснятыми на ксероксе обложками компактов и винилов?

И с чем сравнить чувства архивиста, услышавшего наконец изданную на CD музыку… Федерико Гарсиа Лорки? Это его живая игра на фортепьяно. Го2лоса не осталось — а игра есть.

Не желая перегружать читателя именами и аннотациями, но, увидев изданными и послушав всех — от Уитмена и Уолкотта до Пауля Целана и Жана Кокто, — поделюсь одной своей мечтой.

…Мне видится аудиоальманах с избранными звукозаписями зарубежных поэтов, соединенными с комментариями и чтением тех, кто их переводил и о них писал. Верю, что когда-нибудь такое издание в России осуществится. И рядом с записью Одена будет Бродский, с Робертом Фростом — Олег Чухонцев и — если отыщется — Андрей Сергеев. Записи чтения Эудженио Монтале и Сальваторе Квазимодо мне слышатся «аранжированными» Евгением Солоновичем, Октавио Паса — Гелескулом и Грушко. Записи Шеймаса Хини и Йейтса непредставимы для меня без голоса Григория Кружкова, Жана Кокто и Рене Шара — без Михаила Яснова. Имен должно быть гораздо больше, но главное, что подобный проект соединит многое со многим: стихи наших любимых иностранцев приобретут большую стереоскопичность, еще более приблизят этих людей к нам, воистину оживят их.