Иосиф Гольман - Хранитель Реки

По этому поводу он даже решил утром не бриться. Хотя все присутствующие, включая самого Ефима Аркадьевича, прекрасно понимали, что не бриться он решил не из-за маленьких размеров туалетной комнаты, а из-за гигантских – своей лени.

Ну да и ладно. Решил и решил.

Довольная жизнью компания перемещалась на прилично загруженном «патруле» – в поход дамы, даже за единственный отведенный им час собрались основательно, в отличие от отца-предводителя. Карта и спутниковый навигатор пока не требовались – машина ехала строго на запад со средней скоростью сто километров в час. Ехать было приятно: и трасса не слишком забита, и солнышко подсвечивает дорогу сзади, а не бьет в лицо.

Очень скоро добрались до Белоруссии. На границе, в придорожной будочке, оплатили какой-то невнятный сбор, заодно прикупив «грин-карту» – страховой полис для передвижения по Европе. Ефим на всякий случай оплатил месячную страховку, справедливо предполагая, что в таком деле никогда не угадаешь точные сроки.

По Белоруссии понеслись еще быстрее: деревень здесь было меньше, зато появились обустроенные места для «полевого» отдыха – несколько раскрашенных скамеек со столиками. Ефим, как закоренелый либерал, подозрительно вглядывался в страну, управляемую, как писала западная пресса, «последним диктатором Европы». Но явных следов диктатуры так и не обнаружил.

Страну пролетели слишком быстро. К раннему вечеру уже подъезжали к Бресту.

Ефим терпеть не мог всяких бюрократических заморочек и с ужасом предвкушал все прелести приграничных очередей. (Это, кстати, была одна из подсознательных причин, по которой он осчастливил Наташку участием в поездке, – кто-то же должен заполнять документы и ждать, пока вызовут к очередному окошку!)

Действительность превзошла все ожидания: мимо начала очереди Ефим проскочил, поскольку просто не представлял себе, что такие длинные очереди на свете бывают. А проскочив начало, был вынужден ехать дальше, потому что развернуться на узкой дорожке, с обеих сторон которой бампер к бамперу стояли машины, было уже невозможно. Не пятиться же задом несколько километров!

Чувствовал себя при этом Береславский не очень – сам не любил таких, наглых, лезущих к переездам и светофорам. Но поскольку Ефим Аркадьевич долго себя любимого корить не мог, то быстро выписал себе индульгенцию. Во-первых, он же не нарочно проскочил, а во-вторых, он едет по важному делу, в отличие от сотен машин и машиненок, которые норовили проскочить белорусско-польскую границу в своих мелкоспекулятивных интересах.

Ефим включил фары и мощные «противотуманки», справедливо полагая, что в нашей стране (а Белоруссия, несомненно, – наша страна) – лишняя доза крутизны никогда не повредит. Так оно и вышло: «Патрол» доехал прямо до заграждений и остановился, неловко перекрыв вход на таможенную стоянку.

К нему тут же подошел молодец в форме.

– Что вы сюда подъехали? – как-то странно начал он.

– Мне нужно быстро проехать границу, – честно ответил ему Береславский.

Включив всю свою «светомузыку», он и впрямь почувствовал себя «крутым», как актер, который, надев наполеоновскую треуголку, начинает чувствовать себя Бонапартом.

Служивый буровил Ефима Аркадьевича глазами, стараясь понять, как себя вести. Основных вариантов у него было три: послать на …, то бишь в начало очереди, взять денег и провести без очереди, и, наконец, третий, самый редкий, даже почти исключительный – без очереди провести, но денег не брать. Этот редкий вариант практически никогда не исполнялся без предварительных звонков или внушительной ксивы, вытащенной из потаенного кармана.

Здесь же была полная «непонятка», то есть самый нежелательный вариант для любого, привыкшего жить по стандартным нормам поведения человека – будь то таможенник, зэк в колонии строгого режима или член Политбюро ЦК КПСС.

А Ефим уже полностью вошел в роль.

– Ну что же вы стоите? – мягко спросил он. – Вам разве не звонили?

– Нет, – озадаченно ответил боец таможенного фронта. Или пограничного, в этом Береславский пока еще не разобрался.

– Вот разгильдяи! – искренне огорчился Ефим. – Значит, придется вам действовать самостоятельно. Давайте, помогайте, только побыстрее, пожалуйста.

Секунд десять мужик оценивал ситуацию. Наконец принял решение, самое безопасное в данном случае.

Он отдал в рацию указание, и к джипу подлетел парень помоложе, тоже в форме, но без звездочек. Именно в его сопровождении Береславский за несколько минут прошел все многочисленные окошки, в каждом из которых надо было что-то заполнить, где-то расписаться и какие-то небольшие деньги заплатить.

Проехав в итоге сквозь поднятый шлагбаум, Ефим вдруг понял, что не вспомнит даже последовательности действий. Впрочем, это его не слишком напрягло: второй раз проходить границу в Бресте он еще долго не собирался.

Береславский, проехав несколько сот метров, уже приготовился оказаться на польской стороне – ан не тут-то было. Оказывается, он пока добрался еще только до площадки осмотра – правда, машин в здешней очереди было несравнимо меньше, чем перед первым шлагбаумом.

Но ощущение собственной крутизны уже не позволяло Ефиму Аркадьевичу честно встать в очередь, тем более что всю свою светотехнику он так и не выключал. Подъехав вплотную к шлагбауму, он нагло мигнул фарами, вызывая таможенника. Тот не замедлил выйти.

Психологически Береславскому уже все было понятно: гроза для всей честной публики, эти ребята сами до смерти боялись проблем. Поэтому, когда таможенник вскользь поинтересовался, мол, сколько они заплатили на первом посту, Ефим холодно бросил в ответ: он нигде, никогда и никому за помощь не платит. Это было почти правдой: взяток он давать не умел, посылал в таких случаях Орлова или Маринку.

– Мне обычно помогают сами, – чуть мягче добавил профессор. – Вы ведь тоже мне поможете, правда?

– Конечно, – неискренне улыбнулся таможенник.

Отойдя на пару шагов, он на всякий случай связался по рации с первым коллегой. И, убедившись в серьезности визитера, не только повторил подвиг первого служивого с беготней по всем окошкам и бумажкам, но даже решил проблемы автотуриста на сопредельной территории. Польский пограничник с переносным компьютером на пузе сам подошел к «патрулю» еще на белорусской стороне и быстро оформил все необходимые документы.

Короче, так напугавшую его вначале границу Ефим с семейством – и автомобилем, на который тоже оформлялась куча бумажек, – прошел ровно за тридцать пять минут.

– Пап, я никогда не видела, чтобы ты так быстро бегал! – веселилась Лариска уже на польской стороне.

А Ефим помалкивал, размышляя на тему, что ничего не изменилось в земле российской за прошедшие тридцать лет.