Татьяна Дагович - Хохочущие куклы (сборник)

При последних его словах воспитательница вскинула руку к груди и, преодолев одышку, начала перечислять различные «вдруг» и «если». Наконец, запугав себя до изнеможения, удалилась по слишком узкому для нее плацкартному коридору в дальний конец вагона проконтролировать, всё ли там в порядке. Покачав головой, вожатый сказал:

– Ну что, малявки, нам с вами месяц сосуществовать. Давайте знакомиться.

Настя подняла грустные глаза. Она обиделась, что ее отвлекли от созерцания потеков и засохшей мухи в стекле.

– Меня называйте Виталием Павловичем, прошу любить и жаловать. А вас как величать?

– Светочка, – улыбнулась та девочка.

Настя быстро произнесла свое имя и снова отвернулась к окну.

– Вы студент, – констатировала Света.

– Правильно. А как ты узнала?

– А у студентов всегда такие щеки. – (Виталий Павлович провел рукой по щеке и смутился, сообразив, что Света имеет в виду надрезанные бритвой прыщи.) – А что вы учите?

– Хм… Мало ли что. Математику, физику. А ты чего такая нелюдимая, Настя?

– А вы про звезды учите? – спросила Настя, чтобы что-нибудь сказать.

– Ну да. Немножко…

«Ну и из чего они состоят?» – подумала, но голос не подала. «Чух-чу-чух – чу-чух-чу», – бурчала себе под нос Света и теребила левую косичку. Варвара Семеновна пробежала мимо своего купе обратно – посмотреть, как там другой отряд. Она запрещала детям завешивать простынями разложенные боковушки, ходила и сдергивала эти серые простыни, ругалась. А Насте нравились получавшиеся укромные уголки, она бы сама завесилась и в уюте поспала бы без помех, но ее место не было боковым. Завеситься бы и закрыть глаза – сразу увидела бы расцветающие красочные мультики: голубые фонтанчики с дельфинами, ажурные здания, парящие над землей, стаи прогуливающихся павлинов, тигровые лилии, синее, с проблесками бриллиантов, небо. И это все качалось бы и подпрыгивало вместе с вагоном. Настя угрюмо уставились в одну точку – на поцарапанный столик.

«Надулась малая», – хмыкнул студент, но его отвлекла своими бессмысленными замечаниями Света. Настя находила эту пару невыносимой. Через некоторое время, когда люди и дети освоились в новых условиях, ритм существования наладился. Варвара Семеновна ослабила пояс, присела и достала из сумочки потрепанную книжку в желтой обложке. Студент махнул рукой и взобрался на вторую полку. Ребята на боковушке раззнакомились, болтали, играли. Настины бесприютность и обида на мировую несправедливость притупились.

Света носилась туда-сюда, ей не сиделось со взрослыми – вокруг кипела жизнь, завязывались дружба и вражда. Варвара Семеновна шикала на Свету, но тщетно. Света дергала Настю за рукав, звала за собой. «Зачем?» – «Я тебе что-то покажу». И тянула в купе, где ехала одна девочка – такая большая-большая, она выделялась сразу: очень-очень толстая, даже жирная, с нее словно стекал жир, а на жухлой коже темнели синяки. И лицо было большущее, белесое, с мелкими глазками почти без ресниц. Это была Галя. «Какая мерзкая, – громко шепнула Света в наполненный детьми вагон. – Вот бы избавиться от нее».

В то время как другие девочки рассказывали интересные истории о вампирах, Галя ныла и ныла: «Мама уже с работы пришла… Вы хотите домой? А я домой хочу! Как здесь плохо, в лагере всегда плохо, там бьют всегда». И когда кто-нибудь, кому она портила нытьем кульминацию страшной истории, бросал раздраженно: «Заткнись, свинья жирная», – Галя принималась хныкать еще писклявей и фальшивей. От гадливости Настя прикрыла рот рукой. В маслянистом запахе поезда ей чудилась вонь Гали. Девчонка с хвостиком рассказывала как раз один «правдивый случай», она размахивала руками, чтобы точнее изобразить скелет, и в тесноте нечаянно попала острым локтем прямо в лицо Гале. Та раскрыла мерзкий рот: «Ты ударила меня?! Я про тебя все воспетке расскажу!» И разрыдалась неестественно громко.

Забыв о Насте, Света протолкнулась в свое купе, и сквозь гомон было слышно, как она тараторит: «Виталий Павлович, там девочку Галю бьют, идите посмотрите!»

– Ну! Что такое? – Подходя, вожатый тер ладони о синие спортивные штаны. – Что здесь у вас происходит? Хотелось бы знать.

При нем Галя уменьшила громкость.

– Дядя, отправьте меня домой, пожалуйста, пожалуйста. Меня бьют уже в этом отряде, ну, пожалуйста. Все равно отправите, я не отстану от вас, пока не отправите. Жизни не дам.

На лице студента были написаны те же чувства, что испытывала Настя.

– Какая ты нудная, Галя, – сказал он, и все засмеялись. – Ноешь, ноешь. Давайте лучше песню все вместе споем пионерскую.

Дети переглянулись, и самый худой мальчик спросил: «Какую?» – но студент не расслышал и продолжал:

– Поешь, сядь у окошка, и смотри.

Зевнул и ушел.

– Как же нам от нее избавиться? – шепотом спросила Света.

– Я знаю. Надо ее отравить.

Хихикнули.

– А как?

– Сейчас объясню. Надо выждать, как уснут воспетка с этим…

Настя была права: и Варвара Семеновна, и Виталий Павлович уснули днем на верхних полках вопреки всем правилам. Тогда Настя бесшумно вытащила свой маленький чемоданчик.

– Вот! Если лекарство вылить, будет пустая бутылочка. Сходи ты, вылей в туалет.

Наполнила бутылочку шампунем. Готовила смесь. Поставила на покачивающийся пол перед собой.

– Добавим Гале в еду, когда она будет есть. Нужно будет все делать осторожно, когда она отвернется.

– Она такая тупая, что не заметит. Давай и моего.

Света шумно рылась в вещах, пока искала шампунь. Настя морщилась, но никто не проснулся. Мимо, рядом с ними, ходили и дети, и взрослые. Никто не обращал внимания.

– Это тоже капнем. Одеколон от комаров.

– И крем.

– Давай пасту из ручки… Класс, какое оно синее стало! Точно потравится.

– Нужно воды из-под крана, которую пить нельзя, догадалась Настя – Сбегай, принеси. А я еще вот таблетку аспирина… И вот еще… Грязи с пола.

– Давай таракана туда всунем? Пролезет?

– Ты всовывай. Смотри: с кассеты можно соскрести коричнивенькое – магнитную полоску. Представляешь, как ее к железному стулу прибьет!

Настя взбалтывала смесь, которая растекалась грязными цветами внутри, пенилась.

– Ацетон нужен бы для лака. У Варвары должен быть.

– Позже стащим, когда она смоется куда-нибудь.

– Сейчас! Только тихо, чтоб не проснулась. Где косметика бывает?

– Да нету у нее косметики, смотри!

– У мамы всегда была! – компетентно заметила Светочка. – Да вот, че, не видишь, вот он валяется, мутный. О! Стиральный порошок!

– Мы забыли капнуть зеленки!

– Да! И мой йод! Вот теперь ее точно не спасет ничего! Обязательно потравится!

Счастливые, девочки встали с пола, потихоньку легли на свои полки отдыхать. Они устали. Яд Настя прижимала к себе, тихо улыбаясь. Обе быстро задремали, грезя, как исправят ошибку мира, применив ставшую красной настойку. В то же время им было жалко расставаться с жидкостью. Они так и носили бы с собой бутылочку, как дитя, – столько души вложили в приготовление яда. И сон был сладок.