Манохар Малгонкар - Излучина Ганга

Гьян хотел было спросить: по правую сторону от кого? От бога или от молящегося? Не значило ли все это совсем обратное? Но, взглянув в ликующее, вдохновенное лицо брата, он промолчал.

Адвокат не склонен был доверяться воле Шивы, выраженной при помощи цветка. Он долго тянул и отнекивался. Всего за день до истечения срока обжалования он решился все-таки подать апелляцию. За три дня до слушания дела адвокат вызвал Хари к себе.

— Скажите, часто ли здесь, в Коншете, сменяются сборщики податей?

— Обычно они служат два года, самое большее — три. А некоторые исчезают еще быстрее. Двое или трое работали всего по нескольку месяцев.

Шарма лукаво и многозначительно улыбнулся. Его тяжелые веки опускались все ниже, до тех пор, пока совсем не закрыли глаза.

— Мне кажется, — сказал Шарма, все еще не открывая глаз, — что все записи, которые доказывают, будто бы ваш дед был лишь доверенным лицом владельцев, сделаны одним почерком… одним почерком и одинаковыми чернилами.

— Что это означает?

— Это означает, что записи были сделаны позже. Подделка. Мы могли бы кое-кого упрятать в тюрьму. Когда мы потребовали, чтобы записи были предъявлены суду, наши противники сразу поняли — их карта бита. И тогда они подкупили какого-то клерка. Причем, возможно, устроили это прямо здесь, в суде. Такие штуки не новость в наших мелких учреждениях.

— Но как это повлияет на наше дело?

— Судья — англичанин, мистер Стюарт. Крикун он ужасный, но справедливый человек. Если подделка будет установлена, я им не завидую.

— А ее можно установить?

Шарма наконец-то открыл глаза и посмотрел на своего клиента долгим взглядом.

— Я думаю, наше дело следует считать выигранным, — сказал он.

— Предсказание Шивы сбылось, — прошептал Хари и молитвенно сложил руки.

Так по воле Шивы они выиграли тяжбу, и темпераментный мистер Стюарт приструнил сборщиков налогов и приказал расследовать, кто именно подделал записи.

Счастливые, они готовились к пудже в честь Шивы. Стол в молельне ломился от яств, в доме был праздник. Лежа в постели в первый вечер после возвращения из колледжа, Гьян услышал, как в другом конце дома, у себя в комнате, его брат Хари поет низким, чистым голосом благодарственную песню в честь Шивы.

Гьян повернулся и поднял голову. Он не мог вспомнить, когда в последний раз слышал пение Хари. Его брат пел счастливую песню, словно птица, которой хорошо живется на земле.

Гьян заснул, а Хари все еще пел.

Увы, земельные споры в Индии редко кончаются в судах. В понедельник они отправились на свое вновь обретенное поле и натолкнулись на огромный, аккуратно положенный поперек тропы ствол дерева, преграждавший путь. Тукарам придержал волов. Но и отсюда, издалека, хорошо было видно, как целый отряд загорелых работников деловито готовил поле к севу — приближался сезон муссонов. Они размельчали дерн, сортировали рисовую рассаду, отводили воду из канала.

Хари спрыгнул с телеги и подбежал к поваленному дереву.

— У, дьявольское отродье! — выругался он. — Набрались наглости!

Полуденное солнце жарким светом заливало джунгли и прямоугольники рисовых полей. В воздухе стояла тишина, наэлектризованная, предвещающая бурю. Едва уловимое чувство неизведанного еще страха подкралось к Гьяну, когда он увидел, как Хари карабкается на поваленный ствол. Он подбежал к брату и схватил его за руку.

— По-моему, не стоит идти в поле, — прошептал Гьян.

Хари резко повернулся, зло посмотрел на него и выдернул руку.

— Не ходить в поле?! Это мое поле! Наше — твое и мое!

— Давай лучше вернемся и сообщим в полицию. Покажем им решение суда. А может, стоит посоветоваться с адвокатом? — предложил Гьян.

— Хватит с нас адвокатов! — огрызнулся Хари. — Я им сам все разъясню, вот этими руками, если потребуется.

Страх, теперь уже самый настоящий, охватил Гьяна.

На опаленной солнцем вырубке в джунглях стояла гнетущая тишина. Даже колокольчики волов замолчали. Гьян несколько раз глотнул воздух, чтобы не было так сухо во рту, и машинально двинулся за Хари. Плечом к плечу перешагивали они ветви поваленного дерева, плечом к плечу дошли до самой середины поля.

Конечно, работавшие там люди видели их, но продолжали трудиться с преувеличенным старанием, притворившись, что ничего не замечают.

— Кончайте тут копаться! — выкрикнул Хари в ярости. — Вон! Прочь отсюда!

Работники посмотрели на двух братьев и, немного поколебавшись, отложили кирки. Смуглые, почти черные, они медленно распрямлялись, похожие на пугала в ослепительном свете солнца, — каждый посредине маленького темного пятна собственней тени.

И тут из приземистой хижины на опушке джунглей, построенной еще их дедом Дада, появилась знакомая коренастая фигура. Мрачный и угрожающий, Вишнудатт смахивал на кабана, вылезшего из своего логова. Он стоял, пригнувшись в дверном проеме хижины, как в раме, голова наклонена вперед, живот выпирает по обе стороны туго затянутого парусинового ремня, толстые и короткие ноги широко расставлены.

— Убирайтесь с моей земли! — завопил Вишнудатт, — вы перешли границу!

— Это наше… Наш дом!.. Наше поле!.. Я пришел получить назад свое добро, — крикнул в ответ Хари. — Это ты перешел границу, ты и твои люди! Шакалы, жрущие падаль! И сыновья шакалов! Не уйдешь сию же минуту, так мы тебя вышвырнем отсюда!

Вишнудатт закатил глаза и расхохотался деланным смехом, издавая лающие звуки, похожие на сухой горловой кашель. Потом он заявил:

— Ну что ж, прогоните нас! Подойдите и прогоните, если сумеете!

Гьян видел побледневшее от ярости лицо брата, его сверкавшие ненавистью глаза, сжатые кулаки, красную, налившуюся кровью шею, но сам он ощущал лишь холодный, липкий страх, заставлявший его зябко дрожать под палящим солнцем, несмотря на струившийся по всему телу пот.

Он заставил себя обратиться к Вишнудатту:

— Ты же знаешь, что мы выиграли дело! Судья приказал возвратить землю нам.

Собственный голос показался Гьяну тихим и жалобным, словно хныканье ребенка.

Снова раздался гортанный гогот Вишнудатта, но в этот раз он не умолкал еще дольше.

— Ты когда-нибудь слышал, что такое апелляция, а? Ты, закорючка из колледжа! Твой братец знает об этом, расспроси-ка его.

— Апелляция? Куда еще жаловаться? Ведь окружной судья приказал…

— Чихал я на твоего окружного судью… — издевательски прервал его Вишнудатт. — А вы не слыхали про такую штуку — Верховный суд в Лахоре? И еще есть на крайний случай Тайный совет в Лондоне, где понадобится очень много рупий, чтобы выиграть дело. Для Верховного суда вам придется продать Малый дом, а уж про Тайный совет и говорить нечего. Кстати, сколько вы просите за дом? Я мог бы купить…