Борис Виан - Осень в Пекине

До лагеря Афанарела оставалось совсем немного. Они обменивались ничего не значащими фразами. А развязка была уже близка.

Ибо Анжель теперь знал, какова в любви Медь, и понял, что никогда не получит от нее того, что подарила Анну Бирюза.

— Я спущусь первым, — сказал Афанарел. — Будьте осторожны, там, внизу, полно еще неупакованных камней.

Тело его опустилось в шахту, ногами он нащупал одну из серебряных перекладин и встал на нее.

— Прошу! — сказал Анн, пропуская Иоанчика вперед.

— Спорт какой-то дурацкий, — проворчал Иоанчик. — Эй! Вы там, внизу! Наверх не смотрите! Это неприлично! — Одной рукой он придерживал рясу, а нога его ступила на первую перекладину. — Все в порядке, — сказал он. — Спущусь, чего уж там…

Анжель с Анном остались вдвоем.

— Как ты думаешь, там глубоко? — спросил Анн.

— Не знаю, — ответил Анжель сдавленным голосом. — Глубоко, наверное.

Анн наклонился над отверстием.

— И не разглядишь ничего, — сказал он. — Иоанчик, должно быть, уже внизу. Ну, я спущусь, пожалуй.

— Подожди… — с отчаянием прошептал Анжель.

— Я пошел, — сказал Анн.

Он встал на колени и начал вглядываться в густую тьму колодца.

— Нет, подожди, — еще раз сказал Анжель. Говорил он совсем тихо, дрожащим от испуга голосом.

— Надо идти, — сказал Анн. — Ты что, боишься?

— Не боюсь… — прошептал Анжель.

Он положил руку на спину товарища и вдруг резко толкнул его вниз. На лбу у него выступили капельки пота. Через несколько секунд раздался глухой удар, и он услышал голос Иоанчика, который что-то выкрикивал из глубины шахты.

У Анжеля подкашивались ноги, и он никак не мог уцепиться рукой за первую перекладину. Ноги понесли его вниз, и казалось, все его тело состояло из холодной ртути. Горловина шахты над его головой вырисовывалась иссиня-черным пятном на темно-фиолетовом фоне. Из подземелья струился слабый свет. Он стал спускаться еще быстрее. До него доносился голос Иоанчика, монотонно читавшего молитвы. Вниз он не смотрел.

— Это я во всем виноват, — сказал археолог, обращаясь к Иоанчику.

— Нет, — возразил Иоанчик. — В этом есть и моя вина.

— Если бы он сказал Анжелю, что Бирюза свободна…

— В таком случае, — сказал Иоанчик, — сейчас бы здесь лежал Анжель.

— Так значит, надо было выбирать?

— Выбирать приходится всегда, — сказал Иоанчик. — Неприятно, но факт.

У Анна была сломана шея. Тело его покоилось на камнях. Лицо было умиротворенное, без выражения, а на лбу виднелась большая ссадина, наполовину скрытая прядью взъерошенных волос. Он лежал на своей подогнутой ноге.

— Надо унести его отсюда, — сказал Иоанчик. — Нельзя же его здесь оставить.

Тут они увидели сначала ноги, а затем всего Анжеля. Он тихо подошел к ним.

— Это я… — сказал Анжель.

— Не трогайте его, — сказал Иоанчик. — Отойдите. Это несчастный случай.

— Нет, — сказал Анжель.

— Не нет, а да, — возразил археолог. — Хотя бы с этим вы можете смириться?

По воспаленному лицу Анжеля текли слезы.

— Подождите нас там, подальше, — сказал Афанарел. — Пройдите по коридору. — Он подошел к Анну и с нежностью пригладил его белокурые волосы. Археолог смотрел на его жалкое разбитое тело. — Он был еще очень молод, — добавил он.

— Да… — прошептал Иоанчик. — Все они молодые.

— И все умирают… — сказал Афанарел.

— Не все… Кое-кто еще остался. Вы и я, к примеру.

— Мы с вами бесчувственные истуканы, — сказал археолог. — Мы не в счет.

— Помогите мне, — попросил Иоанчик.

Поднять Анна было очень трудно. Расслабленное тело все время выскальзывало из рук и волочилось по камням. Ноги Иоанчика нетвердо ступали по мокрой земле. Они подняли Анна с кучи камней и уложили у стены подземного коридора.

— Никак не могу прийти в себя, — сказал Афанарел. — Это я во всем виноват.

— Вы не правы, повторяю, — сказал Иоанчик. — Другого выхода не было.

— Какая низость! — возмутился Афанарел. — Невозможно смириться с тем, что нам пришлось приложить к этому руку.

— Нас в любом случае постигает разочарование, — сказал Иоанчик. — И постигло оно нас через плоть. Переносить это тяжелее, зато потом все проходит бесследно.

— Это для вас бесследно, — произнес Афанарел. — Он был такой красивый…

— Да все они красивые, — сказал Иоанчик. — Я имею в виду тех, что остались.

— Вы бессердечный человек, — сказал археолог.

— Священник не может позволить себе быть добрым, — возразил Иоанчик.

— Я хотел бы причесать его, — сказал археолог. — У вас гребешка не найдется?

— Нет, — ответил Иоанчик. — И потом, это ни к чему. Пойдемте.

— Я не могу оставить его здесь одного.

— Что-то вы совсем раскисли. Он вам стал ближе, потому что он умер, а вы старый. Но он-то уже умер.

— А я стар, но еще жив, — сказал археолог. — И Анжель там совсем один.

— Ну, теперь ему на компанию особо рассчитывать нечего.

— Но мы-то будем с ним.

— Нет, — отрезал Иоанчик. — Он уедет отсюда. И уедет один. Не думайте, что все так легко уладится. Нам еще многое надо будет пережить.

— Что еще может случиться? — вздохнул Афанарел. Голос у него был убитый.

— Вот увидите, — сказал Иоанчик. — Люди не могут долго пребывать в пустыне безнаказанно. Все это добром не кончится. Это очевидно.

— Вы-то привыкли видеть трупы, а я — нет, — пояснил Афанарел. — Нам только мумии попадаются.

— Вы тут ни при чем, — сказал Иоанчик. — Вы можете только страдать, в конечном счете вы из этого все равно ничего не извлечете.

— А вы-то что-нибудь извлекаете?

— Я? — переспросил Иоанчик. — Во всяком случае, я не страдаю.

Анжеля они встретили в подземном коридоре. Он больше не плакал.

— Ему ничем нельзя помочь? — спросил он у Иоанчика.

— Ничем, — ответил Иоанчик. — Просто надо сообщить всем о случившемся, когда вернемся.

— Ладно, — сказал Анжель. — Сообщу. Пошли смотреть раскопки?

— А как же, — сказал Иоанчик. — Мы ведь для этого сюда пришли?

Афанарел молчал. Его морщинистый подбородок все время вздрагивал, он прошел между ними и возглавил шествие.

К месту раскопок вел сложный, извилистый путь. Анжель с большим вниманием рассматривал верх шахты и поддерживающие его стропила. Казалось, он пытался сориентироваться под землей, понять, в каком направлении они идут. Они вошли в главную галерею, в конце которой в нескольких чего-то там от них была видна светящаяся точка. Это были прожекторы. У входа Анжель остановился.

— Она там? — спросил он.

Афанарел с недоумением взглянул на него.

— Ну, приятельница ваша… — сказал Анжель. — Она там?

— Да, — ответил археолог. — С Брисом и Бертилом. Они там работают.

— Я не хочу ее видеть, — сказал Анжель. — Я не могу ее видеть. Я убил Анна.