Наталья Штурм - Солнце в скобках

– Она его сначала шарахнула этой дубиной по башке, а потом, когда он потерял сознание, задушила подушкой. Здесь большой силы не надо – мужик потерял сознание и поэтому не сопротивлялся, – высказал свое предположение оперативник.

– Ну, картина более чем ясная, – подтвердил другой.

– Раскрыто по горячим?.. – недоверчиво ухмыльнулся следователь. – Тут не все просто. Я вижу скорее мужской почерк. У женщины, даже обиженной, рука не поднимется так зверски изуродовать красивого парня... Хотя в практике всякие случаи были, но чтобы разбить голову, задушить, а потом еще и изрезать лицо – вендетта прямо...

В спортивной сумке, лежащей на столе, были обнаружены документы на имя Ивана Атояна, права, заграничный паспорт и перевязанная резинкой пачка денег. Еще был телефон с выключенным звуком.

Труп увезли на судебно-медицинскую экспертизу, эксперты продолжили осмотр места преступления.

По последним звонкам определить, кто последним видел Ивана, оказалось плевым делом.

Веронику Захарову по горячим следам взяли прямо возле входа в гостиницу «Варшава». Она не сопротивлялась, только твердила, что «ничего не понимает». Когда оперативники сообщили ей, что она арестована по подозрению в убийстве, девушка потеряла сознание.

На первом же допросе она не сумела толком ничего объяснить. Путалась в показаниях, говорила, что надо позвонить бабушке в Хабаровск, чтобы та рассказала их семейную историю. Хорошо еще, что Вероника догадалась не говорить про Харламора, тогда уж точно следователи решили бы, что в Москве действует организованная группировка.

– У меня есть тайна, которую я не могу раскрыть, иначе вы испортите мне всю жизнь, – твердила девушка.

Следователь терпеливо объяснял, что если она получит срок за убийство, тогда ее жизнь действительно будет испорчена. И пока она не расскажет, при каких обстоятельствах оказалась в магазине «Пальчики оближешь» и что связывало ее с Иваном Атояном, – ей сидеть в камере с воровками, проститутками и прочими недостойными членами общества.

Вероника представила, как следователь тычет маме, знаменитой балерине Розе Витальевне Симбирцевой, в лицо удостоверение со словами: «Вероника Захарова утверждает, что она ваша дочь. В данный момент она задержана по подозрению в убийстве вашего сожителя Ивана Атояна и находится в следственном изоляторе».

После встречи с Иваном у нее еще теплилась надежда, теперь же она явно осознала, что мать никогда не признает дочь, которая, не успев появиться, принесла ей сразу столько проблем.

– Лада! Только она сейчас может мне помочь! – вспомнила о благодетельнице девушка.

Даже наветы Ивана о непорядочности семьи Тузовых не смогли изменить решения Вероники обратиться к ним за помощью. У нее не было других вариантов, и в этом Иван был прав.

Владилена Николаевна подъехала к театру, где шла репетиция нового спектакля, и попросила вызвать на проходную Розу Витальевну.

Спустя полчаса Роза спустилась, и по ее спокойному и уверенному взгляду Лада поняла, что ее подруга еще ничего не знает.

– Что, опять дефолт? – пошутила балерина. Она открыла тяжелую массивную дверь, и женщины вышли на воздух. – У тебя такой взъерошенный вид.

Всю дорогу до театра Лада представляла, как будет произносить самые страшные слова. Но так и не придумала. Сочинить сценарий трех разбитых жизней актриса не сумела – цинизма не хватило.

– Вероника Захарова – твоя дочь. Она мне не племянница, я нашла ее, чтобы сделать вас счастливыми.

Роза Витальевна медленно шла вдоль театра и ничего не отвечала.

– Но это еще не все... Сегодня днем убили Ивана...

Роза остановилась и ясными глазами удивленно посмотрела на Ладу.

– Убили? Ивана? Какого Ивана?

– Да, Роза. Кто-то убил твоего Ивана в нашем магазине. Там была Вероника, это Максим разрешил им там встретиться. В общем, я потом тебе все объясню... Короче говоря, следствие предполагает, что это Вероника убила Ивана! А это не она! Она же ребенок!

Роза невидящими глазами смотрела на Ладу, потом ее взгляд стал совсем расплывчатым, словно растворился в словах, как в серной кислоте.

– Ивана больше нет? – спросила она машинально.

– Его задушили... и... ну, в общем, кошмар какой-то произошел. Мне толком ничего не рассказали, сейчас на месте работают эксперты, а самого... само тело уже в морг отвезли. Ну, там вскрытие будут делать и...

Роза вдруг широко улыбнулась (Лада испугалась за психическое здоровье подруги), потом красивым тягучим движением провела по ее руке, словно утешая, и кратко произнесла:

– Ну вот и все.

И медленно пошла через сквер мимо скамеек, фонтана, потом перешла к драматическому театру и дальше наверх, к Лубянской площади...

Лада шла за ней, не зная, как себя вести. Боялась и приблизиться, и окликнуть.

Так и плелась за ней вдоль Красной площади как преданная собака. Лада боялась, что Роза может попасть под машину или упасть. Но женщина медленно шла вперед и остановилась только возле церкви на Варварке. Перекрестилась и так застыла.

Лада осмелилась подойти, встала рядом и тоже перекрестилась.

– А ты знаешь, что в тринадцатом веке недалеко от Рима жила некая Роза, которую католики причислили к лику святых, потому что она могла воскрешать мертвых... Девушка умерла, когда ей было всего восемнадцать лет. Она скончалась от редкого сердечного заболевания – пентады Кантрелла. Как работало ее сердце, можно было увидеть даже через кожу, оно было смещено и увеличено в размерах. Сердцу святой Розы из Витербо поклоняются все католики. Оно лежит для всеобщего обозрения как святые мощи... И вот я подумала: наверное, в то последнее мгновение Иван ждал от меня помощи? Ждал, что я смогу его воскресить? Я хочу забрать его сердце, чтобы молиться на него. Как ты думаешь – мне его отдадут?

Лада растерялась, не знала, что ответить. Она лишь согласно кивала, думая, как начать разговор о Веронике:

– Прости, что не вовремя, но Веронике сейчас нужна помощь! Она летела в Москву, чтобы встретиться с тобой и воссоединиться. Пусть не сразу, пусть это похоже на бред, но ведь ваше родство никто не отменял и ей больше не на кого рассчитывать. Я прошу тебя – найди среди своих крутых знакомых хорошего адвоката. Я оплачу все расходы, только это должен быть очень сильный адвокат, иначе девочку посадят за убийство.

– А ты знаешь, я всегда чувствовала, что он покинет этот мир первым, – задумчиво произнесла Роза и снова перекрестилась на церковь. – Он был слаб духом, и в нем всегда торжествовало искушение. Просто я любила его и люблю. К тому же это был мой бенефис. А что еще нужно женщине на закате своей женской карьеры?..

За день до похорон Ивана Роза Витальевна подчинилась уговорам Лады и позвонила генеральному директору театра с просьбой дать ей телефон того самого олигарха-мецената, который выручил их в некрасивой истории с хористкой-вокалисткой.