Ольга Погодина-Кузьмина - Адамово яблоко (журнальный вариант)

С прищуром оглядев Игоря сквозь дым, он спросил:

— Это тебя, что ли, Филя вчера подобрал? Ну, ты прямо сбитый летчик. Водка, пиво и вино — здравствуй, мама, я в говно… Ладно, сейчас кефирчика налью. Пусть знают, что и у секс-звезды есть сердце.

Почему-то, увидев парнишку, Игорь немного успокоился, поняв, что здесь ему не желают и, наверное, пока не делали зла. Хотя эти люди, их взаимоотношения и речи были такими странными, словно он попал в чужой сон или на другую планету.

Когда парень с сигаретой открыл холодильник и нагнулся за кефиром, в кухне появился старик в красных носках. Он прихватил сердобольного курильщика за оттопыренные части тела, но тут же получил по рукам.

— Да говорю, мадам, уберите пальцы с моих заслуженных ягодиц! Мне ими ещё работать…

— Бяша, ты-то здесь зачем, мой колокольчик? — полюбопытствовал старик, ничуть не обидевшись. — А как же Петр Иваныч? Вы не поссорились?

— Кукарекнулся Петр Иваныч, — бодро отозвался парнишка. — Съездили на природу. Я, главное, повелся, как Жанна Д’Арк — опаньки, костерок, шашлыки, бардовская песня. Дома хорошо, а в гостях — на халяву…

— И что же вышло?

— Да, Бяшка, ты же ничего не рассказал нормально! — поддержал хлопотливый Филипп, заглядывая в кухню из коридора. — Явился в семь утра, хорошо, я уже дома была… Что там у вас случилось?

Парень, которого называли Бяшкой, налил себе и Игорю кофе, развалился на стуле, и, помахивая сигаретой, играя голосом и лицом, продолжил:

— Даже отснятый в застенках Гестапо порно-хоррор бледнеет перед епической драмой, разыгравшейся в поселке Лосево в минувшее воскресенье. Жена высокопоставленного сотрудника ОАО «Российские железные дороги» застала своего мужа в объятиях мужчины-проститутки…

— Жена?! — с жадным любопытством переспросил старик.

— Ага, — хмыкнул парнишка. — Приехала в самый разгар. А я готовый — ни петь, ни рисовать… Метался по этому Лосеву, как Папанин на льдине. Снегу по колено, темень. Хорошо, водила попался сочувствующий, дальнобойщик.

— И что, Петр Иваныч тебе даже дорогу не оплатил? — распахнул глаза Филипп. — Вот хамство!

— А ты думаешь, в этом Лосево ночная служба такси шестьдесят девять? Спасибо, волки жопу не отъели…

Старик был в восторге.

— Ай-ай-ай! Так вас жена за этим самым накрыла?

— Ну, прямо под окошко подошла… Я ещё как чувствовал — не хотел ехать. Но ему баня уперлась. Геморрой свой, наверное, прогреть. В общем, вечер начался с французского поцелуя, а закончился по-домашнему — мордобоем… Херня в том, что без квартиры остался. Надо вещи срочняком забрать. Так что обнови мою анкетку, Равиль — спортивный парень без манер открыт серьезным предложениям.

Лиловый Филипп повернулся к Игорю, который после кофе снова чувствовал тошноту.

— Видишь, солнце, не только у тебя проблемы. А со мной сколько раз было — я и таблетки пила, и вены резала! Но жизнь на этом не кончается. Просто берешь себя в руки и терпишь эту боль. Главное, не замыкаться — нужно всё время быть на людях. — Он схватил с подоконника какой-то журнал. — Сейчас я всё тебе предскажу! Ты в каком месяце родился? Сколько тебе лет?

— В ноябре, — через силу ответил Игорь. — Восемнадцать.

— Боже, мое любимое число! И Скорпион, мой любимый знак! — он открыл нужную страницу и поднес журнал к близоруким глазам. — На этой неделе вам предстоит получение неожиданных денежных средств и подарков. Не упускайте свой шанс поймать жар-птицу за хвост. В семье могут быть осложнения, но к воскресенью всё уладится. В любви откроются новые горизонты, вы можете получить покровительство нужных людей. Понятно? Скорпионам всегда везет в любовных делах!

— А у меня там чего хорошего? — сунув нос в журнал, спросил Бяшка.

— У Весов неделя будет чрезвычайно спокойной. Вечера у телевизора, домашний уют — всё, что вам нужно. Не предпринимайте резких движений…

— Да я-то всегда плавно двигаюсь.

— Всё изменится само собой! Будьте терпеливы — в конце вас ждет награда за приложенные усилия. Звезды улыбаются вам.

— По-моему, они уже угорают от смеха, — заметил Бяшка.

Старик, всё это время с фальшивой благостной улыбкой наблюдавший за ними, покачал головой.

— Ничего, Бяша, не переживай. Молодой, красивый… Петра Ивановича мы тебе нового найдем, волноваться не о чем.

Игорь, наконец, сообразил, где видел старика — на пляже в Аликанте, когда тот предложил им с Вадиком вип-клиентов и оплату вперед. Это многое объясняло — и заботливый интерес этих людей к его персоне, и общность их странной компании.

— Я, наверное, пойду, — сказал он, обращаясь к Филиппу. — Спасибо за помощь. Мне только нужно какие-нибудь брюки. Я отдам.

Тот всплеснул руками.

— Господи, ну куда ты сейчас пойдешь! Посмотри на себя, ты на стуле еле сидишь! Тебе нужно похмелиться.

— О, я бы тоже жахнул для поправки здоровья, — оживился Бяшка.

— Есть только шампанское, — Филипп достал с верхней полки бокалы. — Да, вспомнила, солнце, ты же вчера в клубе свой айфончик засветил. Всё понятно. Чего ты хочешь, там такая публика! Если бы я не вписалась, тебя бы вообще неизвестно что ожидало… И зачем тебя понесло в этот шалман, есть же нормальные места. Мы-то артисты, нам выбирать не приходится. Перед разными людьми выступаем, вплоть до уголовной тематики. Но даже я бы там не работала, если бы не Валюша. Просто не могу ей отказать. Причем, все ей говорят: надо что-то делать с местом. Фейс контроль по полной, не пускать левых клиентов, персонал заменить…

Старик повертел в руках часы, которые Игорь принес в кухню вместе с ключами и кошельком.

— Часики-то дорогие, цветочек, настоящая Швейцария. Хорошо, что их не потерял. И кошелек известной фирмы. И ключи от квартиры в историческом центре, как можно предположить?

— Игорь вращался в очень высоких сферах, — пояснил Филипп охотно.

Бяшка сощурился на Игоря, снимая пушинку или пепел со своих густых, рыжеватых, загнутых вверх ресниц.

— Это на крышах, что ли?

Филипп досадливо тряхнул кудрями.

— Он фотомодель и полгода жил с очень богатым бизнесменом. Этот олигарх его соблазнил в семнадцать лет. А теперь из-за бизнеса решил жениться на натуральной женщине, а мальчика выставить за дверь. Но Игорь сильный, он этого человека хочет вычеркнуть из жизни. Так, солнышко?

В отупелом сознании Игоря на минуту вспыхнул свет, холодный и яркий, как в операционной. Он вспомнил то, что произошло вчера — как Георгий Максимович в последний раз поспешно пользовался его телом; как, прощаясь, похлопал по щеке. Вспомнил, что теперь он один во всем свете — отвергнутый, нелюбимый. Странно, но сейчас он почти не чувствовал боли, только пустоту, как будто душу выскребли скальпелем.