Арсений Данилов - Adrenalin trash

— Да ничего, наверное, не скажу, — ответил Олег. — Что тут можно сказать?

— Ну как, — сказал Андрей. — Идиотский же плакат.

— А ты другие, что ли, видел? — спросил Олег.

— Да не в том смысле, — сказал Андрей.

— А в каком? — спросил Олег.

— Похоже, что баба в болоте тонет, — сказал Андрей и, тщательно подбирая слова, добавил: — А ноги ее вытянуты вверх последней предсмертной судорогой.

— В ораторы, что ли, готовишься? — спросил Олег, улыбнувшись.

— На митингах буду работать, — сказал Андрей. — Или тамадой. На худой конец.

— Худой конец иметь плохо, — сказал Олег. — Хотя, конечно, как посмотреть.

— А как можно посмотреть? — спросил Андрей.

— Да по-всякому, — сказал Олег. — А плакат хороший, прямо в подсознание бьет.

— Это чем же? — спросил Андрей.

— Баба не тонет, а «березку» делает, это понятно, — сказал Олег.

— «Березку» — это когда под жопу руки подставляют? — спросил Андрей.

— Ну да, — сказал Олег. — А листья тоже березовые. Когда такие вещи в мозгу замыкаются, трудно потом от них отделаться.

Андрей помолчал. Выходило, что Олег прав и, значит, искусство рекламной криптографии освоил лучше. Это расстраивало.

— Фрейда начитался? — спросил Андрей.

— Да чего его читать, — спросил Олег. — Я там пару примеров посмотрел, и все более-менее ясно стало.

— Понятно, — сказал Андрей. — А сейчас все Ленина изучаешь?

— Да нет, — сказал Олег. — Решил с первоисточниками познакомиться.

— Это с чем? — спросил Андрей.

— «Капитал» читаю, — сказал Олег, глядя в сторону.

— Да ладно? — сказал Андрей.

— Да, — сказал Олег. — Читаю.

— Он же толстый, — сказал Андрей.

— А я не тороплюсь никуда, — сказал Олег.

— Не торопишься? — спросил Андрей.

— Не тороплюсь, — повторил Олег.

— Просветлился, что ли, окончательно? — спросил Андрей.

— В смысле? — спросил Олег.

— И девки нет на Новый год, и не торопишься никуда, и вообще молчаливый стал, — сказал Андрей.

— Ну, значит, просветлился, — сказал Олег.

— Понятно, — сказал Андрей.

Приехали действительно рано — до установленного срока встречи с Василисой оставалось еще двадцать минут. Олег недолго матерился, потом поболтали насчет будущих акций, потом Олег сказал, что подождет на улице, потому что хочет пить и курить. Андрей тоже хотел пить и курить, но еще он хотел увидеть Василису один на один, поэтому решению Олега обрадовался. Тот ушел. Андрей сел на монументальную деревянную лавку и стал ждать.

Василиса прибыла вовремя. Она нередко опровергала стандартные представления о взаимоотношениях полов, что сильно нравилось Андрею.

Василиса вышла из последнего вагона, отошла к середине пустой платформы — станция была относительно новая, и никаких античных колонн в сталинском стиле, перекрывающих обзор, здесь не было. Андрей поднялся с лавки и пошел к Василисе.

— Привет, — сказал он, сократив расстояние до метра.

— Привет, — сказала Василиса. Она почти сразу его заметила, но навстречу не пошла. В душе Андрея возникло легкое напряжение.

— С наступающим, — сказал он, чтобы заземлить обстановку.

— И вас так же, — ответила Василиса, улыбнувшись.

Андрей выдержал паузу, потом шагнул к ней и поцеловал в губы. Ему показалось, что Василиса хотела отвернуться, но не успела. Впрочем, на поцелуй она отозвалась довольно живо.

— Пойдем, — сказал Андрей. — Олег на улице ждет.

— Пойдем, — сказала Василиса.

Станция залегала неглубоко. На поверхность вел не эскалатор, а широкая бетонная лестница. Андрей ждал, что Василиса возьмет его за локоть, и даже специально сунул руки в карманы пуховика. Но Василиса просто молча шла рядом.

Олег стоял возле самых дверей, с бутылкой пива в одной руке и сигаретой — в другой.

— Привет, — сказал он Василисе.

— Привет, — ответила Василиса.

— Как дела? — спросил Олег.

— Нормально, — сказала Василиса.

— С наступающим, — сказал Олег.

— И вас так же, — ответила Василиса и покосилась на Андрея.

— У идиотов мысли сходятся, — сказал Андрей, достав сигареты и закурив.

— Это ты про что? — спросил Олег.

— Да он тоже меня с наступающим поздравил, — сказала Василиса.

— Ну так понятно, — сказал Олег. — Наступает же.

Василиса засмеялась.

— Ну, пойдем, что ли, — сказал Андрей.

— Пойдем, — сказал Олег.

— Пойдем, — сказала Василиса.

— А сколько народу, кстати, будет? — спросила Василиса, когда добрались до двери Никиты, из-за которой уже текла музыка и неслось что-то спиртное — то ли запах, то ли звон бокалов, то ли деформированные алкоголем голоса.

— Да кроме нас вроде четверо, — ответил Олег прежде, чем Андрей успел открыть рот.

— Понятно, — сказала Василиса. — Никита, Внучок, а еще кто?

— Тел… Девушки их, — сказал Олег.

— Девушки, — повторил Андрей, улыбнувшись, и нажал кнопку звонка.

Телевизора у Никиты не было. Новогоднее обращение пришлось организовать самим. Долго выбирали подходящего диктора, и совершенно неожиданно жребий выпал Андрею. Он никогда не был центром компании, но почему-то решили, что он лучше всех говорит. Андрей поднялся с табуретки, взял в руки граненый стакан с шампанским — бокалов было только четыре, и достались они девушкам и Олегу — и посмотрел на собравшихся за столом людей.

Справа от него, на уголковом диванчике, сидела Василиса, затем Олег, потом прикованная невидимой связью к Никите Катя, потом сам Никита. На табуретках расположились Елена и Внучок, сидевший по левую руку от Андрея. Подруги Никиты и Внучка казались смутно знакомыми. Чем-то они напоминали девушек из «Будем здоровы», но, скорее всего, в их внешности просто содержалось слишком много того, что регулярно ретранслируется через телевизоры, радио и журналы в юные женские головы, а потом, уже в отраженном виде, оседает в сознании мужской половины человечества как идеальный образ спутницы жизни.

— Давай, — сказал Внучок. — Говори, что ли.

— И недолго, — сказал Никита. — Трубы горят.

Андрей откашлялся, заглянул внутрь себя, чтобы найти там соответствующую случаю веселость, но как-то оказалось, что поиски могут затянуться, а поскольку времени было мало, Андрей решил использовать циничный вариант.

— Товарищи! — сказал он наконец. — Сограждане! Друзья! Братья и сестры!

— Это мы, что ли? — спросил Внучок.

— Тихо, — сказал Никита. — Не мешай.

— Итак, мы собрались в этом гостеприимном доме, или, вернее, на гостеприимной кухне, чтобы отметить самый главный и лучший праздник в нашей жизни — Новый год. Он, конечно, случается каждый год, но все же каждый раз как бы происходит заново, становится единственным и главным.

Внучок тихо крякнул. Никита и Олег улыбались. Василиса смотрела на свой бокал. Катя и Лена эмоциями не обжигали.