Арсений Данилов - Adrenalin trash

Для торговцев климатом приход весны означал смену ориентиров. Резко падали продажи масляных радиаторов. Пришла пора кондиционеров. Взбудораженные дивным апрельским воздухом и томимые тяжелым предчувствием июльской духоты, труженики больших и малых офисов активно скупали механическую прохладу по низким, еще зимним ценам. Денежное железо раскалилось, и его пора было ковать.

В качестве молота Андрей использовал трубку факса. Недавно руководство закупило для сотрудников телефонные комплекты с наушниками и микрофонами, но Андрею это устройство не понравилось. Неудачные переговоры составляли основную часть работы даже самого успешного менеджера. Возникавшее после таких переговоров нервное напряжение требовало быстрой разрядки, и самым простым способом был удар телефонной трубкой по рычагу отбоя. С наушниками же и микрофоном такое было невозможно. Поэтому Андрей сразу спрятал их в верхний ящик своего стола.

Собственный стол был первой ступенькой карьерной лестницы. Андрей поднялся на нее шесть недель назад, одновременно с Костылем, впервые сравнявшись с ним в производственной гонке. Места им выделили в новой комнате, которую удалось отхватить после того, как занимавшее половину этажа туристическое агентство попалось на налоговых махинациях. Столы же нашлись на складе, расположенном метрах в двухстах от офисного здания. Они, видимо, остались в наследство от погибшего КБ. Бока их были украшены инвентарными номерами, на желтых неполированных поверхностях угадывались следы матерных надписей. В нижнем ящике своего стола Андрей нашел номер журнала «Пентхауз» за 1990 год на английском языке — по-видимому, привезенный из загранкомандировки трофей. Костыль выбил у начальника двух новичков, и с их помощью столы перетащили в офис, причем Андрею удалось получить место у окна. Костыль расположился у двери.

Андрей в последнее время работал много — гораздо больше, чем в прошлом году. Он часто пропускал занятия в институте и нередко засиживался в офисе до крайнего срока — семи вечера. Однако причиной возникшего рвения была не горячая щекотка орального вау-импульса, заставляющая миллионы людей бездумно заботиться об увеличении доходов. Или, точнее, щекотка эта действительно присутствовала в качестве вводной, только мучила она не Андрея, а хозяйку прилизанного французского автомобиля, сбившего Василису.

Психическая организация женщины в норковой шубке оказалась чрезвычайно тонкой. Шокированная случившимся, она подала в суд иск по возмещению морального ущерба. Раньше, услышав по телевизору об очередном подобном деле, Андрей неизменно умилялся детской наивности истцов и дивился логике происходящего — верить в то, что глубокие душевные раны лечатся простой денежной зеленкой, могли только морально ущербные люди. Однако в этот раз ему было не до отвлеченных размышлений. За женщиной, видимо, стояли какие-то серьезные силы (что, собственно, можно было понять по машине и шубке). Суд быстро рассмотрел дело и полностью удовлетворил иск. Андрей и Олег попали на деньги.

Сумма — даже поделенная на два — оказалась довольно приличной. Закон предусматривал два способа выплаты — единовременный и с вычетом из официальных доходов ответчика. Официальные доходы Андрея были весьма незначительны. Сбережений родителей для разового погашения задолженности тоже не хватало. Между тем в приватной беседе сразу по завершении тяжбы женщина из французского автомобиля намекнула Андрею и его родителям на то, что ждать не намерена, после чего поинтересовалась их жилищными условиями. Мама в тот же вечер позвонила Илье, у которого имелись обширные связи в Северной столице, и долго плакала в трубку. Брат помог. Теперь Андрей два раза в месяц отправлял телеграфные переводы в Петербург, а квитанции отдавал родителям. На это уходило почти все, что удавалось заработать. Даже с учетом крайне благоприятной конъюнктуры рынка климатического оборудования до окончательного расчета с братом оставалось не меньше года.

Андрей подумал, что, если он и дальше, вместо того чтобы работать, будет пялиться во двор, проводя инвентаризацию ворон, срок расплаты едва ли сократится. Однако мысль эта не подвигла его на трудовые подвиги. Поневоле лишившись существенной части лишнего времени и неучтенных денег, он, как ни странно, чувствовал себя намного свободнее — теперь не нужно было каждый вечер выбирать одну из миллионов кривых дорожек, расстилавшихся перед городской молодежью. Мир стал прямым и четким. Двигаться вперед было намного проще.

Во дворе что-то громко ухнуло — дворник открыл один из мусорных контейнеров, — и Андрей наконец повернулся к факсу, снял трубку, нашел в каталоге не отмеченный еще номер и выбил семь цифр на пластмассовой скрижали клавиатуры.

Еще несколько минут жизни были потрачены на деловой разговор. Андрей представился, коротко объяснил суть своего предложения секретарше, переключился на компетентного в вопросах приобретения оборудования человека, изложил ему свое предложение более подробно. Полгода практики привели к тому, что все это он делал совершенно механически, практически не задумываясь над совершаемыми языком и губами движениями — так же, как солдат стройбата не задумывается над процессом выполнения своих служебных обязанностей.

Разговор оказался умеренно успешным. Технический директор адвокатской конторы, выбранной в качестве цели, согласился принять факс с прайс-листом. Андрей выполнил еще одно таинство, после чего достал из кармана телефон, обнаружил, что миновало уже две трети суток, сообщил об этом Костылю. Пошли курить.

Апрель проник даже на лестницу. Бежавший по ступенькам сквозняк стал как-то свежее. Повеселел и худенький свет, проползавший через грязные оконные стекла.

Курили молча. В последнее время интенсивность общения с Костылем снизилась. После Нового года Андрей почти не пил. В супермаркеты не заходил. В итоге пропала одна из точек соприкосновения. Профессиональные же обязанности стали привычными, Андрей и Костыль постигли все секреты мастерства и обмен опытом больше не имел смысла. Других общих тем не было.

Сотовый телефон зазвонил в шесть. То есть он, конечно, не зазвонил, а исполнил Брамса. Пригрезившаяся когда-то гению мелодия с помощью нескольких полупроводников и миниатюрного динамика теперь сообщала Андрею о том, что кто-то хочет с ним пообщаться. Если бы Брамс знал, что спустя века после его смерти сочиненная им музыка будет соединять людей, он смеялся бы от счастья даже в последние секунды своей жизни. Впрочем, возможно, так оно и было на самом деле.

— Алло, — сказал Андрей, приложив телефон к уху и ковыряя свободной рукой угол телефонного каталога.