Ларс Хусум - Мой друг Иисус Христос

– Если ты попытаешься сделать что-то не то, я тебя тресну. Понятно?

Я попытался спокойно улыбнуться, но получилось кривовато.

– Понятно?

– Мы только поговорим.

Я посмотрел на Силье, которая опять поспешно уставилась под ноги. Она дрожала. Вдруг раздался стук в дверь. Это был водитель, который хотел войти, но его попросили подождать. Когда он вышел, Силье сделала глубокий вдох и наконец заговорила:

– Как тебе концерт?

– Это был потрясающий концерт. Ты потрясла публику.

– Но многие ушли.

– Да, они были шокированы.

Она почти улыбнулась:

– Спасибо, что позвал меня. Для меня это много значит.

– Не за что. – Я не смог скрыть облегчения.

Она впервые посмотрела мне в глаза. Я улыбнулся ей, но моя улыбка быстро исчезла – я почувствовал себя пронзенным насквозь. Она молчала довольно долго. Мы сидели и смотрели друг на друга. Когда мне это надоело, я сказал:

– Мне так жаль, Силье, и если бы я мог, я бы все исправил, но не знаю как.

Она по-прежнему молчала.

– Силье, мне жаль.

– Я знаю, Николай.

Я вновь хотел ей улыбнуться, но по выражению ее лица понял, что не стоит. Она собралась с мужеством и сказала:

– Я любила тебя так сильно. Как же ты мог так поступить со мной?

Мой живот дико заурчал, но я подавил его недовольство и начал потеть. Воздух внутри этого автобуса был ужасно тяжелый. Я отвел взгляд от Силье и посмотрел на остальных: они не потели. Марианна улыбнулась мне, стараясь успокоить. Она понимала, что мне дерьмово. В животе у меня немного улеглось. Но затем я посмотрел на Камиллу – она выглядела еще более грозной, чем раньше.

– Я тебя тоже сильно любил, – пробурчал я.

– И как же ты мог так поступить?

– Не знаю…

Ей было необходимо услышать ответ. Я пытался найти нужные слова, чтобы не причинить ей боли. К счастью, в дверь снова постучали. Это были подростки, желающие пообщаться со «звездой», настроенные весьма решительно, Марианна вышла успокоить их. Они были пьяные и никак не могли понять, чего мы от них хотим. Один из них проскользнул внутрь мимо Марианны. Он кинулся к Силье обниматься с криком, что это был самый клевый концерт в его жизни. У Силье не было опыта общения с пьяными школьниками, и мне пришлось встать, чтобы отцепить его от нее. Камилла тут же оказалась рядом со мной. Предупреждающим жестом она подняла бутылку, и я вынужден был сесть обратно, покачав головой. Парень, слава богу, решил, что она угрожает ему, и, извиняясь, поспешил удалиться.

Мы продолжили наш разговор, когда мальчишки убрались и Марианна села на прежнее место.

– Я боялся. Поэтому и сделал это.

Наш диалог прервали, и Силье не сразу поняла, о чем я говорю. Я сделал глубокий вдох и сказал:

– Я не заслужил твоей любви. Это пугало меня, поэтому я тебя побил.

Она вновь потупила взгляд и едва слышно произнесла:

– Но это не тебе дано решать.

– Я не понимаю.

– Ты не можешь определять, заслужил ли ты любви.

Марианна передвинулась поближе и нежно гладила меня по спине, чтобы я расслабился. Я обернулся и с благодарностью посмотрел на нее. У меня кипела кровь, я ощущал странную теплоту. Марианна счастливо улыбалась, и мне хотелось крикнуть, что я люблю ее сильнее, чем когда-либо мог вообразить. Конечно, я этого не сделал, потому что лицо Силье приобрело очень жестокое выражение. Я любил Марианну совсем иначе, нежели Силье. Она давала мне ощущение того, что все идет правильно. Но ведь это нельзя назвать счастьем? Для счастья еще не настало время: не все улажено с Силье, живот у меня еще болит. Я повернулся к Силье и улыбнулся широко и удивленно, потому что вдруг засомневался: а может, я счастлив? Ее явно раздражала моя улыбка, но я ничего не мог с собой поделать. Я постарался продолжить наш разговор:

– Я не мог спокойно вздохнуть, а ты это усугубила.

Она совсем рассердилась:

– Это я усугубила? Каким же образом?

Мои слова казались несправедливыми, но именно так обстояло дело.

– Потому что ты пугала меня.

– Но теперь ты дышишь нормально. Это из-за нее? – Она показала на Марианну.

Я кивнул. Я понимал, что это признание вряд ли ее обрадует. Я рассказывал Силье о моих друзьях, об Иисусе и любви, вошедшей в мою жизнь, но она не слушала меня, а смотрела только на Марианну, которая отступила назад, чтобы стать менее заметной. Силье это не удовлетворило.

– Силье?

– Что?

– Ты слышишь, что я говорю?

– Ну да, ты разговариваешь с Иисусом. – Она раздражалась еще больше.

Я замолк. Она встала, подошла к холодильнику и взяла кока-колу. Марианна отодвинулась, чтобы Силье могла пройти. Теперь они оказались совсем близко друг к другу. Силье поставила колу, а потом ударила Марианну. Я тут же вскочил. Силье ударила ее еще раз, но по-настоящему сильного удара у нее все же не получилось. Марианна пыталась отделаться от нее. Она не боялась – даже агрессивная Силье не выглядела устрашающе. Я схватил Силье, желая привести ее в чувство, а то получалось как-то глупо. По-видимому, со стороны казалось, что я на нее напал, потому что Камилла запаниковала. Мимо моей головы просвистела бутылка. Я не на шутку перепугался.

– Я просто хочу, чтобы она села на место! – заорал я и тут же отпустил Силье, которая принялась истошно вопить. – Я отпустил тебя! – кричал я, как вдруг услышал странный звук за своей спиной, как будто человек кашляет под водой.

Обернувшись, я увидел, что Марианна покачивается. Кровь хлестала у нее изо рта. Время тянулось невероятно долго, а я все стоял и смотрел. Все стало восприниматься как вечность. Мое дыхание, все движения, мысли стали медленными, глаза и то фокусировались нестерпимо медленно.

Силье больно ударила меня по спине и закричала:

– Николай, сделай что-нибудь! Бутылка попала ей в горло!

И тут Марианна упала. Из нее выплеснулось еще немного крови, а затем глаза ее закрылись. Она была мертва.

Внезапно все понеслось стремительно. Я повалился на пол, прижал ее тело к себе и начал задыхаться, прокручивая в голове какое-то подобие молитвы:

– СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ СПАСИ ЕЕ

Камилла в истерике извинялась, одновременно вызывая «скорую», но ее понимали с трудом – она орала в трубку то про автобус, то про кровь. Мой мир невероятно сузился. В нем существовали только я и Марианна. Поэтому я не заметил, как Силье присела на корточки рядом со мной. Через некоторое время она принялась утешать меня, гладя по спине, точно так же, как делала Марианна, но я сосредоточился на своей молитве. Она пыталась отцепить мои руки от Марианны. Она говорила мне что-то – сначала мягко, потом все жестче, – но я ее не слышал: мой собственный голос отчаяния заглушал все окружающие звуки. Наконец она резко тряхнула меня: