Эрик Хансен - Титаник. Псалом в конце пути

— Если мы пойдем только вдвоем, никто ничего не заметит, — сказал Ханнес. — Дитер, Рюдигер и Шнелькопф вчера сглупили, вот и попались. Мы сделаем иначе.

— Ты уверен? — Давид взглянул на товарища снизу вверх. Давиду недавно стукнуло четырнадцать, и он считал, что детство кончилось слишком быстро. Осенью ему предстоит бармицва, и в этом году он последний раз приехал в летний лагерь.

— Подоткнем одеяла так, чтобы казалось, будто мы спим. Потом встретимся с тобой за сараем, в кустах. Если нас будет двое, один все время сможет стоять на страже.

— Договорились! — сказал Давид и пожал Ханнесу руку.

Все прошло без сучка без задоринки. Они долго ползли по кустам вокруг площадки для игры в мяч, достигли опушки, а потом во весь дух помчались через лес к озеру.

— Теперь, — сказал Ханнес, — надо лесом пройти на тот берег. — Он сразу показал себя вожаком, и Давид покорно повиновался ему. Пока они прокладывали себе путь через густой подлесок, Ханнес то и дело командовал: Ложись! Пригнись! Тихо! И когда они в третий раз распластались по земле не хуже какого-нибудь индейца-чероки, Давид не удержался:

— Слушаюсь, господин ротмистр! — и засмеялся — его друг и в самом деле был похож на ротмистра Риндебрадена.

— Идиот! — рассердился Ханнес.

— А ты ни дать ни взять ротмистр!

— Повтори!

— Пожалуйста! Ни дать ни взять…

В драке победил Ханнес; он уже собирался потребовать, чтобы Давид безоговорочно признал свое поражение, но тут в лесу послышались голоса.

— Ложись! — На этот раз приказ отдал Давид, и Ханнес послушно бросился на хвою. Голоса раздавались совсем рядом, и, что самое ужасное, это были голоса девочек. Мальчики растерялись — хорошо это или плохо? Давид и Ханнес учились в мужской школе и потому девочек, кроме своих капризных сестер, видели только на улице, издали, или в Бургтеатер и знали о них очень мало. Вылазки мальчиков к женскому лагерю объяснялись любопытством и просыпающимся в них желанием, а вовсе не сознательными попытками установить дружеские отношения. Конечно, в классе всегда кто-нибудь рассказывал, как целовался с девочкой, а некоторые свободомыслящие даже утверждали, что делали это, но доказательств ни у кого не было, кроме одного свидетеля, видевшего, как Рюдигер один раз разговаривал с девочкой на улице.

Правда, самые дерзкие не ограничивались лишь подглядыванием за девочками из другого лагеря. Два счастливчика недавно даже разговаривали с девочками и после захода солнца в укромном месте съели сообща три запретных пирожных. Остальные смертные довольствовались лишь тем, что открывалось их глазам, — ногой, на которую натягивался чулок, или плечом, когда девочка чесала комариный укус.

Поэтому неудивительно, что Ханнес и Давид чуть не задохнулись, увидев из-за кустов целую толпу девочек, идущих через лес. Все они были в купальных костюмах. Девочки прошли совсем близко, Давиду и Ханнесу стоило большого труда не выдать своего присутствия.

Когда девочки скрылись из виду, Ханнес посмотрел на Давида. Тот был бледный как мертвец.

— Пошли за ними, — сказал он немного погодя с таким видом, словно принес тяжелую жертву.

Давид кивнул, он чувствовал, что сейчас произойдет что-то очень важное и для его жизни, и для его дружбы с Ханнесом.

Они поползли, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна ветка.

— Куда они пошли? — шепотом спросил Давид, не понимая, почему девочки идут в глубь леса.

— Понятия не имею, — ответил Ханнес. Они поползли дальше. Стоял ясный летний день, в лесу лениво веял теплый ветер. Они ползли, вдыхая аромат лесной почвы, травы и моха. Над ними колыхались ветви деревьев, их яркая зелень была напоена летом…

— Знаю! — вдруг сказал Ханнес.

— Тс-с!

— Я знаю! Они пошли к озерку!

— К какому еще озерку?

— К лесному, из которого вытекает ручей. Мы ходили туда в прошлом году.

Давид кивнул. Он помнил это место.

Теперь можно было не спешить. Через двадцать минут они подошли к маленькому озерку. Выбрали на склоне подходящее место, заняли удобную позицию и начали наблюдать.

Девочки уже купались. Давид удивился, что их не сопровождает никто из взрослых. Но Ханнес толкнул его в бок:

— Смотри… У них за старшую Волчица. — Волчица была взрослая девушка лет девятнадцати. Почему-то она каждый год приезжала в женский лагерь. Говорили, будто она приходится не то сестрой, не то племянницей одной из воспитательниц. Все знали: с Волчицей шутки плохи, она уже не раз ловила непрошеных гостей. Кроме того, она ходила в брюках. Даже девочки побаивались ее — по крайней мере так казалось со стороны.

Властным взглядом Волчица следила за своими подопечными. Давид вздрогнул, он видел, что и Ханнесу тоже не по себе.

Вскоре девочки вышли из воды. После недолгих переговоров Волчица пролаяла несколько приказаний, и девочки начали снимать с себя купальные костюмы.

Два сердца в кустах замерли…

Купальные костюмы повесили сушиться, несколько девочек снова прыгнули в воду, другие вытерлись и улеглись загорать на полотенцах или подстилках. Давид и Ханнес глядели во все глаза. Давид наблюдал за девочкой с мягкими круглыми грудями, она еще плавала. И за высокой девочкой, загоравшей на берегу, она ничем не отличалась от взрослой женщины. Ханнес трудом сохранял спокойствие. По мере того как купальники высыхали, девочки снова надевали их. Они явно стеснялись, хотя и были уверены, что никто посторонний их не видит. Волчица стояла на камне и следила за ними. Когда девочки приближались к ней, она громко фыркала.

— Боже мой! — прошептал Ханнес. Их глаза были прикованы к двум острым грудям — девочка играла в воде с менее развитой физически подружкой.

— Да. — Давид еще ни разу не видел обнаженной женщины, разве что на непристойных открытках, — здесь же перед ними резвилось не меньше пятнадцати голых купальщиц.

— Ты хотел бы попрыгать в воде вместе с ними? — шепнул Ханнес, и Давиду почудился подвох в его вопросе.

— Что? Нет. Да. Да-да, конечно.

Ханнес беззвучно усмехнулся и краем глаза посмотрел на товарища. И когда Давид вновь перевел взгляд на купальщиц, Ханнес отполз назад и присел на корточки. Давид не успел опомниться, как Ханнес схватил его за ноги и скинул со склона. От удивления Давид даже не вскрикнул. Ханнес мгновенно исчез. Девочки испуганно завизжали. И в ту же секунду прозвучал приказ:

— Мальчишка! Держите его! — Давид понял, что это Волчица и что он пропал. Две одетые девочки постарше схватили его. Голые девочки бросились к своим полотенцам и прикрылись ими, некоторые быстро натянули купальные костюмы. Давид лежал на земле и мысленно проклинал Ханнеса.

— Итак…

Он поднял глаза. Волчица.

— Что ты здесь делаешь, поросенок?