Алла Герцева - У Вечного огня

— Кто арматурой бил Серегу по голове? Теперь плачет, жалостливый какой нашелся! — Колька брезгливо передернул плечами, сплюнул густой шматок на пол. Повернулся к Володьке. — Может, и ты заплачешь? Не ты ли первым начал драку?

Володька втянул голову в плечи. Промычал что-то нечленораздельное.

Павел подскочил к парню.

— Все по порядку! Быстро! А то я вас всех сейчас! — он занес сжатый кулак над нечесаными Володькиными кудрями.

— Не имеете право! — Володька дернулся, стул опрокинулся, парень уткнулся щекой в пыльный линолеум.

Павел подошел к столу.

— Подними! — кивнул Алексею. — За себя не ручаюсь! — сел, подвинул чистый лист бумаги, достал из стакана карандаш, постучал по листу. Алексей поднял стул, усадил Володьку. Парня трясет дрожь. Все мышцы Володьки сжались под одеждой. Вдруг станут бить. Потом вспомнил, кто-то из знакомых отца посмеивался, мол, следователь, приехавший из Москвы не сторонник новых методов. Предпочитает чистосердечное признание. Владимир вздохнул, вытер тыльной стороной, ладони, выступивший на лбу, пот.

— Не помню. Все пьяные были! Увидел, Мишка что-то кричит, размахивает кулаками перед лицом Сереги, и врезал.

— Экспертиза показала, в крови убитого минимальный уровень алкоголя.

— Так он никогда не пил. Воображала несчастный! — повысил голос Владимир.

— Значит, вы враждовали с убитым? — Павел Андреевич задвигал самопиской по листу.

— Ничего мы не враждовали! — крикнул Николай. — Он всегда был задавакой! Как компьютер купил, так совсем зазнался. Даже на улицу перестал выходить. Мы его почти и не видели. После школы домой торопился. Вот только на вечер пригласил, спасибо, не забыл.

— Для вас его поведение было оскорбительным? — следователь повысил голос. — Парень много занимался, готовился поступать в университет после службы. Ты, — он кивнул Николаю, — много времени уделяешь спорту. Тоже не балуешь товарищей вниманием, насколько мне известно. Теперь, нескоро попадешь в спортивный зал. Плакали твои тренировки! И в сборную не попадешь! С приводом, и судимых, туда не берут!

Колька уронил голову на грудь. Слова, произнесенные следователем, прозвучали как приговор. Он прав! Подумал парень. Упекут в тюрьму, пропала спортивная карьера!

— Я не бил! — он закрутил головой, будто у него заболел зуб. — Я не бил! Это Мишка начал выяснять отношения с Серегой. Он за его сеструхой приударил. А Мишка переживает.

Мишка вытаращил глаза.

— Да, я только сказал ему, если что случится с Наташкой, убью!

— Так и сказал, убью! — Павел навел на мальчишку взгляд стальных глаз. — Значит, ты угрожал погибшему? Ты зачинщик драки?

— Он начал, точно! Я вспомнил! — Володька дернулся на стуле. — Он, он, товарищ, следователь!

Колька закивал головой.

— Точно, он! Мишка из-за Наташки начал драку!

Михаил вытаращил глаза. Посмотрел на Володьку, потом на Николая.

— Вы что, ребята!? На меня хотите все повесить! Ты же, его ударил. Подскочил, когда я с Серегой разговаривал, и ударил его. А теперь, значит, я виноват!?

— Вспомнили!? По порядку! — Павел встал, прошелся по комнате до окна, снова подошел к столу.

— Кто принес водку в кафе? Заведующий клялся, водки на столе не было.

— Он принес! — Мишка встал со стула, вытянул руки, указывая на Володьку. — Он! И мы все напились, кроме Сереги. Он водку не пьет! Не пил! — поправился он и вздохнул.

— Ясно! — Павел повернулся к Алексею. — Записывай!

Алексей вытащил лист из папки, быстро записал.

— Дальше! — Павел остановился возле Михаила. Он самый маленький из друзей, расскажет все без утайки. Если не перепутает, от пьянки и страха.

Мишка шумно потянул носом набежавшую влагу.

— Что дальше!

Парнишка быстро заморгал ресницами, поглядел на Николая.

Боится! Понял Павел. Значит, Николай начал драку. Рука у него тяжелая. Мать сказала, последнее время, сын стал жестоким. Обвиняла спорт! Спорт тут не причем. Зависть! Обычная человеческая зависть! Но, ведь у него любимое дело, отличная перспектива в будущем. Зачем завидовать? Есть подстрекатель! Осенило Павла. И, наверняка, это Володька. А вот ему роль завистника подходит. Лентяй, набалован родителями, ни к чему не стремится.

— Продолжай! — Павел встретился взглядом с пареньком. — Или боишься?

— Кого мне бояться?

— У Сергея был с твоей сестрой роман?

— А мне, откуда знать? Я за ней не хожу.

— Твои друзья говорят, ты подошел к Сергею с разговором, чтобы он оставил сестру.

Мишка опустил голову, не выдержав пристального взгляда следователя.

— Ну, было, значит, у них.

— Что было?

— Да откуда мне знать? Любили они друг друга.

— Близкие отношения у них были?

— Не знаю? — Мишка потер руками, глаза.

— Он угрожал Сереге! — крикнул Володька. — Оставь сеструху в покое, а то убью!

— Говоришь, любовь у них была? Ты осчастливил сестру! — Павел сильно сдавил рукой плечо паренька.

Мишка захлюпал носом.

— Я не убивал Сережку! Это они, Я не бил. Колька первый ударил. Они завидовали Сереге. Ненавидели его, потому что он не такой, как они. Володька ненавидел Серегу!

— Кто первым ударил Сергея?

— Володька закричал, а Колька ударил.

— Да, ты что! Мразь сопливая, хлюпяк! — Колька вскочил со стула, дернулся в сторону Мишки, сжал кулаки.

Павел положил ладонь на грудь Николая.

— Сидеть! Не на пирушке в ресторане!

— А что он врет! Нагло врет!

— Я не вру! — Мишка всхлипнул, размазал по лицу слезы. — Ты первый начал драку! Я только сказал, чтобы он к Наташке не лез, а ты ударил. Володька подскочил, стал куражиться, а ты ударил.

— Да, ты арматурой его по башке бил! — снова попытался встать Николай.

— Сидеть! — крикнул Павел. — Я тебя не спрашиваю!

— Это потом, на улице! А в кафе вы били. Ты и Володька!

— Падла, продажная! Знал, там бы тебя уложил! — Колька сжал голову ладонями, уперся локтями в колени.

— Продолжай! — кивнул Павел Михаилу.

— Они в зале стали драться. Люди вскочили с мест, убежали. Потом Серега упал, голову разбил. Колька его в лицо ударил. Он упал. А они его за ноги потащили. Голова у Сережки по ковру волочилась, потом по ступенькам. Кровь текла.

— Ты лучше, скажи, как арматуру принес и стал бить! — дернулся Николай.

— Кто арматуру принес? — Павел подошел к Михаилу.

Сдерживая рыдания, Мишка прохрипел.

— Я наклонился, а он меня, меня, — путаясь в словах, захлебываясь слезами, пробормотал Мишка. — Я только посмотреть, а он меня, ударил. Потом я разозлился, убежал, сломал в заборе прут железный, он там давно шатался, и стал бить. Я не хотел, я не помню, как получилось! — парень закрыл лицо руками и зарыдал в голос.

Сердце Павла заколотилось в бешеном ритме. Ему искренне стало жаль паренька. Что же ты наделал, дурачок! Сам себе подписал приговор. Но говорит чистую правду! В этом Павел не сомневается.