Алла Герцева - У Вечного огня

— Кто это? — пролетел по залу шепот.

— Степка-дурачок!

— Без него ни одно мероприятие не обходится в городе.

— Попрошу тишины в зале! — громко произнес судья.

— На следствии, подсудимые полностью признались в совершенном ими преступлении! — закончил прокурор.

Надежда Ивановна опустила голову, чувствуя, как взгляды присутствующих устремились на неё.

— Бедолага! Как она пережила такое горе! — скорбно поджала губы старушка на первом ряду.

— Ненавижу ее! — прошептала Галина.

— Не надо! — сжал ее локоть Андрей.

Зал зашевелился.

— Ироды! — пожилой мужчина, поднялся с места и затряс в воздухе костылем.

— Без тебя разберутся! — потянула его за руку женщина в белой вязаной шапочке, съехавшей на лоб.

— Петрович разбушевался! — наклонилась продавщица Шура к медсестре Маше. — Это ж, надо, такое сотворить с живым человеком!

— Она еще на работу так и не вышла! — покачала головой девушка. — Главврач приказал не тревожить! Придет, мол, когда сможет!

— Он хороший, понятливый! Дай Бог ему здоровья! — перекрестилась Шура.

Мишка, сквозь застлавшие, глаза, слезы, посмотрел в зал. Посадили за решетку. Еще кричат, ругаются. Отыскал взглядом, мать. Только бы в обморок не упала. У нее больное сердце. Наташка не пришла. Не простила!

— Пацаны еще! По глупости, да по пьяне! — крикнула Фая, уборщица из аптеки, — Боевиков насмотрелись! Меньше бы показывали по телевизору американские фильмы! Совсем измордовали, молодежь! Где ж родителям заниматься воспитанием, если дети возле экранов пропадают!

— При советской власти, даже самых отъявленных убийц не держали за решеткой на суде. Вот она хваленая демократия!

— Слово предоставляется потерпевшей, Никитиной Надежде Ивановне!

Надя, не расслышала, скорее, догадалась, судья обращается к ней. Встала, поправила на голове платок.

— Осунулась, почернела! — донесся до ее ушей шепот.

— Да, тут сердце почернеет! Не то, что лицо! — зашептались женщины во втором ряду.

— Я должна была присутствовать на вечере у сына. — Надя обвела взглядом, зал.

— На каком вечере!

— Сережа в армию уходил, решил отметить с друзьями в кафе. — Надежда Ивановна подняла глаза на судью. — Говорила ему, не надо, а он не послушал. Меня на дежурство вызвали. Утром пришла домой, Сергея дома не было. Подумала, с девушкой гуляет.

— С какой девушкой? — постучал судья молоточком, призывая загудевший зал к порядку.

— Наташа Федорова!

— Сестра одного из подсудимых?

Надя кивнула головой.

— Девушка присутствует в зале?

— Она больна! — встала Варвара Михайловна.

— В психушке лежит, с собой покончить хотела! — крикнул кто-то из присутствующих.

Мишка вздрогнул всем телом. Наташка покончить с собой хотела!? Из-за Сережки! Я подлец! Нет мне прощенья! Вгляделся в лицо матери. Она, не поднимает головы. Щеки покрылись красными пятнами.

— Потом пришел следователь, Павел Андреевич, — продолжила Надя. — Сказал, Сережа погиб! Я поехала на опознание. Действительно, мой сын! — закончив фразу, Надя ощутила тяжесть в ногах. Положила руки на край стола. В глазах у нее потемнело.

— Погибший, найденный у вечного огня, ваш сын!?

— Да, ваша честь! Какая мать не узнает своего ребенка! — она тяжело вздохнула, ощутив недостаток воздуха.

— Спасибо, садитесь! Слово предоставляется подсудимому Сытину Владимиру Вадимовичу.

Тамаре стало жарко, она расстегнула пальто, потянула тонкий шелковый шарфик на шее.

Володька встал, провел ладонью по голове.

— Я все сказал на допросе. Не убивал я Серегу!

— Свидетели утверждают, вы первым начали ссору в кафе!

— Не помню!

— Были пьяны? — не унимается судья. — Ваши друзья показали, — он повертел в воздухе листом бумаги. — Вы принесли водку!

— Ничего не приносил! — Володька потянул воротник рубашки.

— У следователя вы подтвердили, что принесли водку. Сколько бутылок?

Анатолий Алексеевич недовольно покачал головой.

— Протестую! Нельзя сейчас утверждать, кто именно принес водку. Сытин, или кто другой. Вполне возможно, водку мог заказать потерпевший.

Судья постучал молоточком.

— Кто начал ссору?

— Не знаю, не видел! — голос Володьки сорвался на высокой ноте. — Мишка схватил Серегу за рукав, Колька ударил.

— Я не бил! — сжал Володькин локоть Николай! — Что ты врешь!

— Отстань! — оттолкнул его Володька. — Это вы с Мишкой начали драку. Я потом влез!

— Значит, вы, не отрицаете, вступили в драку после Федорова и Шарапова? — прищурил глаза судья.

— Я не вступал в драку! — Володька сплюнул и сел на место.

— Подсудимый Шарапов! Какова была причина ссоры с Никитиным?

Колька встал, поднял глаза на судью.

— Увидел, Мишка с Серегой спорят, подумал, Серега обижает Мишку, и ударил.

— Значит, вы ударили первым погибшего?

— Я не бил, и не убивал! Мишка начал ссору! Больше я ничего не знаю!

— Я не убивал Сережку! — поднялся Мишка. — Я только сказал ему, чтобы он не трогал мою сеструху. А они стали его бить!

— Ты же первый ударил! — дернул его за рукав Николай.

— Потом они его на улице. Потом Володька сказал, чтобы положить на огонь, подумают, пьяный забрел, и упал. А я вернулся, его перевернул.

— Зачем вернулись?

— Думал, его спасти еще можно, или он придет в себя, и уйдет домой. — Мишка размазал ладонями слезы по лицу. — Я не убивал! Честное слово!

— Кто арматуру приволок, и бил по лицу Серегу, я что ль? — больно сжал пальцы на Мишкиной руке, Николай.

— Пусти, я не помню!

— Как это не помню! У следователя сказал! — злобно прошипел Володька. — А теперь отпираешься! Чистеньким решил себя представить на суде!

— Подсудимые, прекратите ссору! Иначе придется вас удалить, и продолжать заседание без вас! — судья, стукнул молотком.

— Федоров, подтверждаете показания, данные у следователя? Били по лицу арматурой, уже лежащего без признаков жизни Никитина? Где вы взяли арматуру?

— Из забора, там одна палка давно качалась. Но ведь Серега уже был без сознания! А я его не бил. Володька с Колькой избили и вытащили на улицу.

— Ваш товарищ без сознания, а возможно уже и был мертвым. Зачем вы добивали его?

— Не знаю, пьяный был и злой, за то, что Серега с сеструхой ходит.

— Понятно, с вашей сестрой! Кто принес водку?

— Так Володька и принес! На столе водки не было.

— Кто начал ссору? Ваши товарищи показали, вы первым стали приставать к Никитину?

— Я только сказал, если он обидит сестру, я его убью! А Колька подскочил и ударил, или Володька, я уже не помню! — всхлипнул Мишка.

— Не помните, кто ударил! Вы ударили!

Мишка громко засопел. Вытер рукавом глаза.

— Значит, вы не отрицаете, что угрожали Никитину?

— Я его не убивал! — Мишка зарыдал, и сел на скамью.