Алла Герцева - У Вечного огня

Надежда Ивановна, не мигая, глядит на врача.

— Она, как вчера привезли, металась на постели. Трижды вскакивала, пыталась выпрыгнуть из окна. За ноги и руки держали. Всех отталкивала. Сделали успокаивающий укол. Поставили капельницу. Никого не узнает, ничего не говорит. Глаза глядят в одну точку. Не понятно, видит, или нет!?

— Можно, я к ней пройду. Меня она узнает! — поднялась Надя.

— Пожалуйста! Прямо по коридору, третья дверь.

Галина сошла с ума!? Не может быть! Врачи что-то путают! Надежда Ивановна не может поверить. Девушка в коротеньком халатике обогнала ее, повернула ключ в замке, приоткрыла дверь палаты.

— Проходите! Я у двери постою!

Надя перешагнула порог. На кровати у окна увидела женщину, накрытую клетчатым одеялом. Спутанные пряди волос разбросаны по подушке. Широко раскрытые глаза глядят в потолок. Руки лежат поверх одеяла.

— Галя!

Женщина не шелохнулась.

Надя присела, на стоящий у кровати, стул, положила ладонь на руку Галины.

— Здравствуй, Галочка!

Галина продолжает смотреть вверх, не реагируя на прикосновение.

— Вы, наверное, ввели большую дозу лекарства? — повернулась Надежда Ивановна к медсестре.

— Я не знаю! — щеки медсестры покрылись красными пятнами. — Она буйствовала!

Надежда Ивановна поднялась и вышла из палаты, прошла по коридору, вышла на крыльцо. Перед глазами стоит лицо Галины. Не лицо, а застывшая маска. Потерять сына тяжело! Я тоже потеряла! Надя вспомнила, как Галина просила ее простить ребят, убивших Сергея. Чувство жалости сменилось раздражением. А ведь она, наверное, продолжает считать меня виноватой, теперь уже и в гибели Николая. Какие неожиданные повороты получаются в жизни. Справедливость!? Но меня она не радует! Женщина накинула халат на голову, спасаясь от снега, и побежала к зданию хирургии.

В коридоре, подбежала Маша.

— Вас главврач искал!

Георгий Львович встал из-за стола, едва Надежда Ивановна перешагнула порог кабинета. — Принимайте дела старшей медсестры! Галина Семеновна заболела.

— Я от нее. — Надежда Ивановна провела ладонью по лбу, покрывшемуся испариной. — Она то ли, без сознания, то ли в глубокой коме. Никого не узнает, не видит, и не слышит. У нее сын разбился в новогоднюю ночь.

— Тяжелый случай! — Георгий Львович задержал взгляд на женщине. — Вы очень добры! Уверен, жизнь еще отдаст вам долг сполна!

Руки ловко и привычно перебинтовали руку. Иголка сразу попала в вену.

— Спасибо Надежда Ивановна! — мужчина встал со стула. — У вас волшебные руки! Боли не чувствуешь! Надя улыбнулась. Эти слова слышала много раз. И всегда они ей доставляли удовольствие. Чувствовать себя нужной людям, помогать им в беде! Нет большей радости! Она подошла к окну. Опять снег идет. Который день подряд! Зима! Она улыбнулась, наблюдая, как кружатся в воздухе крупные снежинки. Правду говорят, работа лечит!

— Надежда Ивановна! Главный, вызывает! — приоткрыла дверь, Маша.

Надя поправила выбившуюся прядь волос из-под колпачка, потянула дверь на себя.

— Не знаю, расстроит вас новость, или нет? — Георгий Львович покрутил в пальцах тонко отточенный, карандаш. — Умерла ваша подруга. Только что звонили из неврологического.

— Галя? — Надежда приложила ладони к щекам, опустилась на стул.

— Дома никто трубку не берет. У нее, ведь, муж есть!

— Андрей? Он не приходил?

— За пять дней, как ее привезли в больницу, ни разу не пришел.

— Я пойду к нему. Работу закончила. Девочки подежурят.

— Зачем занимаетесь процедурами? — недовольно покачал головой мужчина. — Ваше дело руководить!

— Для меня сейчас, это как лекарство! Так, мне сходить к Шараповым? — женщина поднялась со стула.

— Да, конечно!

Надежда Ивановна идет по улице. Мысли обгоняют друг друга. Сегодня пятое января! Почему Андрей не пришел к жене? Рассердился? Обиделся? Вот и знакомый подъезд. На окнах плотно задернуты шторы. Она нажала кнопку звонка. За дверью ни шороха. Снова нажала на звонок. Оглушительная трель разнеслась по квартире. И опять тишина.

— Андрей! — крикнула Надя в замочную скважину. — Это я. Надя!

Где он может быть? На работе? Выходные до десятого. Женщина постучала в соседнюю квартиру.

— Кто там?

— Откройте, пожалуйста! Это Надежда Ивановна из больницы.

— Наденька, проходи! — улыбнулась старушка. — Давно тебя не видала! Заходи, чайку попьем! Как твое здоровье?

— Спасибо! Вы не видали Андрея, соседа вашего?

— Андрюшу, не видела. Праздники! Все заняты хлопотами. И я у телевизора сидела, или дремала. Не слыхала!

— У них сын разбился на машине, Галина сегодня утром умерла в больнице. Он телефон не берет.

— О, господи! Несчастье, какое! — женщина осенила себя размашистым крестом. — Напился, наверное, и спит!

— Пять дней подряд? Не может быть! Надо участкового позвать.

— Так, заходи, сейчас и позвоним.

Геннадий Иванович, уже через пятнадцать минут, внимательно осматривал дверь.

— Заперто изнутри. Судя по пыли, скопившейся на половичке, давно никто не выходил и не входил. Придется ломать! Дима, вызови слесаря из ЖЭКа! — повернулся к молоденькому сержанту.

Надежда поправила на голове платок, застегнула и расстегнула пуговицу на пальто у ворота. Утром первого января, я не заснула и не слышала, как он уходил. И даже не позвонила, не поинтересовалась, дошел ли он до дома после Новогодней ночи!

— Да, вы, не волнуйтесь, Надежда Ивановна! — закурил Геннадий Иванович. — Может быть, к товарищу ушел! Женщины всегда паникуют!

— У него сын разбился!

— В курсе! — участковый снял шапку, провел широкой ладонью по волосам.

— Сегодня утром жена умерла! А он не отвечает, не открывает, за пять дней ни разу не пришел к жене. Кто хоронить будет?

— Галина Семеновна умерла? — Геннадий Иванович потянул воротник рубашки. — Слышал, она после гибели сына, умом, того! — мужчина покрутил пальцем у виска.

Надежда неодобрительно покачала головой.

— Она в коме была!

— Ломать? — услышала Надя за спиной.

Геннадий Иванович обернулся.

— Ломай, Вася! Видно с хозяином что-то случилось!

— Это мы мигом! — Василий вставил в замок какое-то приспособление, надавил плечом. — Прошу!

Геннадий Иванович переступил порог. — Есть кто живой? Хозяин? — прошел в прихожую, заглянул в комнату. — Вот он!

Надя вошла следом! Андрей лежит на диване, накрыт пледом. Рука безжизненно повисла.

— Похоже, конец! — тихо произнес Геннадий Иванович.

Надя подбежала к дивану.

— Андрей! — сжала холодное запястье. — Сколько дней лежит?

— Господи, горе, какое! — соседка присела на стул. — Только год начался, и все погибли!

Надя оглядела празднично накрытый стол. Уехали на опознание погибшего сына, и ушли один за другим. Вот она жизнь человеческая! Готовились к празднику, а вышли поминки. Что это, возмездие!? А может, к лучшему, все вместе, и сразу!