Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

взращенных во ладонях во Христовых

Киргиз-Кайсацкий Бог у юрты брошенной стоял стоял

дремал витал стоял

Киргизский Бог у юрты позабытой брошенной рыдал

И брошенный забытый чей-то молью сокрушенный

съеденный старинный ветхий древлий ширдак в руках

держал и к лику поднимал и очи талы очи божьи осушал

обтирал

И с Иссык-Куля словно одеяло с сына блудного грешного

жарко бездонно жгуче спящего снимал и подымал

великий ветр Улан

И шел на брег покорный адов ветр Улан

И подымал срывал с земли последнюю брошенную юрту и

в небеса вздымал как древлий кочевой киргизский

Ак-Колпак

И витал в небесах кочуя Ак-Колпак

И витала сиротою жемчужной юрта брошенная забытая в

небесах

И последний бай-манап брал нож у сарта-чабана-раба и

властно говорил: Раб! режь меня! я уж не бай-манап!

я бай-баран!

Пришли на землю ханскую бараньи рабьи времена!

Раб! режь меня!..

И резал горло бай-манапа бай-барана сладостный

заливистый ликующий чабан

Киргиз-Кайсацкий Бог один как бог на иссык-кульском

берегу стоял

Над ним витала позабытая перламутровая жемчужная

блаженная киргизов юрта сирота во небесах

как ак-колпак

Шел страшный святый Ветр Улан

Бог поглядел на юрту и сказал: Земля киргизская пуста

темна!

Сегодня кочевать спать ночевать придется в юрте бешено

летящей в небесах!..

Аллах!..

Уран!..

Иссык-Куль брег страна лазоревых теплых прибрежных

камней камней камней

Спи путник странник Зульфикар Ходжа бездомник средь

теплых чарых летних ленных дней и ночей

Спи певец безродник одинокий на каменных постелях

колыбелях спи ложись дремли чуди бездомник

сирота певец

Спи и накрывайся одевайся теплым мшистым древлим

камнем одеялом

Спи бездомник певец

И матерь Муризза-Ханум давно усопшая ушедшая дорогой

невозвратной мертвецов придет среди ночных постелей

камней

И матерь бродит средь постелей камней

И матерь грядет бродит средь лунных камней и ищет

заблудшего сына певца своего

Спи спи спи дитя певец пока не повеет льдами с

тяньшанских столбовых пирамидальных елей с маковых

мятных сыртов с джайлоо хладных овец овец овец

Спи певец пока не придет шайтан улан ветр ветр ветр

И станут хладными постели одеяла снежные камней

камней камней

Но пока среди бродяжных томных ленных летних

августовских дней и ночей

Спи спи спи дремли чуди уповай певец в стране немых

солнечных камней

Спи на теплом иссык-кульском камне покрывшись теплым

мшистым камнем одеялом

И матерь бродит где-то рядом словно сошедшая на берег с

гор туманных ель тяньшаньская

И под утро когда камни остывают изникают

Она поправит тихо камень-одеяло

И осенит тебя согреет тайным забытым святым родным

нетленным лепетным лепечущим струением дыханьем

И тронет дланями-ветвями и погладит голову нежнейшими

сладчайшими перстами…

Матушка останьтесь не покидайте

Где-то где-то в чуйской долине трепетливой блаженной

златопыльной златодымчатой златопшеничной

Есть аил где люди не умирают

Все путники странники манасчи каландары чабаны знают

об этом аиле

Но никто не знает верно где он

Где пылится переливается перламутровой вечной пылью

древляя сладчайшая дорога к нему…

Аил бессмертных тонет златится в лучах струях

златозарных переливчатых абрикосовых дымчатых

лучах лучах струях иссыккульского вечного солнца

Там нет ножей

Там не режут баранов

Там вечные жители курят сладкозабвенный иссык-

кульский сушеный небесный мак на крышах кибиток

златосаманных

И с крыш воспаряют возлетают как полевые медвяные

хмельные дикие голуби-вяхири

Там вечные жители едят златомедовые абрикосы

каджисайские

И пьют текучие бегучие гремучие алмазы льдистых

родников ручьев тяньшанских заалайских

И смакуют крупитчатый кумыс бродильных пьяных

дурманных маковых под вечер тонских мускулистых

кобылиц неистово брыкливых и скуластых и атласных

Однажды в молодости ранним сизым павлиньим иссык-

кульским утром я проходил мимо этого аила

И видел дорогу к нему всю заросшую глухим пыльным

несметным необъятным кураем

Ибо никто не ходил по ней много много лет

(Давным давно прошел по ней Пророк Пайгамбар

Мухаммад и заглох завял зарос его след)

Но в молодости мы все бессмертны

И я не свернул к тому аилу и не пошел той дорогой

А в старости я искал тот аил и ту дорогу несметных святых

нетронутых кураев

Да не нашел аил тот да навеки та дорога потерялась

Аил аил где струятся где златятся где витают в иссык-

кульских абрикосовых златистых сумерках твои святые

лазоревые медовые саманные кибитки?..

Там бы на миг хоть воды ледниковой напиться…

Античный иссык-кульский мускулистый тополь

Под ним пасущаяся свято тленно бренно млечно лошадь

Ночь

Лошадь неподвижно ест траву

А тополь по долинам дымным лунным чудотворно дивно упоенно одиноко бродит бродит бродит

Там где Русь касалась свято дремной тайной Азьи Азьи

Азьи

Как вода песков песков песков

Там взошли всходили восставали дымноизумрудные

христовомусульманские оазисы

А теперь там вперемежку лишь кочуют странствуют

осатанело кости позабытых дальных шейхов

самаркандских

И купцов привольных волжский русичей и верблюдов

огнепальных и поводырей покорливых ослов

Там в погибельных песках самумах новоявленных такырах

нынче мечутся носятся безбожные перекати поле

Перекати колючки янтаки перекати колодези иссохшие

перекати реки перекати остовы скелеты перекати

кладбища мазары перекати народы сотрясенные

Там Аральское задушенное безбожниками перекати море

Скоро станет пиалой воды змеиной солончаковой

ядоносной

Из нее всяк перекати русич да всяк перекати азьят

напьется задохнется обожжется оборвется

Боже! Боже! Как же Ты дозволил

О таджики согдийцы! меланхолическое племя людей с

лазоревою кровью

И ты неслышно бесследно в забытых лазоревых фан-

ягнобских кишлаках исходишь

И разбитая поруганная вечнодевственная святая глазурь

бухарских жемчужных минаретов и самаркандских

бирюзовых мечетей и хивинских коралловых мавзолеев

и куня-ургенчских мазаров

Все сыплется все сыплется в мои кочующие иссыхающие

аральские дрожащие ладони

И заметает засыпает усыпляет плачущие мои