Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

Сад — это молодость…

Базар — старость…

…Брат мой… Иди в сад, минуя базар…

Вся еда застолья — мясо, овощи, фрукты, рис — еда мертвая… Яства мертвые. И говорят о смерти…

А вино бежит, искрится, бродит, пенится, живет.

Вино живое…

И потому любит вино живой человек и тянутся к вину душа его живая и плоть хмельная…

Любит живой скоротечный человек вино живое, певучее, текучее, бродильное, хмельное…

Бежит от смерти живой человек к вину живучему, бегучему… и сам становится льется вином веселым…

Те, кто любили меня — те ушли…

Но остались те, кому нужна любовь моя… Тогда я остаюсь…

Теперь я живу для других.

Как усопшие жили для меня…

Только Смерть выдает великим человекам Ордена Бессмертия…

О, человеки!.. И в страхе своем вы возлюбите убийц отцов ваших…

Так творятся неправедные империи и рушатся в одно мгновенье, убивая и убийц, и иуд…

Великие в кровопролитии Вожди уносят с собой в могилу города, страны, народы и целые цивилизации…

И нас, своих современников — противников и сторонников — уносят они в могилы…

И потому на похоронах великих Вождей несметно рыдают Народы, чуя и свою близкую могилу…

На дне зрачков кочующих овец — всегда к ночи пляшут пенные волки…

А в очах умирающих божьих человеков — плещут крылья ангелов…

Так много людей помогает человеку празднично и блаженно прожить жизнь…

Но кто поможет ему так же празднично и блаженно встретить смерть?.. Которая всегда недалеко…

Все Пророки, все Учителя Человечества учат человека, как жить…

Но хоть бы один Пророк учил человека, как умирать, как уходить с земли…

Хоть бы одного Пророка смерти послал Господь на землю…

Но не посылает…

Боюсь сказать: может быть, Сам Господь — Пророк сей… Сокрывающий великую Тайну…

Мудрецы говорят, что у любви и у смерти — одна судорога, один почерк… один Иероглиф… и многие говорили и говорят о сладости любви… но никто не сказал о сладости смерти…

Две великих сладости дал Господь человеку: это Сладость святой смерти и Сладость священного соитья…

Ничто мы так не опозорили! не унизили! не замутили! не опоганили, как святое соитье человеков!

Тысячами святых врат и покровов стыда окружил Господь эту Святую Тайну — а мы порушили все Врата и сорвали все Покровы…

Велика сладость соития, но Сладость смерти выше, ибо ее нельзя повторить даже дважды, как соитье несметное…

И все говорят о Сладости соитья бездонного, медового…

Но кто расскажет о Сладости смерти?..

И только бессмертные могут рассказать о Сладости смерти, ибо они преступили через нее…

И потому люди стремятся к бессмертным мудрецам, поэтам, Пророкам…

Но все Они в прошлом… в прошлом… в далеком…

Но есть бессмертные и средь нас… но мы не знаем…

Ходжа Насреддин, улыбнувшись, перед смертью обратился к Богу:

— О, Господь!.. И Ты оставляешь на земле мух,

крыс, комаров… А меня забираешь с земных путей…

Шейх Джунейд Багдади, ты сказал:

— В моем халате-чапане нет никого, кроме Аллаха!..

— Воистину шейх, древлеусопший брат мой!..

Но ты всякий вечер и всякую бессонную ночь беседуешь со мной — вместе с чапаном твоим…

С кем беседую я — с тобой?.. с чапаном?.. или с Аллахом?..

А в моей одинокой кибитке-коконе нет никого, кроме меня…

Да и я скоро покину навек кибитку эту…

И кибитка-кокон станет саманным саваномкафаном…

…И дервиш Ходжа Зульфикар вышел из кибитки и пошел к реке Варзоб-Дарье сестре пенновласой, седовласой возлюбленной своей…

И обнял приречный камень и умер…

…Я знаю этот камень у реки.

Он похож на молодую струящуюся жену в перламутровой парандже…

Дервиш сказал напоследок:

— Гляди, чтобы в одиноком исходе твоем тебе не пришлось обнимать лишь женовидный камень у реки…

И в моем чапане не было и нет никого… кроме Аллаха…

Ходжа Насреддин в старости стал худым, костлявым и, улыбнувшись, сказал:

— Смерть, беззубая старица, не справится со мной, не разгрызет

меня и отойдет от меня, как от крепкого, грецкого, мясистого,

каменного варзобского ореха…

Тут нужна младая дева с жемчужными, снежными, пенными зубами!..

Пусть придет! Пусть разгрызет!..

Я алчу тебя, младая смерть моя!..

Иди, грызи, круши, кроши меня!..

Возлюбленная алчная, как в младости, моя…

Иди!.. Последняя любовь!.. И первая смерть моя…

…И смерть задумалась … и замедлила свой шаг…

…Дервиш, как должен умирать Мудрец?..

…Он умер неслышно, как дряхлый, деревянный, трухлявый,

кишлачный, кишащий мост, обвалившийся ночью в горный, глиняный, глинянонеистовый, разлившийся поток…

Кто увидел, услышал уносящийся, блаженный рухлый этот мост?..

Только Аллах!.. и вздрогнувший поток…

И по этому мосту мудрец бредет в рай?.. иль плывет в ад?..

Земной мудрец посягает на небесную мудрость Творца — и потому плывет в ад…

Господь, я лишь Твой муравей, а не мудрец…

Помилуй меня…

Стрела летела и пела вольная в вешнем веселом небе небе небе

Человек шел и пел в вешних травах младенческих колыбельных лепетных

А потом они встретились

А теперь оба лежат недвижно в травах безвинно втуне веющих веющих веющих

Господь зачем была эта встреча?

Стрелы и человека?

Пули и человека?..

Господь кому теперь травы веют? невеселые…

В раю шел снег, в аду была весна…

Ад — это облетевший райский сад…

Человеки вышли из рая и идут в рай.

Жизнь — это мост между раем и раем.

Все идут в рай, и все будут в раю… И добрые, и злые…

Ада нет в небесах…

Ад только на земле…

Когда мусульманин умирает — его чалма становится саваном в ином мире, но великие шейхи владеют тайным искусством бессмертия — искусством творить из савана чалму и возвращаться из иного мира в земной мир…

Они свободно странствуют в двух мирах…

Чалма — становится саваном…

Саван — чалмой…

Так награждает бессмертных странников Господь…

Мудрец сказал:

— Кто долго странствует по миру — тот может встретить тех, кто давно умер, и тех, кто еще не родился…

Впрочем, это одни и те же люди…

В странствиях исчезает Время… и смерть-цыганка отступает…

И потому люди любят странствовать…

…Я засыпаю, и мне снится усопший поэт Пушкин…