Поль-Лу Сулицер - Конгломерат

— Отлично! — ответил дон Мельчиорре, потирая руки. — Идем ужинать. От этой дискуссии у меня разыгрался такой аппетит, что я готов проглотить кюре с его сутаной! — он произнес это, осенив себя крестом, как и каждый раз, когда богохульствовал не со зла.

— Нужно проверить еще кое-что, — добавил Грегуар, поднимаясь.

— Что именно?

— Счета компании «Verdi». Я хочу сказать, ее кредитоспособность. Потому что не могу поверить, что вы сможете оплатить наличными такие капиталовложения.

Грегуар знал, что ответ дона Мельчиорре будет свидетельствовать о реальном уровне доверия к нему старого патрона. Подтвердит ли он свое неприязненное отношение к любому виду банковского кредита? Откроет ли размер своего состояния?

— Во сколько вы оцениваете покупку? — спросил итальянец.

Грегуар, раздумывая, наморщил лоб.

— Около миллиарда евро.

— Так чего же вы тогда говорите мне о кредите? Мы солидная компания, достойная своего названия. С детства я понял, что ничто не покупается, если оно вписано в кредит на вашем банковском счете. Если вы берете в долг, то будете расплачиваться жизнью и умрете. А я разве похож на мертвеца?

С этими словами он поднялся, и Грегуару пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от дона Мельчиорре по пути в столовую. Пожилая женщина подождала, когда мужчины сядут, чтобы начать подавать блюда. Молодой француз сдержанно поприветствовал супругу дона Мельчиорре и атаковал карпаччо из говядины, утопающее в оливковом масле и покрытое пармезаном. Он тоже проголодался.

После ужина дон Мельчиорре и Орнелла отвели Грегуара в круглое помещение, находящееся в северном крыле замка и служащее курительной комнатой. Это была старая голубятня. В начале XX столетия ее присоединили к замку архитекторы. Здесь был очень высокий потолок. Через отверстия в стенах дым уходил очень быстро, а из окон открывался панорамный вид на территорию замка.

Обосновавшись на удобных больших канапе, дон Мельчиорре, его дочь и Грегуар возобновили разговор, прерванный во время еды, когда, как и следовало, речь шла только о блюдах — от минестроне до тирамису домашнего приготовления.

Первым делом дон Мельчиорре взял великолепный портсигар из палисандрового дерева. Он посмотрел на показатель влажности и удовлетворенно хмыкнул. Затем открыл маленький ящичек, в котором лежали длинные коричневые сигары. Их аромат сразу распространился по комнате.

— Сигару? — предложил дон Мельчиорре.

— Нет, спасибо, — ответил Грегуар. — Но не обращайте внимания. Дым мне никоим образом не помешает.

Хозяин дома притянул к себе портсигар и погрузился в созерцание совершенной формы своего сокровища. Его взгляд гурмана, алчный и нежный одновременно, свидетельствовал о том, насколько страстным человеком был дон Мельчиорре.

Выбрав свою «добычу», он сделал Орнелле знак подойти. К великому удивлению Грегуара, она тоже взяла сигару и провела ею под носом. Интересно, где она видела этот жест? В кино? И откуда вообще эта странная привычка курить сигары, совсем не распространенная среди женщин, особенно в Италии, где существовал культ мачо?

Отец и дочь спокойно поднесли к кончикам своих сигар зажигалки, и вскоре их дым смешался над головами в серо-голубом облаке, так же как смешались в едином стремлении мысли дона Мельчиорре и Орнеллы.

Дон Мельчиорре позвонил в колокольчик, о существовании которого Грегуар и не подозревал. Через несколько секунд появился мажордом, который сегодня подавал Грегуару аперитив. Его осанка и белизна пиджака были безупречны.

— Сеньор?

— Алессандро, пойди в мой кабинет и принеси стопку газетных вырезок, которые лежат на черном сейфе. Только не спрашивайте совета у моей жены. Она все равно не знает, что и где там лежит. Если не найдете, лучше вернитесь сюда, мой друг. Спасибо.

Слуга кивнул и тихо удалился. Грегуар заметил, что его туфли были подбиты войлоком. Говорили, что дон Мельчиорре терпеть не мог стука каблуков по паркету: это напоминало ему приход гитлеровцев в замок, когда он был ребенком.

Алессандро не потребовалось много времени, чтобы принести своему патрону нужные документы. Тот поблагодарил его словами «grade mille», которые произвели на слугу такой же эффект, как сахарная косточка на собаку. Его бледные щеки слегка порозовели, и он пробормотал что-то невразумительное, что выражало, без сомнения, благодарность.

— Хорошо, — начал дон Мельчиорре, положив половину стопки себе на колени, а вторую — на пол. — Сначала я хочу вам кое-что показать, и это не просто какой-то рисунок. Как вы думаете, что это?

— Не знаю, — произнес заинтригованный Грегуар.

Они сидели в нескольких метрах друг от друга, и Орнелла встала, чтобы передать документы отца Грегуару. Когда она наклонилась над молодым французом, отдавая бумаги, по всему его телу пробежала дрожь.

— О чем идет речь? — спросил Грегуар.

— Я протестировал вас на «Perrier», — сказал дон Мельчиорре, словно не слыша вопроса своего собеседника. — Ваши ответы убедили меня. Вы знаете о состоянии этого дела практически столько же, сколько и я, хотя я изучал его в течение долгих месяцев день за днем. Вы правы, нужно быть сумасшедшим, чтобы взяться за это умирающее дело, когда столько компаний продается по всему миру, причем по достаточно умеренным ценам.

— Спасибо за комплимент, — ответил Грегуар. — А что касается продающихся компаний, осталось только выяснить, что они из себя представляют.

— Я это уже сделал.

Он достал очки из внутреннего кармана своего льняного пиджака.

— Вот. Изучите эту страницу и не делайте поспешных выводов. Подумайте минут десять, а потом я вас выслушаю. Пока вы будете читать, я выйду на улицу. Идем, Орнелла, сегодня изумительный вечер. Оставим этого господина с нашим будущим в руках, — произнес дон Мельчиорре с легкой иронией.

— Иду, — затянувшись, ответила Орнелла.

Она прошла перед Грегуаром. Юбка Орнеллы скользнула по его коленям, и девушка послала молодому человеку взгляд с тайным намеком, который каждый мужчина может истолковать по-своему.

Грегуар погрузился в чтение документа, который был всего лишь списком. Но каким списком! Дон Мельчиорре его предупредил: речь шла уже не о каком-то рисунке, а о плане мирового масштаба. Здесь были перечислены агропромышленные фирмы, классифицированные по географическому признаку. Широко была представлена Аргентина со своими скотобойнями, знаменитой «Bocabov», а также заводами по производству полуфабрикатов из говядины и лосося. Каждый раз в скобках фигурировала цифра в долларах, от нескольких тысяч до десятков миллионов, особенно если предприятие имело широкий ассортимент продукции или уже успело создать несколько своих филиалов в других странах.